Холден Колфилд - подросток из богатой семьи, который смотрит на окружающий мир свысока, в силу своего ума и неприятия посредственных людей. Материальные ценности высшего общества его не устраивают, поэтому в жизни его постоянно преследуют неудачи.
Источник: повесть"Над пропастью во ржи" (1951)
Юноша показан в период, так называемого, «подросткового кризиса». От постоянных переживаний и стрессов, конфликтов с собой и окружающим миром, он попадает в психиатрическую лечебницу.
Во время учебы в привилегированной школе, Холден видит, как все вокруг лгут друг другу, лицемерят, приспосабливаются, занимаются подлостями и интригами.
Холден ненавидит ложь. Вообще, как сказала его сестренка Фиби, Холден ненавидит все вокруг. Он даже не мог вспомнить что он любит, кроме погибшего брата и мальчика их его школы, которого не могли сломать местные хулиганы. Первым серьезным конфликтом с высшим обществом является его исключение со школы за неуспеваемость. За это окружающие воспринимают его как «позор семьи». Второй конфликт произошел из-за его рассеянности, когда он забыл в метро снаряжение команды для участия в соревновании по фехтованию.
Холдена постоянно подстерегают неприятности из-за его робости, стеснительности, честности и обидчивости. Поэтому он старается во время общения придерживаться грубого, насмешливого, а иногда и покровительственного тона. Однако в душе Холден совершенно другой. Переживания подростка – это формирование души человека, который не может жить в атмосфере лжи.
На вопрос кем он хотел бы стать, Холден отвечает следующее:
Понимаешь, я себе представил, как маленькие ребятишки играют вечером в огромном поле, во ржи. Тысячи малышей, и кругом- ни души, ни одного взрослого, кроме меня. А я стою на самом краю скалы, над пропастью, понимаешь? И мое дело- ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть. Понимаешь, они играют и не видят, куда бегут, а тут я подбегаю и ловлю их, чтобы они не сорвались. Вот и вся моя работа. Стеречь ребят над пропастью во ржи. Знаю, это глупости, но это единственное, чего мне хочется по-настоящему. Наверно, я дурак.
Сюжет (из Википедии):
Семнадцатилетний Холден Колфилд, находящийся в санатории, вспоминает «ту сумасшедшую историю, которая случилась прошлым Рождеством», после чего он «чуть не отдал концы», долго болел, а теперь вот проходит курс лечения и вскоре надеется вернуться домой.
Его воспоминания начинаются с того самого дня, когда он ушёл из Пэнси, закрытой средней школы в Эгерстауне, штат Пенсильвания. Собственно ушёл он не по своей воле - его отчислили за академическую неуспеваемость - из пяти предметов в ту четверть он завалил четыре. Положение осложняется тем, что Пэнси - не первая школа, которую оставляет юный герой. До этого он уже бросил Элктон-хилл, поскольку, по его убеждению, «там была одна сплошная липа». Впрочем, ощущение того, что вокруг него «липа» - фальшь, притворство и показуха, - не отпускает Колфилда на протяжении всего романа. И взрослые, и сверстники, с которыми он встречается, вызывают в нём раздражение, но и одному ему оставаться невмоготу.
Последний день в школе изобилует конфликтами. Он возвращается в Пэнси из Нью-Йорка, куда ездил в качестве капитана фехтовальной команды на матч, который не состоялся по его вине - он забыл в вагоне метро спортивное снаряжение. Сосед по комнате Стрэдлейтер просит его написать за него сочинение - описать дом или комнату, но Колфилд, любящий делать всё по-своему, повествует о бейсбольной перчатке своего покойного брата Алли, который исписал её стихами и читал их во время матчей. Стрэдлейтер, прочитав текст, обижается на отклонившегося от темы автора, заявляя, что тот подложил ему свинью, но и Колфилд, огорчённый тем, что Стрэдлейтер ходил на свидание с девушкой, которая нравилась и ему самому, не остается в долгу. Дело кончается потасовкой и разбитым носом Колфилда.
Оказавшись в Нью-Йорке, он понимает, что не может явиться домой и сообщить родителям о том, что его исключили. Он садится в такси и едет в отель. По дороге он задает свой излюбленный вопрос, который не дает ему покоя: «Куда деваются утки в Центральном парке, когда пруд замерзает?». Таксист, разумеется, удивлен вопросом и интересуется, не смеется ли над ним пассажир. Но тот и не думает издеваться, впрочем, вопрос насчет уток, скорее, проявление растерянности Холдена Колфилда перед сложностью окружающего мира, нежели интерес к зоологии.
Этот мир и гнетет его, и притягивает. С людьми ему тяжело, без них - невыносимо. Он пытается развлечься в ночном клубе при гостинице, но ничего хорошего из этого не выходит, да и официант отказывается подать ему спиртное как несовершеннолетнему. Он отправляется в ночной бар в Гринич-Виллидж, где любил бывать его старший брат Д. Б., талантливый писатель, соблазнившийся большими гонорарами сценариста в Голливуде. По дороге он задает вопрос про уток очередному таксисту, снова не получая вразумительного ответа. В баре он встречает знакомую Д. Б. с каким-то моряком. Девица эта вызывает в нем такую неприязнь, что он поскорее покидает бар и отправляется пешком в отель.
Лифтер отеля интересуется, не желает ли он девочку - пять долларов на время, пятнадцать на ночь. Холден договаривается «на время», но когда девица появляется в его номере, не находит в себе сил расстаться со своей невинностью. Ему хочется поболтать с ней, но она пришла работать, а коль скоро клиент не готов соответствовать, требует с него десять долларов. Тот напоминает, что договор был насчет пятерки. Та удаляется и вскоре возвращается с лифтером. Очередная стычка заканчивается очередным поражением героя.
Наутро он договаривается о встрече с Салли Хейс, покидает негостеприимный отель, сдает чемоданы в камеру хранения и начинает жизнь бездомного. В красной охотничьей шапке задом наперед, купленной в Нью-Йорке в тот злосчастный день, когда он забыл в метро фехтовальное снаряжение, Холден Колфилд слоняется по холодным улицам большого города. Посещение театра с Салли не приносит ему радости. Пьеса кажется дурацкой, публика, восхищающаяся знаменитыми актерами Лантами, кошмарной. Спутница тоже раздражает его все больше и больше.
Вскоре, как и следовало ожидать, случается ссора. После спектакля Холден и Салли отправляются покататься на коньках, и потом, в баре, герой дает волю переполнявшим его истерзанную душу чувствам. Объясняясь в нелюбви ко всему, что его окружает: «Я ненавижу… Господи, до чего я все это ненавижу! И не только школу, все ненавижу. Такси ненавижу, автобусы, где кондуктор орет на тебя, чтобы ты выходил через заднюю площадку, ненавижу знакомиться с ломаками, которые называют Лантов „ангелами“, ненавижу ездить в лифтах, когда просто хочется выйти на улицу, ненавижу мерить костюмы у Брукса…».
Его порядком раздражает, что Салли не разделяет его негативного отношения к тому, что ему столь немило, а главное, к школе. Когда же он предлагает ей взять машину и уехать недельки на две покататься по новым местам, а она отвечает отказом, рассудительно напоминая, что «мы, в сущности, ещё дети», происходит непоправимое: Холден произносит оскорбительные слова, и Салли удаляется в слезах.
Новая встреча - новые разочарования. Карл Льюс, студент из Колумбийского университета, слишком сосредоточен на своей особе, чтобы проявить сочувствие к Холдену, и тот, оставшись один, напивается, звонит Салли, просит у нее прощения, а потом бредет по холодному Нью-Йорку и в Центральном парке, возле того самого пруда с утками, роняет и разбивает пластинку, купленную в подарок младшей сестренке Фиби.
Вернувшись-таки домой - и к своему облегчению, обнаружив, что родители ушли в гости, - он вручает Фиби лишь осколки. Но она не сердится. Она вообще, несмотря на свои малые годы, отлично понимает состояние брата и догадывается, почему он вернулся домой раньше срока. Именно в разговоре с Фиби Холден выражает свою мечту: «Я себе представляю, как маленькие ребятишки играют вечером в огромном поле во ржи. Тысячи малышей, а кругом ни души, ни одного взрослого, кроме меня… И мое дело - ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть».
Впрочем, Холден не готов к встрече с родителями, и, одолжив у сестренки деньги, отложенные ею на рождественские подарки, он отправляется к своему прежнему преподавателю мистеру Антолини. Несмотря на поздний час, тот принимает его, устраивает на ночь. Как истинный наставник, он пытается дать ему ряд полезных советов, как строить отношения с окружающим миром, но Холден слишком устал, чтобы воспринимать разумные изречения. Он рассказывает одну из ключевых историй книги: Бывший одноклассник на уроках риторики вместо того, чтобы рассказывать что-то на заданную тему, постоянно отклонялся от неё; а весь класс "хором, гнусно кричали: «Отклоняешься!». Подразумевается современный мир - стоит кому-то захотеть жить по-своему, его тут же начинают останавливать и пытаться вернуть в колею. После окончания разговора, Холден идёт спать - вдруг он просыпается среди ночи и обнаруживает у своей кровати учителя, который гладит ему лоб. Заподозрив мистера Антолини в дурных намерениях, Холден покидает его дом и ночует на Центральном вокзале.
Впрочем, он довольно скоро понимает, что неверно истолковал поведение педагога, свалял дурака, и это еще больше усиливает его тоску.
Размышляя, как жить дальше, Холден принимает решение податься куда-нибудь на Запад и там в соответствии с давней американской традицией постараться начать все сначала. Он посылает Фиби записку, где сообщает о своем намерении уехать, и просит её прийти в условленное место, так как хочет вернуть одолженные у нее деньги. Но сестренка появляется с чемоданом и заявляет, что едет на Запад с братом. Вольно или невольно маленькая Фиби разыгрывает перед Холденом его самого - она заявляет, что и в школу больше не пойдет, и вообще эта жизнь ей надоела. Холдену, напротив, приходится поневоле стать на точку зрения здравого смысла, забыв на время о своем всеотрицании. Он проявляет благоразумие и ответственность и убеждает сестренку отказаться от своего намерения, уверяя её, что сам никуда не поедет. Он ведет Фиби в зоосад, и там она катается на карусели, а он любуется ею.
Цитаты:
Видно было, что он действительно хотел мне помочь. По-настоящему. Но мы с ним тянули в разные стороны - вот и всё.
Умники не любят вести умные разговоры, они только сами любят разглагольствовать.
И нам он советовал всегда молиться Богу - беседовать с ним в любое время. - «Я, говорит, разговариваю с Христом по душам. Даже когда веду машину». Я чуть не сдох. Воображаю, как этот сукин сын переводит машину на первую скорость, а сам просит Христа послать ему побольше покойничков.
И вообще, даже если ты все время спасал бы людям жизнь, откуда бы ты знал, ради чего ты это делаешь - ради того, чтобы н а с а м о м д е л е спасти жизнь человеку, или ради того, чтобы стать знаменитым адвокатом, чтобы тебя все хлопали по плечу и поздравляли, когда ты выиграешь этот треклятый процесс, - словом, как в кино, в дрянных фильмах. Как узнать, делаешь ты все это напоказ или по-настоящему, липа все это или не липа? Нипочем не узнать!
Когда играет актер, я почти не могу слушать. Все боюсь, что он сейчас начнет кривляться и вообще все делать напоказ.
Некрасивым девушкам туго приходится. Мне их иногда до того жалко, что я даже смотреть на них не могу. особенно когда они сидят с каким-нибудь шизиком, который рассказывает им про свой идиотский футбол.
С матерями всегда так - им только рассказывай, какие у них великолепные сыновья.
Ему обязательно нужно было знать, кто да кто идет. Честное слово, если б он потерпел кораблекрушение и какая-нибудь лодка пришла его спасать, он, наверно, потребовал бы, чтоб ему сказали, кто гребет на этой самой лодке, - иначе он и не полез бы в нее.
Настанет день, и тебе придется решать, куда идти. И сразу надо идти туда, куда ты решил. Немедленно. Ты не имеешь права терять ни минуты. Тебе этого нельзя.
Чаще всего ты сам не знаешь, что тебе интереснее, пока не начнешь рассказывать про неинтересное.
Смотри, как люди сходят с ума по машинам. Для них трагедия, если на их машине хоть малейшая царапина, а они вечно рассказывают, на сколько миль хватает галлона бензина, а как только купят новую машину, сейчас же начинают ломать голову, как бы им обменять ее на новейшую марку. А я даже с т а р ы е машины не люблю. Понимаешь, мне не интересно. Лучше бы я себе завел лошадь, черт побери. В лошадях хоть есть что-то человеческое. С лошадью хоть поговорить можно.
Вообще я очень необразованный, но читаю много.
А когда я окончательно напился, я опять стал выдумывать эту дурацкую историю, будто у меня в кишках сидит пуля. Я сидел один в баре, с пулей в животе. Все время я держал руку под курткой, чтобы кровь не капала на пол. Я не хотел подавать виду, что я ранен.
А теперь я вдруг стал думать, как я заболею воспалением легких- волосы у меня совершенно обледенели- и как я умру… Но тут я представил себе, как меня зарывают на кладбище, кладут на меня камень с моей фамилией и все такое. Да, стоит только умереть, тебя сразу же упрячут! Одна надежда, что, когда я умру, найдется умный человек и вышвырнет мое тело в реку, что ли. Куда угодно- только не на это треклятое кладбище. Еще будут приходить по воскресеньям, класть тебе цветы на живот. Вот еще чушь собачья! На кой черт мертвецу цветы? Кому они нужны?
«Чуткий»! Вот умора! В крышке от унитаза и то больше чуткости, чем в этом самом Эрнесте.
Вообще, конечно, такие типы, как этот Морроу, которые бьют людей мокрым полотенцем, да еще норовят ударить побольнее, такие не только в детстве сволочи, они всю жизнь сволочи.
Когда что-нибудь делаешь слишком хорошо, то, если не следить за собой, начинаешь выставляться напоказ. А тогда уже не может быть хорошо.
Христос мне, в общем, нравится, но вся остальная муть в Библии - не особенно.
А у меня никогда не было такой вещи, которую я бы пожалел, если б она пропала.
Он ненавидел, когда его обзывали кретином. Все кретины ненавидят, когда их называют кретинами.
А увлекают меня такие книжки, что как их дочитаешь до конца - так сразу подумаешь: хорошо бы, если бы этот писатель стал твоим лучшим другом и чтоб с ним можно было поговорить по телефону, когда захочется.
Но вовсе и не нужно быть осбенно противным, чтоб нагнать на человека тоску, - хороший человек тоже может вконец испортить настроение.
Если девушка приходит на свидание красивая - кто будет расстраиваться, что она опоздала? Никто!
Чертовы деньги. Вечно из-за них расстраиваешься.
Видите, я держу руку у вас на спине. Так вот, если забываешь, что у тебя под рукой и где у твоей дамы ноги, руки и все вообще, значит, она здорово танцует!
А сами девчонки тоже хороши - только мешают, когда стараешься не позволять себе никаких глупостей, чтобы не испортить что-то по-настоящему хорошее.
Пропасть, в которую ты летишь, - ужасная пропасть, опасная. Тот, кто в нее падает, никогда не почувствует дна. Он падает, падает без конца. Это бывает с людьми, которые в какой-то момент своей жизни стали искать то, чего им не может дать их привычное окружение. Вернее, они думали, что в привычном окружении они ничего для себя найти не могут. И они перестали искать. Перестали искать, даже не делая попытки что-нибудь найти.
Глупо внушать новые мысли человеку, когда ему скоро стукнет сто лет.
Всё дело в том, что трудно жить в одной комнате с человеком, если твои чемоданы настолько лучше, чем его, если у тебя по-настоящему отличные чемоданы, а у него нет.
Я не глядя понял, что это Роберт Экли - он жил в соседней комнате. В нашем крыле на каждые две комнаты была общая душевая, и этот Экли врывался ко мне раз восемьдесят на дню. Кроме того он один из всего общежития не пошел на футбол. Он вообще никуда не ходил. Странный был тип. Он был старшеклассник и проучился в Пэнси уже четыре года, но все его называли только по фамилии - Экли. Даже его сосед по комнате, Херб Гейл, никогда не называл его «Боб» или хоть бы «Эк». Наверное, и жена будет звать его «Экли», если только он когда-нибудь женится.
Произведение Джерома Сэлинджера сегодня популярно по всему миру, в ряде стран оно даже входит в обязательную школьную программу. Но самое большое влияние оказала на молодежь ХХ столетия книга «Над пропастью во ржи». Отзывы с момента публикации романа и до сегодняшнего дня были самые разнообразные: начиная от восторга и заканчивая запретами. Именно этому неоднозначному произведению и будет посвящена наша статья.
История создания
Предшественниками романа были рассказы, где уже поднимались темы, позже более основательно раскрытые в произведении «Над пропастью во ржи». Отзывы критиков свидетельствуют о том, что некоторые рассказы даже стали частями романа. Так, очерк «Легкий бунт на Мэдисон-авеню» превратился в семнадцатую главу нового произведения. Именно в этом рассказе впервые возник персонаж с именем Холден Колфилд.
Еще один рассказ под названием «Сумасшедший» содержит наметки двух сцен из романа: прощание с преподавателем истории и разговор с родителями одного из одноклассников. В 1949 году Сэлинджер принес редактору рукопись, главным героем которой также был Холден Колфилд, но она так и не была издана - автор забрал ее. И лишь в 1951 году в свет вышел окончательный вариант произведения.
«Над пропастью во ржи»: краткое содержание
Роман начинается с обращения к читателю подростка Холдена Колфилда. Он обещает рассказать одну историю, не совсем обычную, которая произошла с ним в прошлое Рождество. Мальчик не будет в подробностях описывать биографию или обсуждать родителей, которые предпочитают не ворошить «грязное белье».
Сам же Холден в данный момент пребывает в санатории в Голливуде, неподалеку от того места, где живет его старший брат Д. Б.
Исключение из школы
Удивительно, что книга изначально была рассчитана на взрослую аудиторию, несмотря на главного героя, что выбрал Сэлинджер. «Над пропастью во ржи» (краткое содержание только начинается) повествует об американском подростке, который учился в закрытой школе Пэнси, находящейся в штате Пенсильвания.
Какое-то время Холден был капитаном фехтовальщиков, но его исключили из школы, когда он провалил зачеты по четырем предметам. И вот, перед отъездом домой, Колфилд наблюдает за игрой в футбол, прощается с запомнившимися местами. Единственным учителем, с которым он приходит поговорить напоследок, оказывается старый преподаватель истории Спенсер.
Больной гриппом старик недоволен своим учеником, расспрашивает его о причинах исключения, ругает за пренебрежительное отношение к собственной жизни. Колфилду не нравится Спенсер, и он уже начинает жалеть, что решил с ним проститься. Слушая нравоучения старика, мальчик вспоминает, как покинул школу Элктон-Хилл. Там ему не нравилось потому, что все делалось напоказ.
Общежитие
Наверное, именно простота и бесхитростность изображения так очаровывают читателей в романе «Над пропастью во ржи». Краткое содержание направлено на описание поступков и мыслей обычного американского подростка, который пытается наладить диалог с жизнью.
Холден возвращается в школьное общежитие. В своей комнате он достает книгу «В дебрях Африки» и начинает ее читать. К нему заходит противный как внутренне, так и внешне (с прыщами по всему лицу и гнилыми зубами), старшеклассник по имени Роберт Экли. Он зашел попросить ножницы для стрижки ногтей. Холден отрывается от книги и говорит, что сосед Экли по комнате Стрэдлейтер ему противен, потому что на днях издевался над главным героем и просил хоть изредка чистить зубы.
В комнату приходит Стрэдлейтер и прогоняет Экли, а сам идет в ванную комнату бриться. Холден следует за ним. Они болтают, в разговоре Стрэдлейтер постепенно переходит к учебной теме и просит главного героя за него написать по английскому сочинение. Сам же Стрэдлейтер сделать этого не успевает - он отправляется на свидание с девушкой по имени Джейн Галлахер. Эта новость приводит Холдена в волнение - эту девушку он давно знает, когда-то они жили по соседству и были лучшими друзьями.
Проходит обед, и Колфилд с Экли и друзьями отправляются в Эгерстаун. Наступает вечер и Холден принимается за написания сочинения. Задание было описать комнату, но вместо этого он описывает бейсбольную рукавицу своего братишки Алли, который умер от рака крови.
Со свидания возвращается Стрэдлейтер. Холден выспрашивает, как все прошло. Когда сосед начинает рассказывать о том, как тискал девушку в машине, главный герой злится. Вспыхивает ссора, и парни начинают драку, которая приводит к разбитому носу Холдена. Кровотечение оказалось настолько сильным, что кровь заливает лицо и пижаму подростка.
Побег
Описывает в своем романе достаточно близкие чувства каждому подростку Сэлинджер. «Над пропастью во ржи», краткое содержание может это подтвердить, обращается к тому этапу жизни, когда человек особенно остро подвержен эмоциональным всплескам, чувству одиночества, ощущению враждебности окружающего мира.
Холден идет к Экли в комнату, ложится на кровать. Его не могут оставить мысли о том, что произошло между Стрэдлейтером и Джейн. Эти видения продолжают мучить Холдена, и он приходит к решению уехать отсюда в Нью-Йорк.
Подросток садится на поезд, с ним рядом оказывается мама Эрнеста Морроу, которого главный герой считает одним из самых отвратительных учащихся Пэнси. Однако он не говорит об этом миссис Морроу, напротив, всю дорогу Холден описывает, какой добрый, скромный и воспитанный ее сын.
Нью-Йорк
Не может охватить данная статья всех нюансов, так как описываемое содержание романа «Над пропастью во ржи» краткое. Отзывы, однако, можно составить уже и по нему.
Итак, наш герой приезжает в Нью-Йорк и заселяется в отель «Эгмонт». Устроившись, он решает позвонить одной знакомой - Фей Кэвендиш. Холден приглашает ее выпить по коктейлю, но девушка отказывается, объясняя, что устала и хочет спать. Юноша кладет трубку и начинает вспоминать о своей маленькой десятилетней сестренке Фиби. Даже хочет позвонить ей домой, но опасается, что к телефону могут подойти родители.
Холден идет на первый этаж гостиницы в «Сиреневый» зал. Здесь юноша пытается заказать себе виски с содовой, но официант отказывается его обслуживать из-за того, что он несовершеннолетний. Тут герой замечает симпатичную блондинку лет тридцати, которую приглашает на танец. Женщина соглашается, они начинают танцевать, Холден узнает, что приехала он из Сиэтла и что зовут ее Бернис. Танцует она замечательно, но совершенно не может поддержать беседу.
Здесь Бернис не одна, с ней две подруги - Лаверн и Марти. Обе также хороши, но танцуют хуже. Оказывается, что троица просто помешана на знаменитостях, а в особенности на актерах. И сегодня они пришли сюда именно для того, чтобы увидеть какую-нибудь голливудскую звезду.
Ресторан закрывается, и новые знакомые уходят. Холден остается один в холле, он снова охвачен воспоминаниями. Вот они с Джейн играют в шашки, вот она плачет, а он целует ее лицо, а теперь они идут в кино, где девушка с нежностью погладила героя по голове.
Холден решает отправиться в кабак, принадлежащий негру Эрни, виртуозно играющему на рояле. Юноша ловит такси и по дороге беседует с водителем, пытаясь у того выяснить, что случается с утками, обитающими в Центральном парке, зимой, ведь озеро замерзает. Таксисту разговор неприятен, но он продолжает его поддерживать, постепенно пытаясь сменить тему.
Многие критиковали за излишнюю откровенность роман «Над пропастью во ржи». Отзывы даже современных читателей грешат этим. Между тем необходимо отдать должное автору, описавшему действительность без прикрас.
У Эрни наш герой встречает Лилиан Симмонс в компании морского офицера. Эта девушка когда-то встречалась с его братом Д.Б. Холдену становится неприятно подобное соседство, и он уходит. Оказавшись на улице, юноша бредет, не зная куда, размышляя о своей трусости.
Холден возвращается в отель, здесь лифтер предлагает ему на ночь взять девочку. Удивленный Холден соглашается от неожиданности. Вернувшись в номер, юноша начинает нервничать - он еще никогда не был с женщиной, а куртизанка должна вот-вот прийти.
Вот в номер приходит молоденькая девушка Санни. Холден отказывается от ее услуг, пытается с ней заговорить и в итоге платит назначенные лифтером деньги - пять долларов. Девушка уходит. На рассвете она возвращается вместе с лифтером. Они вдвоем начинают вымогать у Холдена еще денег. Юноша ничего им не хочет давать, тогда лифтер хватает его, а Санни вынимает из бумажника деньги. Перед уходом лифтер сильно бьет Холдена в живот за оскорбление.
Блуждания
Продолжают разворачиваться действия романа «Над пропастью во ржи» (краткое содержание по главам продолжается). Холден просыпается утром и сразу же звонит Салли Хейс, своей девушке, договаривается о встрече в театре.
Затем выписывается из отеля и отправляется на Центральный вокзал, где завтракает неподалеку от двух монашенок. За едой между ними начинается беседа, Холден жертвует на благотворительность десять долларов.
Когда завтрак окончен, юноша звонит Джейн, которой не оказывается дома. После этого в надежде встретить Фиби он отправляется в парк. Но там не оказывается его маленькой сестренки, и герой бездумно бродит по улицам.
Вечером Холден с Салли идут на спектакль, после которого отправляются гулять. В небольшом кафе герой предлагает Салли сбежать вместе с ним, но девушка отказывается. После этого пара ругается.
На следующий день Холден встречается со старшеклассником Карлом Льюисом, который когда-то был его репетитором. Парни выпивают несколько бокалов мартини, старый знакомый рассказывает о своей жизни с тридцатилетней скульпторшей. Когда Карл уходит, Холден напивается в одиночестве.
Возвращение домой
В свое время вызвал очень много споров своим произведением Джером Сэлинджер («Над пропастью во ржи»). Отзывы диаметрально противоположные, одни восхищались книгой, другие нещадно ругали, единственное, чего не вызвал роман, - безразличия.
Холден решает пробраться домой, чтобы поговорить с Фиби, но так, чтобы не заметили родители. Юноша проникает в дом, находит сестренку спящей в кабинете Д.Б. и будит. Проснувшись, девочка рассказывает о школьном представлении, которое состоится в Рождество, пересказывает недавно просмотренный фильм. И тут Фиби понимает, что Холден вновь вылетел из очередной школы. Тогда юноша начинает объяснять, что в Пэнси было невыносимо. Фиби возмущена и говорит брату, что ему вообще ничего не нравится. Брат и сестра танцуют под музыку и болтают до тех пор, пока Холден не уходит из-за того, что вернулись родители.
Мистер Антолини
Подходит к концу роман «Над пропастью во ржи». Краткое содержание, отзывы (более подробно представлены ниже) и личные впечатления могут уже сейчас способствовать формированию личного мнения относительно книги.
Холден идет в гости к своему старому учителю мистеру Антолини, которому рассказывает о своих неудачах в бывшей школе. Учитель не находит для юноши совета, но опасается, что тот несется к пропасти, которая может его поглотить. Юноша остается ночевать в квартире учителя. Но ночью он просыпается оттого, что Антолини гладил его по голове. Назвав старика психом, Холден уходит и ночует на вокзале.
Наутро герой идет гулять по городу и решает уехать на Запад. Рядом Фиби, которая тоже хочет с ним. Юноша успокаивает сестренку, и они вместе идут гулять. Начинается дождь, Холден промокает, потом заболевает, родители отправляют его выздоравливать в санаторий.
«Над пропастью во ржи»: отзывы
После выхода и первой популярности книга начала всячески порицаться. Гонения начались в 1961 году и продолжались до 1982 года. Причин для такого отношения нашлось множество:
- язык романа был назван «грубым»;
- непозволительные и откровенные разговоры о сексе;
- многие критики назвали главного героя дурным примером для молодого поколения.
Бурю эмоций в ХХ веке вызвала книга «Над пропастью во ржи». Отзывы критиков в основном сводились к тому, что роман называли пропагандой пьянства, бунтарства, насилия и разврата. Но жесткий запрет привел к совершенно противоположному результату, у молодежи книга стала пользоваться небывалой популярностью.
Примечательно то, что несмотря на тенденцию включать произведения в основную школьную программу, некоторые страны и отдельные учебные заведения до сих пор исключают роман из списков рекомендованной литературы.
Что же касается мнений современных читателей, то они столь же противоречивы, что и полвека назад. Одни говорят о невероятном положительном влиянии, что оказала на них книга, а другие видят в ней всего лишь описание инфантильных страданий не очень умного подростка.
Автобиография в романе
Многие отмечают, что во многом биографичным получилось произведение «Над пропастью во ржи» (Д. Сэлинджер). Отзывы критиков и биографов автора сходятся во мнении, что прототипом семьи Холдена стала семья самого писателя. А в образе брата главного героя Д.Б. угадывается сам Сэлинджер, также побывавший на войне и участвовавший в 1945 году в высадке в Нормандии.
А со своим героем писателя роднит то, что он и сам был в школе капитаном фехтовальной команды.
Идея
Обратимся же теперь к замыслу, который вложил в свое творение Сэлинджер. «Над пропастью во ржи» (анализ и содержание это подтверждают) - произведение, посвященное подростковому мировосприятию. Особенно ярко такое мироощущение проявляется в отношении ко лжи. Главный герой не приемлет ее в любом виде: моральные нормы, события, люди, предметы. Именно против всех этих проявлений лжи направлен бунт главного героя, который не может с этим смириться.
Трагедия
Изображает ситуацию, в которой герой уже не может избежать конфликта с миром, Джером Д. Сэлинджер. «Над пропастью во ржи», отзывы многих критиков это подмечали, роман, основанный на трагическом и невыносимом столкновении человека с действительностью. И что примечательно, бунт Холдена не выливается в открытое противостояние с системой. Нет, юноша не готов сражаться, он просто хочет сбежать и найти для себе тихий уютный уголок, где бы его не касалась злая и лживая реальность. Именно в этих противоречивых мыслях и поступках главного героя и заключена трагедия романа.
Образ главного героя
Итак, после знакомства с романом «Над пропастью во ржи» (краткое содержание, анализ) можно перейти к рассмотрению образа главного героя. Итак, это семнадцатилетний юноша с обычным для этого возраста поведением. Он импульсивен, бесшабашен, склонен к идеализму. Все его поступки и слова максимально откровенны, он не лукавит и действует сообразно велению своего сердца.
Холдену трудно находить общий язык со взрослыми, которые стремятся только поучать, но никогда не заметят, если ведешь себя по-взрослому. Размышления о подобных вещах приводят героя к выводу, что люди вообще ничего не замечают вокруг себя. Но больше всего в окружающих претит их желание быть другими, стараться казаться не теми, кем они на самом деле являются. Именно поэтому его так тянет к своей младшей сестренке, наделенной детской бесхитростностью и прямотой.
Заключение
Таким образом, очень неоднозначным и многоплановым получился роман, что создал Сэлинджер. «Над пропастью во ржи» (отзывы и краткое содержание подтверждают эту мысль) во многом поднимает вопросы, связанные с самой природой человека, с его внутренними противоречиями, особенно сильно проявляющимися в подростковом возрасте.
Семнадцатилетний Холден Колфилд, главный герой повествования, находясь на лечении в туберкулезном санатории, рассказывает о том, что с ним произошло около года тому назад, когда ему было шестнадцать лет. Он, без всей этой "David Copperfield kind of crap" ["дэвид-копперфильдовской мути" (7)], просто рассказывает о трёх днях своей жизни, очень суматошной, безалаберной и невыносимой для него, стараясь не упустить ни одной мелочи, называя все вещи своими именами. В эти три дня случилось так, что Холден, покинув школу и еще не придя домой, оказался внезапно вышибленным из привычной колеи, из своей респектабельной обыденной жизни, и остался наедине с собой. Даже не остался, а просто повис над гигантским, бурлящим и пустынным городом Нью-Йорком.
При первом знакомстве с Холденом он показался мне слишком пессимистичным и странным парнем, который вечно чем-то недоволен, но буквально уже через пару страниц мы можем легко осознать, что он просто совершенно не скрывает те чувства, которые большинство из нас боится показать даже себе. По сути Холден - самый обыкновенный тинэйджер, ничем не отличающийся от остальных. Однако не каждый всерьез задумывается о том, что такое этот мир, и как в нем жить. Думаю, Холден Колфилд -- это внутреннее, глубокое, подсознательное то, что есть в каждом человеке, но не каждый решается признаться в этом и открыть это для самого себя.
Герой Сэлинджера чувствует себя совершенно отъединенным от окружающего его общества. В нем слишком много необычного, чуждого для этого мира. Поэтому его награждают нелестными эпитетами: ненормальный, чудак, неприспособленный. Его отличает сложная духовная организация, глубокая впечатлительность и обостренная чувствительность, при которой даже незначительные раздражения извне способны вызвать бурную реакцию. Практически во всем мы можем увидеть личную точку зрения героя, отличную от других. "I agree! Some boys get more out of school. I agree they do, some of them! But that"s all I get out of it. See? That"s my point. That"s exactly my goddam point" ["Согласен, что многим школа дает больше. А мне - ничего! Понятно? Я про это и говорю"]. Или, например, что он ценит в поведении человека, какой человек выглядит настоящим героем. Физическая сила - не главное, она обнаруживает слабость и ограниченность. Героизм, в понимании Холдена - не суперменовское бесстрашие, а победа духа, преодолевшего собственную слабость. Единственный героический поступок на памяти Холдена совершен не атлетом, а незаметным худеньким мальчиком, который под угрозами и издевательствами хулиганов решает выпрыгнуть из окна, но не отказаться от своих слов. Описания смысла жизни героя в романе - это поиск эталона любви, добра, высшего человека, идеального человека. Он много читает, пытаясь в книгах найти ответ на свои вопросы. "I"m quite illiterate, but I read a lot" ["Вообще я очень не образованный, но читаю много" (7)], - говорит Холден. Но, так или иначе, столкновения с реальной жизнью не избежать, именно поэтому Холден конфликтует с учителями, родителями, одноклассниками.
Колфилд не совсем представляет себе, чего хочет добиться в жизни и как это сделать, но уверен, что в мире взрослых жизненные ценности смещены. Для него мир взрослых, в который ему предстоит войти, аморален, лжив, а потому неприемлем. Холден живет в полном согласии с собой и его идеями. В ответ на вопрос своей младшей сестренки Фиби "кем бы тебе хотелось стать? Ну, ученым, или адвокатом, или еще кем-нибудь", Холден, напрочь отвергая возможность стать ученым, рассуждает: "Lawyers are all right, I guess--but it doesn"t appeal to me," I said. "I mean they"re all right if they go around saving innocent guys" lives all the time, and like that, but you don"t do that kind of stuff if you"re a lawyer" ["Адвокатом, наверное, неплохо, но мне все равно не нравится... Понимаешь, неплохо, если они спасают жизнь невинным людям и вообще занимаются такими делами, но в том-то и штука, что адвокаты ничем таким не занимаются"(7)]. Из всех человеческих дел и занятий единственно ценным и важным, чистым от лжи, герой Сэлинджера признает то, чем он занят здесь и сейчас, когда сидит со своей любимой сестренкой Фиби и болтает про всякое. Холден сопротивляется любой попытке принудить его поступать или думать вопреки собственному побуждению. Его тактика сопротивления одновременно хитроумна и проста: от откровенного зевка - ответ на вынуждение прослушать длинную поучительную речь, - до изобретательной лжи - ответ на вынуждение к прямому ответу, "I"m the most terrific liar you ever saw in your life" ["Я ужасный лгун - такого вы никогда в жизни не видали" (7)], и, наконец, способность обходить, прятаться от чужих мыслей, обдумывая посреди разговора с учителем Спенсером о школе или о том, как там зимуют утки в парке. Холден Колфилд часто говорит о своей так называемой лживости. Конечно никакой он не лгун, просто у него очень богатое воображение. Его тянет выдумывать, фантазировать, морочить кому-то голову, превращать жизнь в игру. Холден поразительно откровенен, он говорит начистоту обо всех слабостях, неудачах, об ощущениях, в которых ему неловко и больно признаться, - к примеру, его разговор о лифчиках или о дешевых чемоданах. Интересен тот факт, что Холдену ничего не стоит сообщить, что он считает себя тупицей, он вообще довольно безжалостен к самому себе: "I"m the only dumb one in the family" ["По правде говоря, я один в семье такой тупица" (7)]. На самом деле он хорошо знает и понимает те вещи, которые он любит, например, литературу. Возможно этими словами он подчеркивает тот факт, что его уже в четвертый раз выгоняют из школы. Не то, чтобы он плохо учился - нет, он умён и вполне мог бы продолжать обучение, но ему претит сам дух школы, чопорный и лицемерный. Эти два качества Холден видит буквально во всём, не только в школе - начиная от своих друзей и подруг и кончая случайными знакомыми. При этом он знает, что сам от них мало отличается, и это его крайне угнетает. Он понимает, что не в силах ничего изменить - единственное, что он может сделать, это выказывать неявный протест против порядка вещей, ничего не предпринимая активно. Вот в чём причина его прогулов, постоянного вранья, презрения к нормам и правилам, доходящего порой до истерики. Его чудовищные отметки, как и сочинение о боксерской перчатке - это все тоже искреннее проявление его внутреннего протеста против системы обучения, самого духа закрытых школ для обеспеченных детей. Даже в самом факте побега из школы сквозит бунтарство: Холден удирает внезапно среди ночи и на прощание кричит: "Sleep tight, ya morons!" I"ll bet I woke up every bastard on the whole floor" ["Спокойной ночи, кретины! Ручаюсь, что я разбудил всех этих ублюдков!" (7)]. И вот Холден уходит от лжи в свой собственный мир. Вернувшись домой, в Нью-Йорк, он с удивлением замечает, что сутенерство, проституция, насилие и обман сосуществуют с милосердием и добротой. Вот две монахини, встреченные Холденом в поезде, не только учат детей, но и собирают милостыню для бедных. Герой много думает над этим, постепенно понимая, как важна осмысленная, имеющая цель жизнь. " I couldn"t stop thinking about those two nuns. I kept thinking about that beat-up old straw basket they went around collecting money with when they weren"t teaching school" ["Эти две монахини не выходили у меня из головы. Я все вспоминал эту старую соломенную корзинку, с которой они ходили собирать лепту, когда у них не было уроков" (7)]. Такие мысли занимают теперь героя Сэлинджера. У Холдена нет ценностей в жизни, кроме весьма смутных представлений о том, как всё должно быть. Яркий образ - его мечта, то самое дело, которым он мог бы заниматься без отвращения к себе. Холден решает, что нужно спасать детей от пропасти взрослой жизни, где царят лицемерие, ложь, насилие, недоверие. "What I have to do, I have to catch everybody if they start to go over the cliff--I mean if they"re running and they don"t look where they"re going I have to come out from somewhere and catch them. That"s all I"d do all day. I"d just be the catcher in the rye and all" , ["И мое дело - ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть. Понимаешь, они играют и не видят, куда бегут, а тут я подбегаю и ловлю их, чтобы они не сорвались. Вот и вся моя работа. Стеречь ребят над пропастью во ржи" (7)] -- таково заветное желание Холдена Колфилда. Странная мечта, но что-то в ней действительно есть.. Спасать детей, тех созданий, в которых ещё нет того ненавистного лицемерия и нарциссизма, который Холден видит во всех людях - вдали от всего, над бездонной пропастью. Это желание также имеет очень глубокий смысл. У Холдена есть стремление создать некий иллюзорный мир, куда он хочет бежать от неудовлетворяющего его мира реального. Это иллюзия, конечно, но спасительная иллюзия. Она не позволит Холдену вернуться обратно к миру, в котором все фальшиво. В конце концов, это уже и призвание, и цель, которой можно себя посвятить. Очень важным моментом в книге является тот, когда Холден слышит песенку, которую поёт на улице маленький мальчик: "If a body catch a body coming through the rye" ["Если ты ловил кого-то вечером во ржи..." (7)]. В пучине его отчаяния и безрезультатной борьбы это выглядит как свет надежды, знак, что еще не время сдаваться, как бы трудно не жилось ему в этом отвратительном мире.
Холден страдает от оскорбляющей его на каждом шагу пошлости, бесчеловечности, тупости. Ему тяжело от вечного одиночества и непонимания, одна только Фиби поддерживает его. Герой очень любит "свою Фиби", восхищается и заботится о ней, именно таких, как она, Холден и мечтает "спасать над пропастью во ржи". Одиночество - главная тема. Холден Колфилд не просто одинок, он одинок до ужаса ("lonesome as hell" ). Этот мир и гнетет его, и притягивает. С людьми ему тяжело, без них - невыносимо. Он жаждет внимания и страдает от того, что собеседник не замечает, не видит, не слышит или игнорирует его присутствие, как учитель Спенсер, позволяющий себе не стесняясь ковырять при нем в носу ("I guess he thought it was all right to do because it was only me that was in the room" ) ["Наверно, он думал, что это можно, потому что, кроме меня, никого тут не было" (7)]. Или оттого, что даже делая подарки человек не принимает во внимание его личный вкус и желания "She bought me the wrong kind of skates--I wanted racing skates and she bought hockey--but it made me sad anyway. Almost every time somebody gives me a present, it ends up making me sad" . ["И коньки она купила не те - мне нужны были беговые, а она купила хоккейные, - но все равно мне стало грустно. И всегда так выходит - мне дарят подарки, а меня от этого только тоска берет" (7)]. И быть может, это еще одна причина почему многие так любят Холдена. Ведь в нашем обществе существуют стандартные правила, человек старается не показывать, как ему плохо в душе, надевая на целый день улыбку. Чтобы ни случилось, в общество мы входим жизнерадостными и беззаботными. Холдена же всякие стандарты только угнетают. "I keep making up these rules for myself, and then I break them right away" ["Я сам себе придумываю правила поведения и тут же их нарушаю" (7)]. Ему часто бывает "жалко", часто "грустно". Навязал ему лифтер проститутку, и она пришла. "she was young as hell. She was around my age" ["Она была совсем девчонка, ей-богу. Чуть ли не моложе меня…" (7)]; "I thought of her going in a store and buying it, and nobody in the store knowing she was a prostitute and all. The salesman probably just thought she was a regular girl when she bought it. It made me feel sad as hell--I don"t know why exactly" [ "Я себе представил, как она заходит в магазин и покупает платье, никто не подозревает, что она проститутка. Приказчик, наверное, подумал, что она просто обыкновенная девочка, и всё. Ужасно мне стало грустно, сам не знаю почему" (7)]. Удивительно то, что Холден вообще представил проститутку в обыкновенной жизни, где девочки покупают платья и листают журналы. На самом деле, это очень редкая человеческая черта характера - смотреть человеку в сердце, а не судить по внешности. Стоит сказать, что личность вызывает у Холдена беспредельное уважение. Холден готов подраться со Стрэдлейтером за одну неправильно произнесенную букву в имени Джейн Галлахер. Имя неотделимо от личности, и безразличие к нему задевает сущность человека. Например, сцена, увиденная им в окно отеля, когда мужчина и женщина, забавляясь, плюют друг другу в лицо, поражает его неуважением к личности и к достоинству человека.
Герой живет напряженной внутренней жизнью. Любое описание переходит в переживание. Холден признается в том, что не особенно любит описывать дома и комнаты, и вместо безличного школьного задания описать любое место, где ты когда-нибудь жил, выбирает предмет столько близкий ему, как бейсбольная перчатка умершего брата Алли. Он устанавливает личную, сокровенную связь с предметами, незаметно переходит от внешнего к внутреннему: от перчатки к рассказу об Алли и его смерти, и наконец к себе. Для Холдена важны чувства, ощущения, а не просто внешность "New York"s terrible when somebody laughs on the street very late at night. You can hear it for miles. It makes you feel so lonesome and depressed" ["Нью-Йорк вообще страшный, когда ночью пусто и кто-то гогочет. На сто миль слышно" (7)] Он всегда открыт непредвиденному. Его поведение непредсказуемо не только для других - туповатого Стрэдлейтера, которого он постоянно ошеломляет то темой сочинения, то неожиданной атакой, - но и для самого себя. Его внезапное объяснение Салли в любви, решение бежать на Запад - все это поступки мгновенные, сиюминутные, не имеющие связи ни с предыдущим, ни с последующим поведением героя. Каждое движение Холдена непосредственно и естественно для данной минуты, потому что о следующей минуте он не задумывается. Логика действий Холдена зависит только от его ощущений и настроения, он то намеревается позвонить Джейн Галлахер или пойти в Этнографический музей, то в последнюю минуту отказывается от намерения. Все важные для Холдена внутренние состояния переживаются мгновенно, импульсивно. "Then, all of sudden, I started to cry" ["И тут я вдруг заплакал.." (7)]; "All of a sudden then, I wanted to get the hell out of the room" ["И вдруг мне захотелось бежать к чертям из этой комнаты" (7)]. Чувствуется проявление его интуитивного доверия к жизни. Непреднамеренное оказывается правильней сознательного выбора и одаривает неожиданной радостью. Скучный сосед по комнате, оказывается, умеет виртуозно свистеть, опровергая характеристику "скучного", данную ему ранее; книга, которую Холдену выдали по ошибке в библотеке вместо той, которую он хотел, оказывается вопреки ожиданиям увлекательно интересной. Настоящее, сиюминутное обладает такой подлинностью, такой жизненной силой и правотой, что даже ложь, в тот миг, когда она произнесена Холденом, оборачивается правдой "It was a lie, of course, but the thing is, I meant it when I said it" ["Конечно было вранье, но соль в том, что я сам в эту минуту был уверен в этом" (7)]. Но Холден знает про себя ту правду, которая не упрощает и не подгоняет жизнь под единообразие. Он осознает, что иногда ведет себя как тринадцатилетний, а иногда намного старше своих лет. Он знает, что лжет, когда говорит Салли, что любит ее и предлагает бежать с ним на Запад, но знает и то, что в тот момент, когда говорит это, сам верит в свои слова. Истина творится "здесь и сейчас". Холден постоянно находится в движении, ездит в такси, пересекает улицы Нью-Йорка, танцует, меняет позы и движения. Но важно не само по себе внешнее движение, а то, что с ним совпадает внутренний ритм жизни героя. Он действительно думает на ходу, в такт шагам принимает или меняет решения. "All of a sudden, on my way out to a lobby, I got old Jane Gallagher on the brain again" ["Вдруг, выходя из холла, я опять вспомнил про Джейн.." (7)]; "and while I walked I sort of thought about war and all" ["и пока шел, все думал про войну" (7)]. Ему свойственна любовь к динамике. Все, что нравится Холдену, находится в движении - мальчик шагающий с песней по обочине, Фиби на карусели, двигающийся рот Джейн во время разговора. У него врожденное чувство ритма. И так же свойственна ему неприязнь к паузам, повторениям фраз, стереотипам. Даже фотография раздражает его своей мертвенной неподвижностью. Истинная красота не должна быть неподвижной, иначе это предвещает смерть. Тема смерти не раз возникает в рассказе Холдена, она звучит в подтексте, прорываясь то в неоднократно высказанном желании умереть "I almost wished I was dead" ["Подохнуть хотелось, честное слово" (7)], то в воображаемых картинах собственной смерти, где Холден видит себя умирающим, оплаканным и похороненным, то в непреодолимом страхе исчезнуть, раствориться в толпе, он часто видит себя окровавленным. Вид собственной крови и ужасает и завораживает Холдена.
Следует отметить еще одну немаловажную проблему, возникающую в подтексте слов главного героя. Это вопрос о происхождении и в связи с тем о религии. Хотя сам Холден и не любит рассказывать о своих родителях и о "всякой дэвид-копперфилдовской мути", но существует прежде всего в своих семейных связях. Его отец - человек с ирландской фамилией - до брака был католиком. Его родители разной веры, но, видимо, считают этот факт несущественным. Xолдену несвойственна религиозность, хотя он верит в беспредельную доброту Христа, который, по его мнению, не мог послать Иуду в ад, и терпеть не может апостолов. В повести несколько раз всплывает вопрос о вероисповедании Холдена и его родителей. В сцене на вокзале, когда Холден заводит в буфете непринужденный разговор с двумя монахинями, он в конце признается, что этот разговор доставляет ему непритворную радость. Он настаивает на том, что не притворялся, но, добавляет, было бы еще приятнее, если б он не боялся, что монашки каждую минуту могут спросить не католик ли он. На самом деле его отец был католиком, но женившись на его матери, "бросил это дело" (7). Так же в ситуации, когда Холден и еще один симпатичный мальчик из Хутона разговаривают о теннисе, и вдруг тот мальчик спрашивает, не заметил ли Холден в городе католическую церковь. "That kind of stuff drives me crazy" ["меня такие штуки просто бесят" (7)].
Холден описывает нам те дни своей жизни, когда его обступили большие и малые неприятности, когда у него все плохо: и пальто украли, и шпаги для фехтовальных состязаний забыл в вагоне метро, и из школы в четвертый раз исключили и многое другое. Все отвратительно. В сердце тоска и чувство безнадежности. Вот и слоняется в этом мире Холден тоскливо и бестолково, беспомощный перед жизнью, которая его не устраивает, в которой жить плохо. Не удивительно, что Холден жадно ищет хоть какую-нибудь отдушину, жаждет человеческого тепла, участия и понимания. Так возникает вопрос, чего же он хочет, как он мыслит будущее. Оказывается, ничего реально положительного Холден себе представить не может. В ближайшем будущем он не видит ничего, кроме всей той рутины своих "предков": учиться для того, чтобы сделаться "пронырой", а затем "working in some office, making a lot of dough, and riding to work in cabs" ["работать в какой-нибудь конторе, зарабатывать уйму денег и ездить на работу на машине.." (7)]. Отсюда наивная мечта о несложной механической работе, дающей возможность вести тихую жизнь с глухонемой женой. При этом Холден и сам хотел бы притвориться глухонемым, чтобы, насколько это возможно, порвать все связи с миром, в котором живется так неуютно. Нереальность такого плана ясна и самому Холдену. Он может найти лишь символическую формулу своих стремлений. Он представляет себе огромное поле ржи, где на краю пропасти играют дети. Он, Холден, единственный взрослый на этом поле. Он единственный, кто может спасти и спасает детей от падения в пропасть. К концу романа становится особенно ясно, что большому миру Холден может противопоставить только мир детей, которых к тому же нужно охранять от взрослых. Они еще не испорчены. Но буквально на каждой стене их поджидает вполне реальная нецензурная надпись, а Холден не может, хотя и страстно желает, стереть эти надписи. Итак, бороться с отвратительным ему миром Холден не может. "If you had a million years to do it in, you couldn"t rub out even half the "Fuck you" signs in the world. It"s impossible" ["Будь у человека хоть миллион лет в распоряжении, все равно ему не стереть всю похабщину со всех стен на свете. Невозможное это дело" (7)]. Холден способен с предельной искренностью так увидеть, так показать этот мир, что и нам передается его отвращение.
Бунт Холдена против действительности доводит до логического завершения не он сам, а Фиби, с огромным чемоданом собравшаяся было бежать на неведомый Дальний Запад. В конечном счете они как бы поменялись ролями: десятилетняя Фиби готова очертя голову ринуться навстречу новой жизни, Холден же невольно ищет вокруг себя элементы устойчивости, связи с прошлым. Родная школа, музыка на каруселях в Центральном парке в двух шагах от дома, тысячелетние мумии в музе естественной истории. И вот брат и сестра Колфилды остаются в Нью-Йорке потому, что бежать всегда проще, нежели, собравшись с духом, продолжать отстаивать гуманистический идеал - бесхитростный, очевидный и труднодостижимый, как и все романтические грезы юности.
Когда учитель Антолини предрекает Холдену в будущем алкогольную жизнь и ненависть к каждому, он с полнейшей искренностью отвечает, что он может возненавидеть страшно, но всегда ненадолго. Оглядываясь назад, вспоминая тех кого он раньше страшно, но недолго ненавидел, он не находит в своем сердце гнева, наоборот, он испытывает прямо противоположные чувства - сочувствие, сострадание, почти нежность. Постоянный мотив романа "I hate it" перебивается другим "I felt sort of sorry for him" ["Мне даже его было жаль" (7)], и наконец, признанием, что ему всех не хватает "I sort of miss everybody I told about" . ["Мне как-то не хватает тех, о ком я рассказывал" (7)]. Все-таки отзывчивая натура Колфилда такова, что он никогда не остается равнодушным к встреченным людям, они словно становятся частью его самого. В последних главах романа он выглядит уже гораздо лояльнее. Холден начинает замечать и ценить такие положительные качества как приветливость, радушие и воспитанность, столь распространенные среди его сограждан в повседневном общении.
Так же мы можем заметить, что в кульминационном моменте книги Холдена охватывает внезапное состояние счастья, что очень не типично для него. Его ощущения показывают, что в нем на самом деле что-то изменилось. "I felt so damn happy all of sudden, the way old Phoebe kept going around and around. I was damn near bawling, I felt so damn happy, if you want to know the truth. I don"t know why. It was just that she looked so damn nice, the way she kept going around and around, in her blue coat and all. God, I wish you could"ve been there." ["Я вдруг стал такой счастливый, оттого что Фиби кружилась на карусели. Чуть не ревел от счастья, если уж говорить всю правду. Сам не понимаю почему. До того она была милая, до того весело кружилась в своем синем пальтишке. Жалко, что вы ее не видели, ей-богу!" (7)]
Холден Колфилд
Искушенный читатель будет смущен романом Джерома Дейвида Сэлинджера «Над пропастью во ржи» и его главным героем. Серенькая, ничем не примечательная вещичка о подростке, запутавшемся в собственном протестном поведении, столь свойственном его возрасту и тысячекратно описанном как в научной, так и в художественной литературе. Оттого и удивительна невиданная популярность этой книги, ставшей знаменем целых поколений молодежи западной цивилизации, прежде всего американской.
Смущение это смягчится, если будет сказано, что волею судьбы именно Колфилд оказался тем литературным персонажем, который наиболее полно отразил характер многочисленных протестных молодежных движений Запада, этих крикливых и одновременно ленивых, провокационно-деятельных и одновременно заведомо безрезультатных, много и бездарно философствующих хиппи, панков, в наши дни антиглобалистов и т. п. – всего того сытенького и самодовольненького, во что вылился к концу XX столетия так называемый нигилизм.
В гораздо большей степени роман «Над пропастью во ржи» интересен нам тем, что этим произведением Сэлинджер, помимо собственной воли, вступил от имени западной литературы практицизма в диалог с великой духовной литературой России в лице Ф.М. Достоевского и М.Е. Салтыкова-Щедрина. Поясним данную мысль на языке литературных героев: Холден Колфилд, младший брат Антигоны, вялым бурчанием и бессмысленными, размытыми идеалами представляет собой концентрированный протест обеспеченных, но неудовлетворенных своей сытостью слоев буржуазной молодежи, то и дело пытающихся восстать против собственных благодетелей, а заодно и вселенских монстров современности – Иудушки Головлева и Фомы Фомича Опискина. Так в литературе выразилась главная трагедия нашей действительности – всесильным лже-пророкам западный мир оказался в состоянии противопоставить только лже-бунтаря, при этом идеализировав его до гипертрофированных размеров чудовища. Недаром авторы «Энциклопедии литературных героев» увидели «реинкарнации» Холдена Колфилда «в блаженных бунтарях-битниках середины 50-х (романы Джека Керуака), в скандальных инсургентах эпохи рок-н-ролла (вроде Джима Моррисона), в кинематографических “бунтарях без цели”, “беспечных ездоках” и “полуночных ковбоях” 60-х».
Любопытный факт. Признанный невменяемым Марк Чепмэн, убийца солиста группы «Битлз» Джона Ленона, воображал себя Холденом Колфилдом и убил певца от имени сэлинджеровского героя. Во время ареста он спокойно читал «Над пропастью во ржи», а на суде отвечал на все вопросы только цитатами из этого романа.
Джером Дейвид родился 1 января 1919 г. в Нью-Йорке на Манхэттене в семье торговца копченостями. Отец его был евреем, мать – ирландка-католичка, в силу сложившихся обстоятельств выдававшая себя за еврейку.
Мальчик учился в трех колледжах, но ни одного не закончил. В конце концов родители отдали его в Пенсильванскую военную школу. Именно там молодой человек начал литературную деятельность. Первое его произведение – рассказ «Подростки» («Молодые люди») – было опубликовано в 1940 г. в журнале «Стори».
В 1942 г. Джерома Дейвида призвали в армию. В составе 12-го пехотного полка 4-й дивизии он участвовал в открытии Второго фронта и был десантирован на побережье Нормандии. Боевые действия Дейвид переносил с трудом. Редчайший случай на войне: в 1945 г. писатель попал в военный госпиталь с диагнозом «нервный срыв»!
По окончании войны Сэлинджер некоторое время работал в американской контрразведке и занимался проведением денацификации Германии. Однажды он арестовал молодую активистку нацистской партии, влюбился в нее и женился. Звали девушку Сильвией.
Молодожены приехали в Штаты и поселились в доме родителей Джерома. Брак этот вскоре распался – Сильвия оказалась патологической антисемиткой и не смогла перебороть в себе чувство расовой ненависти. Однако именно период совместной жизни с Сильвией оказался самым плодотворным в жизни Сэлинджера-писателя – тогда он не только опубликовал многие свои рассказы, но и приступил к созданию романа «Ловец во ржи» (в русском переводе «Над пропастью во ржи»). Работа продолжалась шесть лет. Роман увидел свет 16 июля 1951 г.
В дальнейшем ничего равного этому произведению Сэлинджер не создал. В 1965 г. в журнале «Нью-Йоркер» была опубликована его повесть «Шестнадцатый день Хэпворта 1924 года», после чего писатель объявил, что прекращает творческую деятельность.
С тех пор Сэлинджер поселился в домике на опушке леса в городке Корниш, штат Нью-Гэмпшир. Согласно легенде, он по сей день практически ни с кем не общается, даже с членами своей семьи, и полностью погружен в дзэн-буддизм. Однако затворничество не помешало Сэлинджеру несколько раз жениться на восемнадцатилетних девушках и, прожив с ними по несколько лет с каждой, благополучно развестись. Так что слухи о затворничестве писателя сильно преувеличены. Материальное состояние его стабильно росло, поскольку роман «Над пропастью во ржи» со времени его первой публикации ежегодно переиздается во всем мире средним тиражом в 1 млн экземпляров.
Холден Колфилд – герой нескольких произведений Сэлинджера. Впервые он появился в рассказе 1941 г. «Слабый бунт неподалеку от Мэдисон-авеню», а затем не раз упоминался в других рассказах писателя 1940-х гг.
Иногда романного Колфилда называют детищем военных переживаний Сэлинджера. Но было бы вернее рассматривать его в ряду тех могущественных литературных героев, которые явились неожиданно и независимо от воли автора и заставили сотворить себя таковыми, каковыми им было предназначено быть свыше.
Вряд ли Сэлинджер намеревался, скажем, вскрывать в своем романе глубинную суть «американской мечты», да и всей идеи демократии в целом. А Холден Колфилд сделал это довольно просто, в коротеньком рассуждении о спорте: «Тоже сравнили! Хорошая игра! Попадешь в ту партию, где классные игроки, – тогда ладно, куда ни шло, тут действительно игра. А если попасть на другую сторону, где одни мазилы, – какая уж тут игра? Ни черта похожего. Никакой игры не выйдет». Парадоксально, но всего несколькими словами герой уничтожил все эти бесконечные рассуждения об обществе равных возможностей, о справедливой конкуренции, о свободе выбора, о том, что достойный всегда сумеет пробить себе дорогу в жизни…
Любопытна эволюция критики в отношении оценки образа Колфилда. Если первоначально его называли психически ненормальным и бунтарем ради бунта, то по мере роста популярности героя он превратился в милого мальчика «как все», стал объектом исследования отдельных сторон семейной и школьной жизни в целом. Причем критикой ныне дано всестороннее обоснование неизбежности перерождения Колфилда в добропорядочного законопослушного гражданина и будущего отца семейства.
Как ни парадоксально, но все из вышеназванных оценок героя верны. Однако с одной ключевой оговоркой: Сэлинджер впервые в мировой художественной литературе вывел на всеобщее обозрение один из самых жутких и невероятно актуальный для нашего времени образ человека-козла, предназначенного хозяевами жизни для привода бараньих стад на человеческую скотобойню; ту самую «подсадную утку», которая призвана показной кипучей энергией и пламенными речами завлекать в ловушку истребления (физического ли, общественного ли или нравственного – не суть важно!) тех наивных, для кого еще остаются не пустыми словами совесть, долг, благородство, честь.
Любопытен и тот, кто, по идее автора, должен наставить подростка на путь истинный. Именно он, обращаясь к Холдену, дает мальчику центральную установку на благополучную жизнь, к коей надо стремиться любому уважающему себя человеку. Сославшись на некоего психоаналитика Вильгельма Штекеля, он озвучивает самый популярный в наши дни тезис интеллигентской «элиты»: «Признак незрелости человека – то, что он хочет благородно умереть за правое дело, а признак зрелости – то, что он хочет смиренно жить ради правого дела».
На поверхностный взгляд весьма толково, если не знать мировой истории, весь опыт которой показывает, что названные здесь признаки «зрелости» человека характерны только для издыхающего общества, а признаки его «незрелости» всегда были основой роста, развития и совершенствования нашей жизни. Поучая подростка, автор-мудрец обосновывает право обывателя на неподвиг, чем открыто перечеркивает собственное право на существование и фактически провозглашает историческое право развивающихся «незрелых» народов на его уничтожение. Бесспорно, никто никого не понуждает становиться героем ради правого дела, но и провозглашать обывательскую трусость и стремление отсидеться в кустах неким благородным разумным делом, равняя таким образом обывателя с героем, глубоко безнравственно.
Подвох этот чувствует и Холден Колфилд, отрекающийся от учителя, но уводящий своих почитателей на еще более страшные зыбучие пески эффектных и пустопорожних философствований: «Понимаешь, я себе представил, как маленькие ребятишки играют вечером на огромном поле, во ржи. Тысячи малышей, и кругом – ни души, ни одного взрослого, кроме меня. А я стою на самом краю скалы, над пропастью, понимаешь? И мое дело – ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть. Понимаешь, они играют и не видят, куда бегут, а тут я подбегаю и ловлю их, чтобы они не сорвались. Вот и вся моя работа. Стеречь ребят над пропастью во ржи. Знаю, это глупости, но это единственное, чего мне хочется по-настоящему. Наверно, я дурак».
Вот она, красочная квинтэссенция призывов козла-манка для доверчивого стада – идемте вместе творить подвиг ловца во ржи, когда ржи нет, да и спасать некого… Как будет дерзко! Как будет весело!
И все-таки один раз Холден Колфилд саморазоблачается, но делает это, как и положено лже-бунтарю, столь фальшиво, что его правда неизбежно мимикрирует либо под подростковое кокетство, либо под глупый мальчишеский пафос. Он говорит: «В общем, я рад, что изобрели атомную бомбу. Если когда-нибудь начнется война, я усядусь прямо на эту бомбу. Добровольно сяду, честное благородное слово!»
Не сядет. А вот других уже давно сажает и еще долго будет творить свое черное дело.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.Холден Колфилд
ХОЛДЕН КОЛФИЛД (англ. Holden Caulfield) герой-рассказчик романа Дж.Д. Сэлинджера «Над пропастью во ржи» (1951). Ключевой персонаж современной американской культуры, впоследствии имевший множество реинкарнаций - в блаженных бунтарях-битниках середины 50-х (романы Джека Керуака), в скандальных инсургентах эпохи рок-н-ролла (вроде Джима Моррисона), в кинематографических «бунтарях без цели», «беспечных ездоках» и «полуночных ковбоях» 60-х. Сын богатых родителей, ученик привилегированной школы в Пенсильвании, семнадцатилетний Х.К. внешне проявляет себя как нер-вически-взвинченный юнец, в чьей нелюбви к окружающим сквозит капризная нетерпимость избалованного подростка. В своей исповеди он ругает «дурацкую школу», «кретинов»-одноклассников, «показушников»-учителей. По его признанию, он всех ненавидит. И как бы в отместку нарушает общепринятые правила. Искренний восторг у него вызывает приятель, громко пукнувший в церкви. Не желая подчиняться ненавистным «дурацким» правилам, он нарочно заваливает экзамены, ссорится с соседом по общежитию и убегает из школы в Нью-Йорк. Там он встречается с давней подружкой, но зачем-то оскорбляет ее и получает от ворот поворот, потом навещает своего старого учителя, но тот оказывает ему весьма двусмысленные знаки внимания, и беглецу приходится уносить ноги. Он сдуру напивается, пытается «снять» проститутку в отеле. Наконец, тайком приходит в родительский дом и рассказывает о своих злоключениях младшей сестренке. А десятилетняя малышка тщетно пытается наставить его на путь истинный. Образ Х.К. имеет и более глубокое измерение. Знаменательно, что свою исповедь он ведет, находясь на обследовании в санатории. Болезнь - распространенный в мировой литературе знак конфликта героя со средой, символ отторжения от общества. Нервное расстройство Х.К., как, скажем, эпилепсия князя Мышкина или чахотка Ганса Касторпа,- это примета «асоциальное™» героя, его вы-ключенности из системы нормальных общественных отношений. Как литературный герой, Х.К. имеет давнюю родословную, восходящую по крайней мере к античным чудакам-киникам, к средневековым вагантам и ярмарочным скоморохам. Угадываются в нем и «гены» андерсеновского ребенка, в финале известной сказки издавшего возглас: «А король-то - голый!» Х.К. обладает тонким даром отстраненного, незамутненного зрения, благодаря чему остро ощущает лицемерие и фальшь многих ритуалов общества - «липу и показуху», как он выражается.
Литературная роль Х.К.- замечать и безжалостно разоблачать, охаивать и осмеивать всяческие уродства и нелепости в жизни. Будь то прыщи на лице одноклассника, или манерные интонации школьного священника, или слащавая пошлость Голливуда, или банальные стандарты пресловутого «американского образа жизни». В этом смысле образ Х.К. сближается с фольклорным образом «дурака», который своими поступками и суждениями подрывает поведенческие и моральные стереотипы высмеиваемого им общества (надетая задом-наперед красная охотничья шапка Х.К.- чем не шутовской колпак). Так что он не просто хулиганистый смутьян, а бунтарь-моралист, являющийся промежуточным звеном между изгоями и отшельниками американского романтизма с их неприятием общественной морали XIX»Шв. и героями «контркультуры» мятежных 60-х годов (ближайший последователь Х.К.- «псих» Макмерфи из «Полета над гнездом кукушки» К.Кизи). Ни кино-, ни телевоплощений Х.К. не существует, т.к. автор запретил экранизировать книгу.
Лит.: Белов С. Предисловие // Сэлинджер Дж. Повести и рассказы. Воннегут К. Колыбель для кошки… М., 1983. С.3-9; Гайсмар М. Американские современники. М., 1976. С.268-275.
Все характеристики по алфавиту:
