Оригинал взят у allin777 в "...Откиньте всякую сентиментальность и разрушайте дотла все населенные пункты на вашем пути..."
ЗАПИСЬ ПЕРЕГОВОРОВ
по прямому проводу Г. М. Маленкова с командованием Ленинградского фронта
У аппарата ЖДАНОВ и ХОЗИН.
МАЛЕНКОВ. Какую авиацию взял Мерецков себе из
Волховской группы? Сколько и какие самолеты, вы можете сказать?
ЖДАНОВ. Авиацию, которая входила в состав 54-й армии и была назначена для разрушения Тихвина, группу товарища Холзакова — 3 РАГ: истребители, бомбардировщики и штурмовики.
МАЛЕНКОВ. Первое. Из опыта знаем, что немцы, когда они переходят на оборону, как, например, у вас перед Ленинградом, они обычно устраиваются под домами и избушками населенных пунктов в подвальных помещениях, которые они обычно углубляют. Без сомнения, перед вашим фронтом немцы обосновываются таким же образом. Поэтому, мой совет: при продвижении вперед не задаваться целью взять тот или иной населенный пункт, вроде 1-го Городка, Синявино и так далее, а поставить себе задачу разрушить до основания населенные пункты и сжечь их, похоронив под ними укрывающиеся немецкие штабы и части. Откиньте всякую сентиментальность и разрушайте дотла все населенные пункты на вашем пути. Это лучшее средство пробить дорогу на восток...
ЦАМО РФ. Ф. 113а. On. 3272. Д. 3. Л. 166—171. Заверенная копии.
ЗАПИСЬ ПЕРЕГОВОРОВ
по прямому проводу Г. А. Маленкова с командованием Ленинградского фронта
У аппарата ГУСЕВ и ЖДАНОВ.
ГУСЕВ. Направили туда из 124-й бригады сегодня одну роту танков КВ.
3. В прорыве на восток абсолютно убеждены. Сегодня результат боев на фронте 8-й армии показывает, что противник сильно надорван. Сегодня ряд попыток противника произвести контратаки были пресечены в самом зародыше, в том числе применением PC. Сегодня наблюдали, как немецкий офицер убил из пистолета двух солдат, не хотевших идти в атаку. На фронте 55-й армии, где мы разрушили до основания Усть-Тосно и сейчас сносим дотла артиллерией и авиацией населенные пункты на восточном берегу Тоcны, стоящие на пути наших войск, огневое сопротивление противника стало значительно слабее, чем в предыдущие дни...
ЦАМО РФ. Ф. Оба. Он. 2011. Д 5. Л. 166—169. Заверенная копия.
________________________________________
А это официальное освещение истории ВОВ в Союзе, разумеется, о разрушениях и бомбежках, зверствах со стороны немцев:
14.10.1941
Сотни ленинградских детей погибли в огне на станции Тихвин
14 октября 1941 года на железнодорожной станции Тихвин произошла страшная трагедия, унесшая жизни нескольких сотен ленинградских детей, спасавшихся из осажденного фашистами города.
По воспоминаниям тихвинцев, утро того рокового дня было особенно теплым и солнечным. На путях на станции Тихвин стояли составы с ранеными и эвакуированными из Ленинграда женщинами и детьми, вагоны с боеприпасами и цистерны с горючим. Эти дети, казалось, были уже далеко от войны, голода и ужасов блокады: оставалось всего несколько километров, и они в Вологде, на Большой земле, в безопасности. Больше не нужно будет сутками просиживать в бомбоубежище, голодать, мерзнуть, замирать от страха при звуках сирены...
Но в районе 9 утра в небе показались вражеские самолеты: около 100 бомбардировщиков приближались к железнодорожной станции. Враг без угрозы для себя сбрасывал фугасные и зажигательные бомбы на головы беззащитных людей: на станции тогда не имелось средств противовоздушной обороны, способных остановить налет.
Начался сильнейший пожар, загорались составы, взрывались цистерны с горючим и вагоны с боеприпасами. Работники станции, простые жители, пожарные и красноармейцы проявили настоящий героизм, спасая попавших в беду, вынося из горящих составов детей и раненых. К станции нельзя было подойти в течение нескольких часов: там бушевало пламя, рвались снаряды, куски дерева и металла разлетались на несколько километров.
«Дети сильно обгорели, они ползли и ковыляли, умирая от боли, от станции к городу, и не хватало людей и подвод, чтобы помочь им…»
«Живые, помните! Здесь дети ленинградцев, безжалостно убитые войной», - гласит надпись на одной из плит старого кладбища в Тихвине, где в братской могиле покоятся тела маленьких ленинградцев, чье детство оборвала война.
Сколько их погибло в тот день в страшной, кровавой мясорубке, учиненной на станции немецкими летчиками, точно до сих пор неизвестно.
В тот день Тихвин лишился и всех своих пожарных.
Они были уже далеко от блокады -
Вывозимые в тыл ленинградские дети.
Где-то там, позади артобстрелов раскаты,
Вой сирен, стук зениток в прожекторном свете,
Надоевшие бомбоубежищ подвалы,
Затемненных домов неживые громады,
Шёпот мам на тревожном перроне вокзала:
"Будет всё хорошо, и бояться не надо!..."
А потом путь по Ладоге, штормом объятой,
Волны, словно таран, били в баржи с разгона.
Наконец, твёрдый берег - уже за блокадой!
И опять пересадка, и снова в вагоны.
Они были уже далеко от блокады,
Всё спокойней дышалось спасаемым детям,
И стучали колёса: "Бояться не надо!
Бояться не надо! Мы едем! Мы едем!"
Поезд встал, отдуваясь, на станции Тихвин.
Паровоз отцепился, поехал пить воду.
Всё вокруг, как во сне, было мирным и тихим...
Только вдруг крик протяжный за окнами: "Воздух!"
"Что случилось?" - "Налёт. Выходите быстрее!.." -
"Как налёт? Но ведь мы же далёко от фронта..." -
"Выводите детей из вагонов скорее!.."
А фашист уже груз сыпанул с разворота.
И опять свист и вой души детские рвали,
Словно дома, в кошмарной тревог круговерти.
Но сейчас дети были не в прочном подвале,
А совсем беззащитны, открыты для смерти.
Взрывы встали стеной в стороне, за домами.
Радость робко прорвалась сквозь страх: "Мимо! Мимо!"
И душа вновь припала к надежде, как к маме -
Ведь она где-то рядом, неслышно, незримо...
А над станцией снова свистит, воет, давит,
Бомбы к детям всё ближе, не зная пощады.
Они рвутся уже прямо в детском составе.
"Мама!.. Ты говорила: бояться не надо!.."
Есть на тихвинском кладбище, старом, зелёном,
Место памяти павших героев сражений.
Здесь в дни воинской славы склоняются знамёна,
Рвёт минуту молчанья салют оружейный.
А в другой стороне в скромной братской могиле
Спят погибшие здесь ленинградские дети.
И цветы говорят, что о них не забыли,
Что мы плачем о них даже в новом столетье.
Помолчим возле них, стиснув зубы упрямо,
Перечтём вновь и вновь скорбный текст обелиска,
И почудятся вдруг голоса: "Мама! Мама!
Приезжай, забери нас отсюда! Мы близко!.."
Дочка лучше всех в классе читает стихи. Она выступает на всех линейках и праздниках. Вот и сейчас учительница попростила меня подобрать какой-нибудь стих про детей для монтажа на День Победы. Сжу, подбираю. Практически плачу. Вот один из многих:
Тихвин, 14 октября 1941 года
Они были уже далеко от блокады –
Вывозимые в тыл ленинградские дети.
Где-то там, позади артобстрелов раскаты,
Вой сирен, стук зениток в прожекторном свете,
Надоевшие бомбоубежищ подвалы,
Затемненных домов неживые громады,
Шёпот мам на тревожном перроне вокзала:
"Будет всё хорошо, и бояться не надо!..."
А потом путь по Ладоге, штормом объятой,
Волны, словно таран, били в баржи с разгона.
Наконец, твёрдый берег – уже за блокадой!
И опять пересадка, и снова в вагоны.
Они были уже далеко от блокады,
Всё спокойней дышалось спасаемым детям,
И стучали колёса: "Бояться не надо!
Бояться не надо! Мы едем! Мы едем!"
Поезд встал, отдуваясь, на станции Тихвин.
Паровоз отцепился, поехал пить воду.
Всё вокруг, как во сне, было мирным и тихим...
Только вдруг крик протяжный за окнами: "Воздух!"
"Что случилось?" – "Налёт. Выходите быстрее!.." –
"Как налёт? Но ведь мы же далёко от фронта..." –
"Выводите детей из вагонов скорее!.."
А фашист уже груз сыпанул с разворота.
И опять свист и вой души детские рвали,
Словно дома, в кошмарной тревог круговерти.
Но сейчас дети были не в прочном подвале,
А совсем беззащитны, открыты для смерти.
Взрывы встали стеной в стороне, за домами.
Радость робко прорвалась сквозь страх: "Мимо! Мимо!"
И душа вновь припала к надежде, как к маме –
Ведь она где-то рядом, неслышно, незримо...
А над станцией снова свистит, воет, давит,
Бомбы к детям всё ближе, не зная пощады.
Они рвутся уже прямо в детском составе.
"Мама!.. Ты говорила: бояться не надо!.."
Есть на тихвинском кладбище, старом, зелёном,
Место памяти павших героев сражений.
Здесь в дни воинской славы склоняются знамёна,
Рвёт минуту молчанья салют оружейный.
А в другой стороне в скромной братской могиле
Спят погибшие здесь ленинградские дети.
И цветы говорят, что о них не забыли,
Что мы плачем о них даже в новом столетье.
Помолчим возле них, стиснув зубы упрямо,
Перечтём вновь и вновь скорбный текст обелиска,
И почудятся вдруг голоса: "Мама! Мама!
Приезжай, забери нас отсюда! Мы близко!.."
(А. Молчанов)
Сценарий концерта,
посвященного 70-летию Великой Победы
Учитель музыки МБОУ НОШ №11 Гурова И.Ю.
Новороссийск 2015г.
Звучит песня «Священная война».
1 Ученик :
Теплое, беззаботное лето обещал 1941 год детям, можно купаться, отдыхать. Ребята сдали экзамены, окончили школу, собирались поступать в институты. Но ничему этому не суждено было сбыться, началась война
На рассвете 22 июня 1941 года, в один из самых длинных дней в году, Германия начала войну против Советского Союза.
Песня «За четыре дня до войны» (ансамбль девочек)
2 Ученик:
Люди кровь проливают в боях: Сколько тысяч за сутки умрет! Чуя запах добычи, вблизи, Рыщут волки всю ночь напролет.
Песня «Я Ангелом летал и видел дым сражений»
1 Ученик :
Мужчины уходили на фронт воевать, женщины продолжали работать,
день и ночь на фабриках и заводах: шили шинели, вязали тёплые
рукавицы, носки, пекли хлеб… А ещё они писали письма солдатам, в
которых рассказывали о родном доме, о том, как они ждут победы и
возвращения домой своих сыновей, братьев, мужей…
2. Ученик: .
А наши воины в перерывах между боями вспоминали родной дом,
кто-то писал письмо. Во многих семьях сохранились солдатские
треугольники-письма. Вот такие.
3. Ученик:
Здравствуй, дорогой Максим!
Здравствуй, мой любимый сын!
Я пишу с передовой,
Завтра утром - снова в бой!
Будем мы фашистов гнать,
Береги, сыночек, мать,
Позабудь печаль и грусть.
Я с победою вернусь!
Обниму вас, наконец.
До свиданья. Твой отец.
3.Песня «Кино идет, воюет взвод».
1.Ученик:
Любая война - это огромная душевная рана в человеческих сердцах, а особенно в детских. Они в сотни раз тяжелее переносят разные сражения. В годы войны очень тяжело, но детям в особенности. Ведь детство - это пора беззаботного веселья, голубого неба над головой. И каково ребятам, когда в любую минуту они могут погибнуть. Это очень страшно.
Стихотворение «Тихвин, 14 октября 1941 года», автор Молчанов А.В.
Они были уже далеко от блокады -
Вывозимые в тыл ленинградские дети.
Где-то там, позади артобстрелов раскаты,
Вой сирен, стук зениток в прожекторном свете,
Надоевшие бомбоубежищ подвалы,
Затемненных домов неживые громады,
Шёпот мам на тревожном перроне вокзала:
"Будет всё хорошо, и бояться не надо!..."
А потом путь по Ладоге, штормом объятой,
Волны, словно таран, били в баржи с разгона.
Наконец, твёрдый берег - уже за блокадой!
И опять пересадка, и снова в вагоны.
Они были уже далеко от блокады,
Всё спокойней дышалось спасаемым детям,
И стучали колёса: "Бояться не надо!
Бояться не надо! Мы едем! Мы едем!"
Поезд встал, отдуваясь, на станции Тихвин.
Паровоз отцепился, поехал пить воду.
Всё вокруг, как во сне, было мирным и тихим...
Только вдруг крик протяжный за окнами: "Воздух!"
"Что случилось?" - "Налет. Выходите быстрее!.." -
"Как налёт? Но ведь мы же далёко от фронта..." -
"Выводите детей из вагонов скорее!.."
А фашист уже груз сыпанул с разворота.
И опять свист и вой души детские рвали,
Словно дома, в кошмарной тревог круговерти.
Но сейчас дети были не в прочном подвале,
А совсем беззащитны, открыты для смерти.
Взрывы встали стеной в стороне, за домами.
Радость робко прорвалась сквозь страх: "Мимо! Мимо!"
И душа вновь припала к надежде, как к маме -
Ведь она где-то рядом, неслышно, незримо...
А над станцией снова свистит, воет, давит,
Бомбы к детям всё ближе, не зная пощады.
Они рвутся уже прямо в детском составе.
"Мама!.. Ты говорила: бояться не надо!.."
Есть на тихвинском кладбище, старом, зелёном,
Место памяти павших героев сражений.
Здесь в дни воинской славы склоняются знамёна,
Рвёт минуту молчанья салют оружейный.
А в другой стороне в скромной братской могиле
Спят погибшие здесь ленинградские дети.
И цветы говорят, что о них не забыли,
Что мы плачем о них даже в новом столетье.
Помолчим возле них, стиснув зубы упрямо,
Перечтём вновь и вновь скорбный текст обелиска,
Приезжай, забери нас отсюда! Мы близко!.."
2.Ученик:
Ветераны войны – наша совесть и честь,
Наша гордость и слава, которая есть!
И я верю, страна никогда не умрет,
Пока жив на земле хоть один патриот!
У гранитной плиты внук гвоздики кладет,
Тихой скорби моей он пока не поймет!
Как хочу, чтоб войны никогда он не знал,
Только помнил, что прадед страну защищал!
Песня «Расскажи, отец, как плачет небо, о погибших в той войне».
3.Ученик:
Дети и война - два несовместимых понятия . Никто не может рассказать, что чувствовала семилетняя девочка, на глазах которой бомбой разорвало сестру и брата. О чем думал голодный десятилетний мальчик в блокадном Ленинграде, варивший в воде кожаный ботинок, глядя на своих умерших родных.
Стихотворение девочки из блокадного Ленинграда Н.В. Спиридоновой
Ночь. Воздушная тревога.
Как страшен мессершмитов вой.
Зенитки наши бьют, но самолетов много -
Нам не заснуть. Идет неравный бой.
Мы переходим на одну кровать,
А мама к нам садится в ноги,
"Убьют, так вместе, - говорит, - давайте ждать"
Но вот по радио отбой тревоги.
Вдруг братик говорит: "Я есть хочу,
Мам, дай хоть крошечку от завтрашнего пая"
"Тот хлеб на завтра, трогать не могу"
А он все просит, не переставая:
"А если немец бомбой нас убьет,
И хлеб останется лежать в буфете?"
А мама: "Ну а если не убьет,
Где хлеб я вам возьму на завтра, дети?
Тот хлеб на завтра. Не могу. Не дам".
К груди она прижала крепко брата,
И слезы покатились по щекам.
Как будто перед нами виновата.
1.Ученик:
А ты знаешь, отец,
Как вас чествуют тут!
А ты знаешь, отец,
Как ликует салют!
А ты слышишь, отец,
Как вам славу поют,
Как победно звучит «День Победы» в строю!
Песня «Май, весна и счастливые лица».
1. Ученик:
Сияет солнце в День Победы
И будет нам всегда светить.
В боях жестоких наши деды
Врага сумели победить.
Мы будем храбрыми, как деды,
Родную землю защитим
И солнце яркое Победы
Мы никому не отдадим.
2Ученик:
Чтоб Отчизну охранять,
Сильным, ловким надо стать,
И всегда быть только первым –
Я хочу солдатом стать!
Песня «Моя армия»
3Ученик:
Трудно в ученье – легко в бою.
С любым врагом мы сразимся.
Вам покажем отвагу свою,
И трудностей мы не боимся.
Танец «Яблочко»
Стихотворение про Новороссийск «Норд-ост завихрял буруны, Норд-ост разметал пески» Ю.Друниной.
Танец «Новороссийск»
1.Ведущий:
До чего же красива Россия
В это светлое майское утро!
За окном заливаются птицы,
Отливает листва перламутром.
Ветеранам мы дарим гвоздики,
Вспоминая отважных бойцов.
Не забудем мы подвиг великий,
Подвиг дедов и наших отцов.
Песня «Победная весна сорок пятого»
А. Молчанов
Есть места на земле, чьи названия, словно оковы,
Держат в памяти то, что осталось в печальной дали.
Вот таким местом скорби и братства нам стало Лычково –
Небольшое село на краю новгородской земли.
Здесь в июльский безоблачный день сорок первого года
Враг, нагрянув с небес, разбомбил пассажирский состав –
Целый поезд детей Ленинграда, двенадцать вагонов,
Тех, что город хотел уберечь в этих тихих местах.
Кто же мог в Ленинграде в тревожном июне представить,
Что фашисты так быстро окажутся в той стороне,
Что детей отправляют не в тыл, а навстречу войне,
И над их поездами нависнут машины с крестами?..
Им в прицел было видно, что там не солдаты, не пушки,
только дети бегут от вагонов – десятки детей!..
Но пилоты спокойно и точно бомбили теплушки,
Ухмыляясь злорадной арийской усмешкой своей.
И метались по станции в страхе мальчишки, девчонки,
И зловеще чернели над ними на крыльях кресты,
И мелькали средь пламени платьица и рубашонки,
И кровавились детскою плотью земля и кусты.
Глохли крики и плач в рёве, грохоте, «юнкерсов» гуде,
Кто-то, сам погибая, пытался другого спасти…
Мы трагедию эту во веки не забудем.
И фашистских пилотов-убийц никогда не простим.
Разве можно забыть, как детей по частям собирали,
Чтобы в братской могиле, как павших солдат, схоронить?
как над ними, не стыдясь, и мужчины рыдали
И клялись отомстить… Разве можно всё это простить!
На Руси нету горя чужого, беды постороннее,
И беду ленинградцев лычковцы считали своей.
Да кого же убийство детей беззащитных не тронет?
Нету боли страшнее, чем видеть страданья детей.
Вечным сном спять в Лычкове на кладбище
в скромной могиле
Ленинградские дети – далёко от дома и мам.
Но лычковские женщины им матерей заменили.
Отдавая заботы тепло их остывшим телам,
Убирая могилу невинных страдальцев цветами,
Горько плача над ними в дни скорби и славы страны
И храня всем селом дорогую и горькую память
О совсем незнакомых, безвестных, но всё же родных.
И воздвигли в Лычкове на площади, возле вокзала,
Скорбный памятник детям, погибшим в проклятой войне:
Перед рваною глыбою – девочка,
словно средь взрывов, в огне,
В смертном ужасе к сердцу дрожащую руку прижала…
Говорят, при отливе её капля бронзы слезой побежала
И осталась на левой щеке – до скончания дней.
А по рельсам бегут поезда. Остановка – Лычково.
пассажиры спешат поглядеть монумент, расспросить,
Врезать в сердце своё страшной повести каждое слово,
Чтобы лычковскую боль все страной не забыть, не простить
Цветок жизни
А. Молчанов
По Дороге Жизни – сглаженной, спрямлённой,
Залитой асфальтом — мчит машин поток.
Слева, на кургане, к солнцу устремлённый
Их встречает белый каменный Цветок.
Памятью нетленной о блокадных детях
На земле священной он навек взращен,
И к сердцам горячим всех детей на свете
Он призывом к Дружбе, к Миру обращён.
Тормозни, водитель! Задержитесь, люди!
Подойдите ближе, головы склоня.
Вспомните о тех, кто взрослыми не будет,
Тех, кто детским сердцем город заслонял.
У Дороги Жизни шепчутся берёзы,
Седины лохматит дерзкий ветерок.
Не стыдитесь, люди, и не прячьте слезы,
Плачет вместе с вами каменный Цветок.
Сколько их погибло – юных ленинградцев?
Сколько не услышит грома мирных гроз?
Мы сжимаем зубы, чтоб не разрыдаться.
Чтобы всех оплакать, нам не хватит слёз.
Их похоронили в братские могилы.
Был обряд блокадный, как война, жесток.
И цветов тогда мы им не приносили.
Пусть теперь в их память здесь цветёт Цветок.
Он пророс сквозь камни, что сильней столетий,
Поднял выше леса белый лепесток.
Всей земле Российской, всей земной планете
Виден этот белый каменный Цветок.
Памяти 13 миллионов детей, погибших во Второй мировой войне
А. Молчанов
Тринадцать миллионов детских жизней
Сгорело в адском пламени войны.
Их смех фонтанов радости не брызнет
На мирное цветение весны.
Мечты их не взлетят волшебной стаей
Над взрослыми серьезными людьми,
И в чём-то человечество отстанет,
И в чём-то обеднеет целый мир.
Тех, кто горшки из глины обжигают,
Хлеба растят и строят города,
Кто землю по-хозяйски обживают
Для жизни, счастья, мира и труда.
Без них Европа сразу постарела,
На много поколений недород
И грусть с надеждой, как в лесу горелом:
Когда ж подлесок новый станет в рост?
Им скорбный монумент воздвигнут в Польше,
А в Ленинграде – каменный Цветок,
Чтоб в памяти людей остался дольше
Прошедших войн трагический итог.
Тринадцать миллионов детских жизней —
Кровавый след коричневой чумы.
Их мертвые глазёнки с укоризной
Глядят нам в душу из могильной тьмы,
Из пепла Бухенвальда и Хатыни,
Из бликов пискаревского огня:
«Неужто память жгучая остынет?
Неужто люди мир не сохранят?»
Их губы запеклись в последнем крике,
В предсмертном зове милых мам своих…
О, матери стран малых и великих!
Услышьте их и помните о них!
Стихи о почтальонке
Т. Черновская
Ей пятнадцати нет. Девчонка.
Невысока и очень худа.
Письмоносица, почтальонка,
По прозванию Нюрка-беда.
В зной и в слякоть, в метель со стужей
С сумкой кожаной наперевес
Разнести Нюрке почту нужно
По пяти деревенькам окрест.
Дома двое младших братишек,
Мать болеет почти уж год.
Слава Богу, отец с фронта пишет –
Ждут и верят, что он придет.
Он придет, и все будет как прежде,
Как в далеком-далеком вчера.
Не лиши только, Боже, надежды…
И опять на работу пора.
Ребятишкам – картошка в печке,
Ей с утра – с сумкой наперевес.
А что впроголодь…Бегать легче
По пяти деревенькам окрест.
В деревнях – старики да дети,
Бабы – в поле, то сеют, то жнут.
Почтальонку вдали приметят
И с сердечной тревогой ждут.
Треугольник – живой! Удача!
Коли серый казенный конверт –
Замолчат, закричат, заплачут…
И померкнет в глазах белый свет…
Защемит у девчонки сердчишко
От людского горя и бед…
Тяжела эта сумка слишком,
Если там от беды привет.
Вести черные – похоронки,
Горя горького череда.
Письмоносице, почтальонке
Без вины дали имя – Беда.
Малолетка еще, девчонка –
Только в косах полно седины.
Письмоносица, почтальонка,
Разносящая вести с войны.
