Скептицизмом называется одно из основных философских направлений, противоположное догматической философии и отрицающее возможность построения философской системы. Секст Эмпирик говорит: "скептическое направление по своему существу состоит в сравнении данных чувств и данных разума и в возможном их противоположении. С этой точки зрения мы, скептики, в силу логической равноценности противоположности в предметах и доводах разума сначала приходим к воздержанию от суждения, а потом к совершенному душевному спокойствию" ("Пирроновы основоположения", 1, 4 ).
В новейшее время Энезидем (Шульце) дает такое определение скептицизма: "Скептицизм есть ничто иное как утверждение, что философия не в состоянии дать твердых и общепризнанных положений ни относительно бытия или небытия предметов и их качеств, ни касательно границ человеческого познания". Сравнение этих двух определений, древнего и нового, показывает, что древний скептицизм имел практический характер, новый - теоретический. В различных исследованиях о скептицизме (Стейдлина, Дешана, Крейбига, Сэссэ, Оуэна), устанавливаются различные виды скептицизма, причем, однако, часто смешивают мотивы, из коих вытекает скептицизм, с самым скептицизмом. В сущности, следует различать лишь два вида скептицизма: абсолютный и относительный; первый есть отрицание возможности всякого познания, второй - отрицание философского познания. Абсолютный скепсис исчез вместе с древней философией, относительный же развит в новой в весьма разнообразных формах. Различение скепсиса, как настроения, от скептицизма как законченного философского направления, имеет несомненную силу, но это различение не всегда легко провести. Скепсис заключает в себе элементы отрицания и сомнения и представляет вполне жизненное и законченное явление. Так напр., скепсис Декарта есть методологический прием, приведший его к догматической философии. Во всяком исследовании научный скепсис есть живительный источник, из коего рождается истина. В этом смысле скепсис вполне противоположен мертвому и мертвящему скептицизму.
Методологический скепсис есть ничто иное, как критика. Такому скепсису, по замечанию Оуэна, в одинаковой мере противоречит как положительное утверждение, так и определенное отрицание. Скептицизм вырастает из скепсиса и проявляется не только в сфере философской, но и в сфере религиозной, этической и научной. Коренным вопросом для скептицизма является гносеологический , но мотивы отрицания возможности философской истины могут быть почерпнуты из различных источников. Скептицизм может повести к отрицанию науки и религии, но, с другой стороны, убеждение в истинности науки или религии может повлечь за собой отрицание всякой философии. Позитивизм, напр., есть ничто иное, как отрицание философии на почве уверенности в научном знании. Главнейшие основания, коими пользовались скептики различных времен для отрицания возможности познания, заключаются в следующем: а) различие во мнениях философов служило любимой темой для скептиков; с особенным усердием этот довод был развит Монтэнем, в его опытах, и у французских скептиков, подражавших Монтэню. Этот довод значения не имеет, ибо из того обстоятельства, что мнения философов различны, ничего не следует по отношению к истине и к возможности ее нахождения. Самый довод нуждается в доказательстве, ибо, может быть, мнения философов различны лишь по внешности, а по существу сходятся. Возможность примирения философских мнений не оказалась невозможною напр. для Лейбница, утверждавшего, что все философы правы в том, что они утверждают, и расходятся лишь в том. что они отрицают. b) Ограниченность человеческого знания. Действительно, опыт человека чрезвычайно ограничен в пределах пространства и времени; поэтому заключения, делаемые на основании такого опыта, должны казаться плохо обоснованными. Этот довод, при всей его видимой убедительности, имеет, однако, немного больше значения, чем предшествующий; познание имеет дело с системою, в коей каждый отдельный случай является типичным представителем бесконечного множества других. В частных явлениях отражаются общие законы, и задача человеческого познания исчерпана, если ему удастся из частных случаев вывести систему общих мировых законов. с) Относительность человеческого познания. Этот довод имеет философское значение и является главным козырем скептиков. Довод этот может быть представлен в различных формах. Основной смысл его заключается в том, что познание есть деятельность субъекта и от печати субъективности никоим образом отделаться не может.
Этот основной принцип распадается на два главных мотива: один, так сказать, сенсуалистический , другой - рационалистический ; первый соответствует чувственному элементу познания, второй - интеллектуальному. Предмет познается чувствами, но качества предмета нисколько не похожи на содержание ощущения.
Чувственное познание доставляет субъекту не предмет, а явление, субъективное состояние сознания. Попытка различить в предмете двоякого рода качества: первичные, принадлежащие самому предмету и повторяемые в чувственном познании, и вторичные (субъективные, вроде цвета) - ни к чему не ведет, ибо и так называемые первичные качества, т.е. определения пространства и времени, оказываются столь же субъективными, как и вторичные. Но так как, продолжает скептик-сенсуалист, все содержание разума дается ощущениями, разуму же принадлежит лишь формальная сторона, то познание человека никогда не может иметь дела с предметами, а всегда лишь с явлениями, т.е. с состояниями субъекта.
Скептик-рационалист, склонный
признать первичное значение разума и его
независимость от чувств, направляет свои доводы
против деятельности самого разума. Он
утверждает, что разум, в силу принципов ему
присущих, в своей деятельности впадает в
коренные противоречия, из коих нет исхода. Кант
постарался систематизировать эти противоречия и
представил их в виде четырех антиномий разума. В
самой деятельности разума, ни только в
результатах ее, скептик находит противоречие.
Главная задача разума состоит в доказательстве,
а всякое доказательство покоится, в конце концов,
на очевидных истинах, истинность которых не
может быть доказана и посему противоречит
требованиям разума. - Таковы главные доводы
скептиков против возможности философского
знания, исходящие из относительности
человеческого знания. Если признать их
основательными, то нужно признать в то же время
бесплодность всякой попытки философского
искания в пределах сенсуалистической и
рационалистической области; в таком случае
остается только скептицизм или же мистицизм, как
утверждение возможности сверхчувственного и
сверхразумного познания. - Может быть, однако,
сила доводов скептика не так велика, как кажется
на первый взгляд. Субъективный характер ощущений
не подлежит сомнению, но отсюда еще не следует,
чтобы ощущениям не соответствовало ничего в
реальном мире. Из того, что пространство и время
суть формы нашего созерцания, не следует, чтобы
они были только субъективными формами. Что
касается разума, то из неразрешенности антиномий
не следует их неразрешимость.
Недоказуемость аксиом нисколько не говорит
против их истинности и возможности служить
основою доказательств. Над опровержением
скептицизма
, с большим или меньшим успехом,
трудились многие авторы, напр. Crousaz, в его "Examen du
pyrrhonisme".
II. История скептицизма представляет постепенную убыль, истощение. Скептицизм зародился в Греции, играл малую роль в средние века, вновь возродился при восстановлении греческой философии в эпоху реформации и переродился в более мягкие формы (позитивизма, субъективизма) в новой философии. В истории понятие скептицизма часто слишком распространяется: напр. Сэссе, в своей известной книге о скептицизме, относит Канта и Паскаля к скептикам. При таком расширении понятия скептицизма вся история философии могла бы быть втиснута в его рамки, и оказались бы правыми те последователи Пиррона, которые, по словам Дюгена Лаэртийского, относили к скептикам Гомера и семерых мудрецов; над таким распространением понятия скептицизм смеется Цицерон в своем "Лукулле". Cкептицизм появился в Греции; правда, Диоген Лаэртийский говорит, что Пиррон учился в Индии, а Секст Эмпирик упоминает о скептике Анахарзисе Скифе ("Adversus logicos", VII, 55) - но придавать этим сведениям значение нет основания. Неосновательно также причислять Гераклита и элеатов к скептикам по той причине, что младшие софисты связывали свою отрицательную диалектику с вышеозначенными философами. Софисты подготовили скепсис. Их субъективизм естественно должен был привести к утверждению относительности знания и невозможности объективной истины. В сфере этической и религиозной учение Протагора заключало в себе элементы скептицизма. Младшее поколение софистов - напр. Горгий из Леонтин и Гиппий из Элиды - служат представителями чистейшего отрицания, хотя их отрицание имело догматический характер. Тоже следует сказать и о Тразимахе и Калликле, описанных Платоном; им не доставало лишь серьезности убеждения для того, чтобы быть скептиками. Основателем греческой школы скептиков был Пиррон , придавший скептицизму практический характер. Скептицизм Пиррона старается доставить человеку полную независимость от знания. Не потому знанию приписывается малое значение, что оно бывает ошибочным, а потому, что польза его для счастья людей - этой цели жизни - сомнительна. Искусству жить, единственно ценному, научиться нельзя, и такого искусства в виде определенных правил, которые могли бы быть передаваемы, не существует. Самое целесообразное - это возможно большее ограничение знания и его роли в жизни; но, очевидно, что вполне избавиться от знания нельзя; человек, пока живет, испытывает принуждение со стороны ощущений, со стороны внешней природы и общества. Все "тропы" скептиков имеют, поэтому, значение не сами по себе, а представляют лишь косвенные указания.
Практическое направление пирронизма указывает на малую связь софистики с скептицизмом; это подтверждается и историческими сведениями, которые ставят Пиррона в зависимость от Демокрита, Метродора и Анаксарха, а не от софистов. Секст Эмпирик в "Пирроновых основоположениях", 1 кн., 32) ясно указывает на различие учений Протагора и Пиррона. Пиррон не оставил после себя сочинений, но создал школу. Диоген Лаэртийский поминает многих его учеников, как то: Тимона из Флиунта, Энезидема с о-ва Крита, систематизатора скептицизма Наузифана, учителя Эпикура и др. Школа Пиррона вскоре прекратила свое существование, но скептицизм был усвоен академией. Первым скептиком новой академии был Аркезилай (около половины третьего столетия до Р. Хр.), развивший свое скептическое учение в борьбе с стоической философией. Наиболее блестящим представителем скептицизма новой академии был Карнеад Киренский , основатель так называемой третьей академии. Его критика направлена против стоицизма. Он старается показать невозможность найти критерий истины ни в чувственном, ни в разумном познании, подорвать возможность доказательства бытия Бога и отыскать внутреннее противоречие в понятии Божества. В сфере этической он отрицает естественное право. Ради душевного спокойствия он создает своего рода теорию вероятностей, заменяющую истину. Вопрос о том, насколько Карнеад обогатил скептицизм и насколько он является подражателем, недостаточно выяснен.
Цедлер полагает, что скептицизм Энезидема многим обязан Карнеаду; но этому противоречат слова Секста Эмпирика, строго разграничивающего системы академиков от Энезидемова учения. Сочинения Энезидема до нас не дошли. С его именем связаны так называемые десять "троп" или 10 систематизированных доводов против возможности знания. Здесь с особенной подробностью анализировано понятие причинности. Смысл всех троп - доказательство относительности человеческого познания. Тропы перечислены в сочинении Секста Эмпирика: "Пирроновы основоположения", книга 1, 14. Все они имеют ввиду факты восприятия и привычку; мышлению посвящена только одна (8-я) тропа, где доказывается, что мы познаем не самые предметы, а лишь предметы в отношении к другим предметам и к познающему субъекту. Младшие скептики предлагают иную классификацию троп. Агриппа выставляет их пять, а именно: 1) бесконечное разнообразие мнений не дозволяет образоваться твердому убеждению; 2) всякое доказательство покоится на другом, также нуждающемся в доказательстве, и так далее до бесконечности; 3) все представления относительны, в зависимости от природы субъекта и от объективных условий восприятия. 4-я тропа представляет лишь видоизменение второй. 5) Истинность мышления покоится на данных восприятия, но истинность восприятия покоится на данных мышления. Деление Агриппы сводит тропы Энезидема к более общим точкам зрения и не останавливается исключительно или почти исключительно на данных восприятия. Наиболее важный для нас писатель-скептик - это Секст Эмпирик , врач, живший во II в. по Р. Хр. Он не отличается большой оригинальностью, но его сочинения для нас - незаменимый источник. В христианскую эпоху скептицизм получил совершенно иной характер. Христианство, как религия, не ценило научного знания или по крайней мере не признавало в знании самостоятельного и руководящего начала. Такой скептицизм на почве религиозной имеет и ныне своих защитников (напр. Брюнетьер, "La science et la Religion", Пар., 1895). Под влиянием религии явилось учение о двойной истине - теологической и философской, впервые провозглашенное Симоном из Турнэ в конце XII в. (см. Magwald, "Die Lehre von d. zweifachen Wahrheit ", Берл., 1871). Философия не вполне свободна от него и до настоящего времени.
В эпоху возрождения, наряду с попытками самостоятельного мышления, вновь появляются древнегреческие системы, а вместе с ними и скептицизм, но прежнего значения он уже не мог приобрести. Ранее всего скептицизм появился во Франции. Мишель де Монтэнь (1533-92) своими "Опытами" вызвал целый ряд подражателей, как-то: Шаррон, Санхед, Гирнгайм, Ла Мот Ле Вайе, Гюэ, Глэнвиль (англичанин), Бэкер (англичанин) и др. Все доводы Монтэня содержатся в его большом опыте о философии Раймунда Сабундского: чего-либо принципиально нового у Монтэня нет.
Монтэнь - скорее скептик по настроению, чем скептик в смысле Энезидема. "Книга моя - говорит Монтэнь - заключает в себе мое мнение и выражает мое настроение; я высказываю то, во что верю, а не то, во что все должны верить... Может быть завтра я буду совершенно иным, если научусь чему-либо и изменюсь". Шаррон в существенном следует за Монтэнем, но кое в чем старается распространить свое скептическое настроение еще далее; напр. он сомневается в бессмертии души. Ближе всех к древним скептикам Ла Мот Ле Вайе , писавший под псевдонимом Ораций Туберо; из двух его учеников один, Сорбьер, перевел часть Секста Эмпирика на франц. язык, а другой, Фуше, написал историю академии. Самый крупный из франц. скептиков - Пьер Даниил Гюэ (1630-1721); его посмертное сочинение "О слабости человеческого ума" повторяет доводы Секста, но он имеет в виду современную ему философию Декарта. Сочинение епископа Гюэ - самое крупное произведение скептической философии после Секста Эмпирика. (Пьер Даниэль Гюэ. Опора на сенсуализм как на средство принизить человеческий разум и подчеркнуть значимость религиозной веры).
Гленвиль был предшественником Юма в анализе понятия причинности. В истории скептицизма обыкновенно отводят обширное место Петру Бэйлю (1647-1706); Дешан посвятил ему даже особую монографию ("Le scepticisme erudit chez Bayle"); но настоящее место Бейля - в истории религиозного просвещения, а не в истории скептицизма; он в XVII в. был тем, чем Вольтер в ХVIII-м. скептицизм Бейля проявился в знаменитом его историческом словаре, вышедшем в свет в 1695 г. Главная проблема, приведшая его к скептицизму, была проблема об источнике зла, усиленно занимавшая XVII-й в.; его скептические принципы изложены в статье о Пирроне и пиррониках, из коей видно, что скептицизм важен для него главным образом как орудие против теологии. Приблизительно к этому же времени относятся и опровержения скептицизма , написанные Мартином Шоком (Schoock, "De scepticismo" , Гронинген, 1652), Сильоном ("De la certitude des connaissances humaines" , Пар., 1661) и де Виллеманду ("Scepticismus debellatus" , Лейден, 1697). В новой философии, начиная с Декарта, нет места абсолютному скептицизму, но относительный скептицизм, т.е. отрицание возможности метафизического познания, чрезвычайно распространен. Исследования человеческого познания, начиная с Локка и Юма, как и развитие психологии, должны были привести к усилению субъективизма; в этом смысле можно говорить о скептицизме Юма и находить скептические элементы в философии Канта , поскольку последний отрицал возможность метафизики и познание предметов самих по себе. Совершенно иным путем к несколько сходному в этом пункте результату пришла и догматическая философия. Позитивизм, в лице Канта и его последователей, утверждает невозможность метафизики, подобно эволюционизму Спенсера , стоящему за непознаваемость бытия самого по себе и за относительность человеческого познания; но вряд ли справедливо ставить эти явления новой философии в связь с скептицизмом. Упоминания заслуживает сочинение Е. Шульце , "Aenesidemus oder uber die Fundamente der von H. Reinhold geliferten Elementarphilosophie" (1792), в котором автор защищает принципы скептицизма путем критики Кантовой философии. Ср. Staudlin, "Geschichte und Geist des Scepticismus, vorzuglich in Rucksicht auf Moral u. Religion" (Лпц., 1794); Deshamps, "Le scepticisme erudit chez Bayle" (Льеж, 1878); Е. Saisset, "Le scepticisme" (П., 1865); Kreibig, "Der ethische Scepticismus" (Вена, 1896).
Философия античного скептицизма просуществовала довольно долгое время и была наиболее влиятельным течением в философии на протяжении многих и многих веков - с 4 века до Р.Х. по 3-4 века после Р.Х. Основателем античного скептицизма по традиции считается философ Пиррон вместе со своим учеником Тимоном. В дальнейшем скептицизм пирроновского типа несколько угасает, и появляется в платоновской Академии т.н. академический скептицизм с такими представителями, как Карнеад и Аркесилай - это 2 век до Р.Х. Возрождается пирроновский скептицизм, то, что в дальнейшем получило название пирронизма, у Энесидема и Агриппы (до наших дней работы этих философов не дошли). Представителем позднего античного скептицизма является философ и врач Секст Эмпирик, живший во 2 веке после Р.Х. В 3-4 веках школа еще существует, и элементы скептицизма можно найти у врача Галена.
Несколько слов о жизни основателя античного скептицизма - Пиррона. Он родился в 270 г. до Р.Х., прожил 90 лет. Пиррон относится к тем философам, которые не писали философских трактатов, как Сократ, своей жизнью показывая философию, которую он развивал. О нем мы знаем из книги Диогена Лаэртского. Глава о Пирроне в ней является основным источником информации о пирронизме. Из нее мы узнаем, что он воздерживался от любых суждений, т.е. у него были сомнения в познаваемости мира. И Пиррон, будучи последовательным философом, стремился во всей своей жизни быть сторонником этого учения. Как указывает Диоген Лаэртский, Пиррон ни от чего не удалялся, ничего не сторонился, подвергался любой опасности, будь то телега, куча, или собака, ни в чем не подвергаясь ощущению опасности; его уберегали следовавшие за ним друзья. Это довольно-таки смелое высказывание, потому что оно противоречит сути скептической философии. Далее Диоген сообщает, что вначале Пиррон занимался живописью, сохранилась картина, писанная довольно посредственно. Жил в уединении, редко показываясь даже домашним. Жители Элиды его уважали за ум и избрали его верховным жрецом, Это вызывает некоторые раздумья. Опять же непонятно, как человек, будучи экстравагантным и убежденным скептиком, мог стать верховным жрецом. Более того, ради него постановили освободить от податей всех философов. Не раз он уходил из дому, никому не сказав, и бродил с кем попало. Однажды его друг Анаксарх попал в болото, Пиррон прошел мимо не подав руки. Все его бранили, но Анаксарх восхвалял. Он жил со своей сестрой, повивальной бабкой, носил на базар продавать кур и поросят.
Знаменитый случай упоминает Диоген Лаэртский: когда Пиррон плыл на корабле и вместе со своими спутниками попал в бурю, то все стали паниковать, лишь один Пиррон, указав на корабельную свинью, которая безмятежно хлебала из своего корыта, сказал, что именно так надо вести себя истинному философу.
Об ученике Пиррона Тимоне мало известно, только то, что он был поэтом и свое мировозрение излагал в форме силл. В дальнейшем скептические идеи стали развиваться в платоновской Академии. Ученики Платона по-своему развили учение Платона. Карнеад и Аркесилай, считая себя истинными платониками, стали развивать тему критики сенсуализма и пришли к выводу, что истина непознаваема. От Карнеада и Аркесилая до нас тоже ничего не дошло. Сторонником академического скепсиса является древнеримский оратор и философ Цицерон. У него есть ряд работ, где он излагает свою точку зрения на академических скептиков. Также с академическим скептицизмом мы можем ознакомиться в работе блаж. Августина "Против академиков", где он критикует их учение.
В дальнейшем пирронизм возрождается у Энесидема и Агриппы и затем уже у Секста Эмпирика, систематизатора и, возможно, наиболее талантливого представителя пирронизма.
Рекомендую почитать сочинения Секстра Эмпирика в 2-х томах, изд. 1976 г. Он написал 2 работы: одна из них - "Три книги Пирроновых положений", другая - "Против ученых". Античный скептицизм, как вся эллинистическая философия, ставила прежде всего этические вопросы, считая главным решение проблемы, как жить в этом мире, как добиться счастливой жизни. Обычно считают, что скептицизм - это прежде всего сомнение в познаваемости истины, и сводят скептицизм только лишь к теории познания. Однако в отношении пирронизма это совсем не так. Секст Эмпирик делит все философские школы на 2 класса: догматические и скептические. Догматиков он также делит на собственно догматиков и академиков. Догматики и академики считают, что вопрос об истине они уже решили: догматики, т.е. последователи Аристотеля, Эпикура, стоиков и др., утверждают, что они истину нашли, а академики утверждают (тоже догматически), что истину найти невозможно. Ищут же истину только скептики. Отсюда, как говорит Секст Эмпирик, существуют три главнейших рода философии: догматическая, академическая и скептическая. Диоген Лаэртский пишет, что кроме названия "скептики" - от слова "высматривать", их еще называли апоретиками (от слова "апория"), дзетиками (от слова "искать") и эфектиками (т.е. сомневающимися).
Как указывал Секст Эмпирик, суть скептической философии сводится к следующему. "Скептическая способность есть та, которая противопоставляет каким-только возможным способом явление мыслимому, отсюда вследствие равносильности в противоположных вещах и речах приходим сначала к воздержанию от суждения, а потом к невозмутимости". Отмечаю, что Секст говорит о скептической способности, и ни разу - о догматической, показывая, что быть скептиком естественно для человека, догматиком же - противоестественно. Вначале скептики стараются рассмотреть все явления и все мыслимое, выясняют, что эти явления и понятия могут быть воспринимаемы разным способом, в том числе и противоположным, доказывают, что таким образом все будут друг другу противоречить, так что одно суждение будет уравновешивать другое суждение. Вследствие равносильности суждений в противоположных вещах и речах скептик принимает решение о воздержании от суждения о чем угодно, а затем скептик приходит к невозмутимости - аттарксии, т.е. к тому, что искали стоики. И каждый их этих этапов у скептиков был тщательнейшим образом разработан. Воздержание от суждений называют еще термином "эпохе".
Итак, первой задачей пирроника является противопоставление всего друг другу каким-только возможным способом. Поэтому скептик противопоставляет все: явление - явлению, явление - мыслимому, мыслимое - мыслимому. Для этих целей Энесидем разработал 10 тропов, а Агриппа еще пять. Часто этими тропами ограничивают рассмотрение скептицизма, и этому есть серьезные причины. Здесь, действительно, заключены основы античного пирронизма. Но прежде чем рассмотреть тропы, попытаемся понять, действительно ли возможно жить, следуя философии античного скептицизма?
Спор об этой философии возник при жизни самих скептиков, их упрекали в том, что философия их нежизнеспособна, что у нее нет жизненного ориентира. Потому что для того, чтобы жить, надо что-то принимать за истину. Если будешь во всем сомневаться, то, как говорил Аристотель, человек, идущий в Мегару, никогда до нее не дойдет, потому что хотя бы надо быть уверенным в том, что Мегара есть.
Упрекали скептицизм в такого рода грехах Паскаль, Арно, Николь, Юм и др. философы нового времени. Однако Секст Эмпирик пишет нечто совершенно противоположное - что скептик принимает свою философию для того, чтобы не остаться бездеятельным, ведь именно догматическая философия приводит человека к бездеятельности, только скептицизм может служить ориентиром в жизни и деятельности. Скептик ориентируется прежде всего на явления, отказывается от познания сущности вещей, ибо он в этом не уверен, он это ищет. То, что для него несомненно, - это явление. Как говорил Пиррон: то, что мед кажется мне сладким, - в этом я уверен, но от суждении о том, что он сладок по природе, я воздерживаюсь.
Догматик же, наоборот, утверждает некоторые положения о сущности вещей, а очевидно, что они могут быть и ошибочными, что показывает различие догматических школ. И что получится, если человек начинает действовать в соответствии с ошибочной философией? Это приведет к печальным последствиям. Если же опираться в своей философии только на явления, только на то, что мы несомненно знаем, то вся наша деятельность будет иметь прочную основу.
Это положение Секста Эмпирика имеет и другие корни. В I веке после Р.Х. в Греции существовало три медицинские школы: методическая, догматическая и эмпирическая. Врач Секст принадлежал к школе эмпириков, отсюда и его имя "Эмпирик". К этой же школе принадлежал врач Гален. Эти врачи утверждали, что не надо заниматься поисками первоначал болезней, не нужно определять, чего больше в человеке: земли или огня, не нужно приводить в согласие все четыре элемента. А нужно смотреть симптомы и избавлять больного от этих симптомов. При лечении больных этот метод давал хорошие результатов, но врачи-эмпирики желали лечить не только тело, но и душу. Главными болезнями души являются догматизм и академизм, ибо они мешают человеку достичь счастья, и от догматизма надо лечить. Человека надо лечить от того, в чем он заблуждается, а заблуждается он в том, что можно познать суть вещей. Надо показать ему, что это ошибочно, показать, что истина ищется путем доверия явлению. В главе "Почему скептик выдвигает слабые аргументы?" Секст Эмпирик пишет об этом. Мы, действительно, читая его работы, видим часто слабые аргументы, даже иногда смешные. Сам Секст Эмпирик это знает и говорит, что скептики сознательно это делают - мол, одного можно убедить слабым аргументом, для другого надо строить основательную философскую систему. Главное - цель, достижение счастья. Однако ради справедливости надо сказать, что слабых аргументов у скептиков очень мало.
Итак, рассмотрим те скептические аргументы, которые выдвигает Секст Эмпирик. Вначале о тропах Энисидема. Их десять, они в основном захватывают чувственную сторону познания, а пять тропов Агриппы - рассудочную область.
Первый троп основывается на разнообразии живых существ и гласит следующее. Философы утверждают, что критерием истины является человек, т.е. он мера всех вещей (Протагор) и он один может познать истину. Скептик справедливо спрашивает, а почему, собственно, человек? Ведь человек познает окружающий мир благодаря органам чувств. Но разнообразие животного мира показывает, что у животных также имеются органы чувств и они отличаются от человеческих. Почему мы считаем, что человеческие органы чувств дают более истинную картину мира, чем чувства других животных? Как могут одинаково слышать те, у кого слуховой орган узок и у кого он широк, те, у кого уши волосатые и те, у кого они гладкие? И себя считать критерием истины мы не имеем права. Поэтому мы должны воздерживаться от суждений, т.к. не знаем, чьим органам чувств можно доверять.
Второй троп: философ делает предположение (сужая вопрос): допустим, человек является критерием истины. Но людей много и они разные. Существуют скифы, греки, индийцы. Они по-разному переносят холод и жару, пища для одних полезная, для других - вредная. Люди разнообразны, и поэтому нельзя сказать, какой именно человек является критерием истины.
Третий троп еще больше сужает область исследования. Скептик предполагает, что мы нашли человека, который является критерием истины. Но у него много органов чувств, которые могут по-разному давать картину окружающего мира: мед сладкий на вкус, но неприятный на вид, дождевая вода полезна для глаз, а дыхательные пути грубеют от нее и т.д. - отсюда также вытекает воздержание суждений об окружающем.
Четвертый троп - об обстоятельствах. Допустим, есть орган чувств, которому мы можем доверять больше всех, но всегда есть какие-то обстоятельства: в глазах есть слезы, которые больше или меньше влияют на представление о видимом предмете, неровное состояние духа: для влюбленного женщина кажется красивой, для другого - ничего особенного. Вино кажется кислым, если перед этим поесть фиников, а если орехов или гороху, то - сладким и т.д. Отсюда также вытекает воздержание от суждения.
Пятый троп - о зависимости от положения, расстояний и мест. Например, башня издали кажется малой, а вблизи - большой. Одно и то же пламя светильника тусклое на солнце и яркое в темноте. Коралл в море мягкий, а на воздухе - твердый. Факты опять же вынуждают нас, чтобы мы воздерживались от суждений о том, каков предмет по своей сути.
Шестой троп находится в зависимости от примесей, пишет Секст. Мы никогда не воспринимаем какое-либо явление само по себе, а лишь в совокупности с чем-то. Всегда это воздух или вода или какая-то другая среда. Один и тот же звук разный в редком воздухе или в густом, ароматы опьяняют в бане сильнее, чем в обыкновенном воздухе и т.д. Тот же вывод, что и раньше.
Седьмой троп касается величины и устройства подлежащих предметов. Один и тот же предмет может выглядеть по-разному в зависимости от того, большой он или маленький, разбит он на составные части или является целым. Например, опилки серебра сами по себе кажутся черными, а вместе в целом - белыми; вино, употребленное в меру, укрепляет нас, а с излишком расслабляет тело и т.д.
Восьмой троп - об отношении к чему-нибудь. Он перекликается с шестым. Скептик утверждает, что раз все существует по отношению к чему-нибудь, то мы удержимся говорить, каково оно обособленно по своей природе.
Девятый троп касается постоянно или редко встречающегося. Солнце должно поражать нас, конечно же, больше, пишет Секст Эмпирик, но т.к. его мы видим постоянно, а комету редко, то мы поражаемся комете так, что считаем ее божественным знамением, а солнцу не удивляемся совсем. То, что встречается реже, нас поражает, даже если по сути своей событие весьма обыденное.
Десятый троп связан с вопросом нравственности и находится в зависимости от верований и догматических положений разных народов, их обычаев. Секст приводит примеры, где показывает, что у разных народов свои представления о добре и зле. Некоторые эфиопы татуируют маленьких детей, мы же - нет. Персы считают приличным носить длинную разноцветную одежду, а здесь - нет и т.д.
Далее излагаются тропы Агриппы. Первый троп - о разноречивости. Он свидетельствует о том, что существует огромное разнообразие философских систем, люди не могут договориться и найти истину, отсюда следует, что если до сих пор нет согласия, то нужно пока воздерживаться от суждения.
Второй троп - об удалении в бесконечность. На основании его скептик утверждает, что чтобы доказать что-нибудь, нужно базироваться на утверждении, которое должно быть также доказано, оно должно быть доказано на основе опять какого-нибудь утверждения, которое в свою очередь также должно быть доказано и т.д. - уходим в бесконечность, т.е. мы не знаем, откуда начать обоснование; воздерживаемся от суждения.
Третий троп называется "относительно чего", при котором подлежащая вещь кажется нам той или иной по отношению к судящему и созерцающему предмет. Судящий о предмете является в одно и то же время субъектом и объектом познания. Когда мы о чем-нибудь судим, то вмешиваемся в процесс познания, поэтому мы не можем судить о предмете самом по себе, т.к. он сам по себе не существует, а существует только лишь для нас.
Четвертый троп - о предположении. Если философ желает избежать удаления в бесконечность, то он догматически предполагает, что некоторое положение является истинным само по себе. Но скептик не соглашается на такую уступку, считая, что это именно уступка, положение принимается без доказательства и поэтому не может претендовать на истину.
Пятый троп - взаимодоказуемости, который гласит, что чтобы избежать бесконечности в доказательстве, философы часто впадают в ошибки взаимодоказуемости. Одно положение обосновывают при помощи другого, которое, в свою очередь, обосновывается при помощи первого.
Все эти тропы скептики применяют при рассмотрении любого философского вопроса. Скептики спорили со своими современниками, основными оппонентами для них являлись стоики. В книгах Секста Эмпирика есть возражения против этиков, риторов, геометров, астрологов (аргументы из этой книги будут встречаться в работах отцов Церкви). Вот, например, проблема причинности. В частности, Секст Эмпирик рассматривает вопрос, существует ли причина или не существует? В начале он доказывает, что причина существует, ибо трудно предположить, что существует какое-нибудь действие без его причины, тогда все было бы в полном беспорядке. Но и с не меньшей убедительностью он доказывает, что никакой причины нет. Ибо прежде чем помыслить какое-нибудь действие, мы должны знать, что есть причина, которая порождает это действие, а для того, что бы знать, что это причина, мы должны знать, что она есть причина некоего действия, т.е. мы не можем ни причину, ни действие помыслить отдельно, т.е. они соотносительны друг с другом. Поэтому чтобы помыслить причину, нужно раньше познать действие, а чтобы познать действие, нужно раньше познать причину. Из этой взаимодоказуемости выходит, что мы не можем знать ни причину, ни действие.
Несколько слов о том, как античный скептицизм взаимодействовал с зарождающимся христианством. Можем ли мы сказать, что скептицизм мешал или способствовал распространению христианства? Большинство историков философии считают, что античный скептицизм подготовил почву для того, чтобы семя христианства благодаря проповеди апостолов упало на благоприятную почву. Скептические взгляды в первые года после Р.Х. настолько были распространены среди античных мыслителей, что любое высказывание могло восприниматься как вполне достоверное и достойное. И скептицизм подготовил античный мир к тому, чтобы сказать: "Верую, ибо абсурдно". Поэтому можно сказать, что скептицизм играл подготовительную роль для распространения христианства в Европе.
Скептицизм получил развитие в работах Лактанция, который считал скептицизм хорошим введением в христианство. Ведь скептицизм показывает тщетность и слабость нашего разума, он доказывает, что разум не может своими силами познать истину, для этого необходимо откровение. С другой стороны, блаж. Августин показывает другой способ отношения христианина к скептицизму - путь его преодоления. В своих работах он доказывает, что скептицизм не является истинной философией. Согласно Августину, скептицизм разрушает веру в истину, а поскольку Бог есть истина, то скептицизм ведет к атеизму. Поэтому любой христианин должен вести непримиримую борьбу со скептицизмом.
Скептицизм - философия, которая по своим принципам является противоположной догматизму. Очевидно, это науки и было создано ввиду того, что у некоторых античных ученых накопилось немало претензий к уже существующим на тот момент течениям.
Один из первых представителей скептицизма, Эмпирик, в своем философском труде пояснял, что в данном направлении, по существу, основные инструменты мышления - это сравнение данных разума и данных чувств, а также противопоставление этих данных друг другу. Скептики ставили под сомнение само качество мышления, особенно сомнение в существовании и достоверности догм - истин, которые должны приниматься как данность и не должны требовать для себя каких бы то ни было доказательств.
Однако скептицизм как направление философской науки отнюдь не рассматривает сомнение как основополагающий принцип - он и использует его лишь в качестве полемического оружия против сторонников догм. Философия скептицизма же исповедует такой принцип, как явление. Кроме этого, следует четко различать скептицизм обыденный (житейский), научный и философский.
В житейском плане скептицизм можно объяснить, как психологическое состояние человека, его ситуационную неуверенность, сомнение в чем-то. Человек-скептик всегда воздерживается высказывать категорические суждения.
Скептицизм научный - это четкая и последовательно выстроенная оппозиция тем ученым, которые в своих суждениях не опирались на эмпирические доказательства. В частности, это касается аксиом - теорем, не требующих доказательств.
Скептицизм в философии - это направление, последователи которого, как уже отмечалось выше, выражают сомнения в существовании достоверного знания. При умеренной же его форме скептики ограничивается лишь познанием фактов и проявляет сдержанность в отношении всех гипотез и теорий. Для них философия, в том числе и та, которой они следуют, это нечто вроде наукообразной поэзии, но никак не науки в чистом виде. Именно с этим связано знаменитое утверждение: «Философия - это не наука!»
Скептицизм в философии: как развивалось направление
История скептицизма представляет собой убыль, истощение постепенного характера. Зародилось это направление в Древней Греции, в играло совсем незначительную роль, а заново возродилось в эпоху реформации (во времена восстановления греческой философии), когда скептицизм переродился в более мягкие формы новой философии, такие как субъективизм и позитивизм.
Скептицизм в философии: представители
Основателем греческой школы скептиков считается Пиррон, который, согласно некоторым мнениям, вообще учился в Индии. Кроме того, античный скептицизм в качестве ответной реакции на метафизический догматизм представлен такими философами как Аркесилай (средняя академия) и так называемыми «поздними» скептиками Агриппой, Секстом Эмпириком, Энесидемом. В частности, Энесидем в свое время указал десять тропов (принципов) скептизизма. Шесть первых - это различие людей, состояний индивида, живых существ, положений, мест, расстояний, явлений и их связей. Четыре последние принципа - это смешанное существование воспринимаемого объекта с другими, относительность в целом, зависимость от некоторого числа восприятий, зависимость от законов, нравов, уровня образования, религиозных и философских взглядов.
Важнейшими представителями скептицизма Средневевековья и являются Д. Юм и М. Монтель.
Скептицизм в философии: критика
Критикой скептицизма, в частности, занимались Льюис Вон и Теодор Шик, которые писали, раз скептики так не уверены в том, что знание требует для себя уверенности, то как они могу знать, что это действительно так. Логично, что они этого знать не могут. Этот вопрос дал серьезный повод сомневаться в том утверждении скептицизма, что знание непременно требует уверенности. По в скептицизме можно не только сомневаться, но и оспорить его в целом. Но поскольку наша реальность состоит далеко не только из логических законов (есть в нашей жизни место неразрешимым и необъяснимым парадоксам), подобную критику предпочитали выслушивать с осторожностью, ведь "не бывает абсолютных скептиков, поэтому вовсе необязательно, что скептик станет сомневаться в вещах очевидных".
СКЕПТИЦИЗМ
IV - III в. до н. э. - это эпоха кризиса античной полисной системы. Правящие классы становятся врагами демократии и поэтому поддерживают экспансию Александра Македонского в Греции, возлагая надежду на военную диктатуру Македонии. Интеллектуальная верхушка зажиточных греческих классов проповедует аполитизм, уклонение от общественной деятельности. Отдельный человекчувствует себя крошечной песчинкой в бурном море политических страстей и противоречий. Круг интересов образованной части греческого общества замыкается на вопросах частной жизни и индивидуальной морали.
Однойиз философских школ этого периода, отразившей всю противоречивость и нестабильность греческого общества, стал скептицизм .
Название школы произошло от древнегреческого термина, означающего «рассматривание, разглядывание, колебание, нерешительность». Эта философская позиция всякое знание полагает недостоверным. Крайний скептицизм вообще отрицает возможность всякого достоверного знания, умеренный же скептицизм отрицает возможность достоверного знания о чем-либо определенном, допуская возможность познания в других областях. Умеренный скептицизм называется пробабилизмом (от лат. «вероятный», «правдоподобный»). Крайний скептицизм утверждал, что из двух противоречащих друг другу суждений одно не является достоверным. Следовательно, всякое суждение должно иметь ему противоречащее и составлять вместе с ним апорию, т. е. сомнение вызываетсяналичием равноубедительных, нопротивоположных договоров.Если суждения, противоположного данному, в наличии нет, его следует изобрести.
Основателем крайнегоскептицизма был Пиррон родом из Эдиды на Пелопоннесе (365-275 гг. до н. э.). Он ограничивался устным изложением своего учения и не оставил после себя никаких сочинений. После смерти Пиррона учение скептицизма развивали Тимон (320-230 гг. до н. э.), Эниседем из Кносса, Лгриппа. Однимиз наиболее обстоятельных писателей позднего скептицизма был Секст Эмпирик(II в. н. э.), труды которого содержат систематическое изложение скептической философии.
Интерес к созданию теоретической картины мирасменяется в философии эллинистического периода поисками смысла жизни и путей к счастью. В философии скептики видели деятельность, освобождающую человека от бедствий, опасностей, от ненадежности, обманчивости, от страха и волнений, которыми так полна и испорчена жизнь. Философ - это тот, кто стремится к счастью; оно же состоит в невозмутимости и в отсутствии страдании.
Кто желает достигнуть понятого таким образом счастья, должен ответить на три вопроса:
1) из чего состоят вещи?
2) как мы должны относиться к этим вещам?
3) какой результат, какую выгоду получим мы из этого отношения?
На первый вопрос мы, по мнению Пиррона, не можем получить никакого ответа, поскольку всякому нашему утверждению о любом предмете может быть с равной силой убедительности противопоставлено противоречащее ему утверждение.
Из этого Пиррон выводил ответ на второй вопрос: единственный подобающий философу способ отношения к вещам может состоять только в воздержании от каких бы то ни было суждений о них. Вместо утверждения: «Это является горьким», мы должны сказать: «Это мне кажется горьким». Последнее утверждение будет истинным. Ошибку совершит лишь тот, кто утверждает, будто данная вещь не только кажется ему горькой, но что она поистине такова.
Воздержание от суждений есть такое состояние ума, при котором ничто не утверждается и ничто не отрицается. Оно отличается от состояния сомнения, неуверенности, обычного незнания тем, что здесь отсутствует само стремление к познавательной определенности. Если в состоянии сомнения ум не знает, что выбирать, то в состоянии воздержания он знает, что не надо ничего выбирать, отсюда ответ на третий вопрос, поставленный Пирроном: результатом или выгодой из обязательного для скептика воздержания от всяких суждений об истинной природе вещей будет невозмутимость, или безмятежность, в которой скептицизм видит высшую степень доступного философу счастья.
Воздержание от суждений нельзя считать вынужденным состоянием, на которое ум обрекается по причине своей слабости. Напротив, оно является высшим знанием. Если результатом сомнения или незнания являются смятение, растерянность, сожаление, неудовлетворенность и тому подобные состояния души, то следствием воздержания являются спокойствие, невозмутимость, полная внутренняя удовлетворенность. Говоря иначе, состояние воздержания есть одновременно состоящие душевного покоя. В этом пункте позиция скептиков сближается с позицией стоиков и Эпикура.
Традиционная для античной философии идея о зависимости счастья от успехов познания представляется скептикам заблуждением. Аргументируют они это следующим образом: во-первых, природа в её истинной сущности нам неведома, поэтому мы не можем сказать ни того, что в ней царит всепроникающая необходимость, ни того, что необходимость дополняется свободой и случайностью, во-вторых, говорят скептики, философы не очень далеко продвинулись в постижении истины, и их мнения на этот счет сильно расходятся. И, наконец, даже если бы удалось найти истину, то это не только не приблизило нас к счастью, но, напротив, удалило бы от него. Истина есть нечто всеобщее, выходящее за рамки познающего субъекта и подчиняющее его себе индивид оказывается рабом по отношению к истине, он или сожалеет о том, что не обладает ею, или боится лишиться ее. В обоих случаях его душа находится в возбужденном состоянии. Познавательный оптимизм оборачивается душевной смутой.
Скептик же не имеет определенного суждения о том, что хорошо или дурно, по природе. Он не гонится за этой определенностью, но и не избегает ее напряженно, а потому остается невозмутимым.
Скептики отрицают абсолютный и всеобщий характер добра и зла. Если бы существовало истинное, абсолютное, всеобщее благо и это, то они были бы таковыми для всех и всегда. В действительности же представления разных народов о благе, зле и безразличном весьма отличаются друг от друга. Кроме того, фактическое благо разных индивидов различно: то, что полезно одному, другому вредно. Скептики показывают, что реальная нравственная жизнь представляет собой многообразие фактов, взаимно исключающих друг друга. Мораль, как и любой другой объект познания, допускает взаимоисключающие, но равнозначные, с точки зрения достоверности, суждения.
Не случайно, говорят скептики, все предшествующие философы высказывали весьма противоречивые суждения относительно нравственных понятий. Диагноз скептиков точен: отрицательные результаты философской этики обусловлены ошибочностью самой исходной установки, стремлением понять мораль как абсолютную надындивидуальную сущность. Следовательно, заключают скептики, достоверное знание о морали, как и вообще любое достоверное знание, невозможно.
Античный скептицизм не тождественен агностицизму. Последний отрицает возможность разумного познания объективного мира. Скептицизм борется против окончательно оформившегося, застывшего интеллектуализма; он утверждает интеллектуализм более высокого уровня - подвижный, отрицающий самого себя. Скептицизм утверждает вечный поиск, вечное недовольство разума. Он отмежевывается и от тех, кто говорит, что нельзя найти истину, и от тех, кто утверждает, что уже нашёл ее.
Скептицизм с его антидогматизмом имел большое эвристическое значение в истории философии, поскольку, отрицая возможность истины, в действительности служил разработке методологии научного познания.
СТОИЦИЗМ
Одна из интереснейших философских школ античности - стоицизм - своими корнями уходит в киники: основатель стоицизма Зенон из Китиона (336-26^ гг до н. э,) был учеником киника Кратета Фиванского. Он придавал первостепенное значение устному преподаванию философии в процессе личного общения учителя и ученика, и его ученики собирались в афинском портике, расписанном По-шгнотом. Портик по-древнегречески называется «стоа», отсюда и берет название школа Зенона - стоицизм .
В долгом существовании стоической философии принято выделять три этапа:
Древняя, или Старшая Стоя (конец IV в. до н. э. - середина II в. до н. э.): Зенон из Китиона, Клеинф, Хрисипп из Сол, в Киликии;
Средняя (11-1 вв. до н.э.): Панэций, Посидоний;
Новая, или Римская, Стоя (1-111 вв. н. э.); Сенека, Марк Аврелий, Эпиктет.
Рим стал духовным наследником Греции. В Риме, уже в существенно изменившейся экономической, политической и, более широко культурной, ситуации, продолжают развиваться философские школы, зародившиеся первоначально в Греции. Классический полис погиб, разрушенный, прежде всего, внутренними антагонизмами, о чем прозорливо предупреждал Сократ, и чему настойчиво стремились противостоять Платон и Аристотель. Ни место полиса пришли военно-бюрократические монархии, поддерживающие крупное рабовладение и политическое объединение различных народов. Резко усилилось отчуждение индивидов от государства. Общественная ситуация изменилась настолько, что добродетельность личности не могла обнаружиться внешним образом, в социально-политической деятельности.
В этих условиях личность обращается вовнутрь себя, чтобы к себе, в недрах духа найти то блаженство, покой и соразмерность, удовлетворение творческих притязаний и свободу, которые уже безвозвратно исчезли из общественной практики. В императорский период римской истории в развитии стоицизма выделилось популярное направление, представленное в I в. писателем и драматургом Луцием Аннеем Сенекой, а во II в. - рабом Эпиктетом и императором Марком Аврелием.
Физика стоиков возникла из сочетания физики Аристотеля, в частности, его учения о форме и материи, с некоторыми чертами учения Гераклита Эфесского.
У стоиков мир в целом есть единое тело, живое и расчлененное, насквозь пронизанное одушевляющим его телесным дыханием - «пневмой». В учении стоиков элементы материализма и идеализма органично переплетались. Единый мир рассматривался как телесный и одновременно наделялся божественными свойствами, отождествлялся с Богом. Стоики разрабатывали учение о совершенстве и целесообразности мира, в котором все его части, все тела и все существа зависит от целого, определяющегося им. Греческие стоики полемизировали с гораздо более последовательным материалистическим учением Эпикура. Множеству атомов Эпикура стоики противопоставили учение о единстве мира, учению о реальности пустоты, концепцию о сплошной заполненности мирового шара телами. Эпикур утверждал существование бесчисленного множества миров, стоики учили об одном, единственном, уникальном мире.
Стоики восприняли и развили идею Гераклита о миро правя тем Логосе, или законе. Всеобщий Логос определяет все происходящее в мире целом, а в отдельных вещах он проявляется как их особые законы.
Космос ограничен и имеет форму шара. Он окружен беспредельным пространством, пустотой. Но внутри космического шара пустоты не существует. Космос - существо живое и разумное. В вечно повторяющемся процессе он происходит из Первоогня, живет, вновь возвращается в Огонь и вновь из него возникает. В жизни космоса бесконечно чередуются периоды, когда единство мира разворачивается в многообразие различных существ (диакосмезис), и периоды, когда их различия исчезают в безраздельном единстве божественной субстанции.
Высший род всего - это «нечто», причем стоики различии два его вида: сущее телесное, которое может действовать и испытывать воздействия, и бестелесное, которое, в свою очередь, подразделяется на разряда: пространство, время, пустоту и чистые предметы мысли.
Цель, ради которой божественная субстанция переходит в стадию диакосмезиса, - рождение разумных существ.
Закон, который правит миром и предписывает каждому отдельному существу должный образ действия, есть Логос, Божественный Разум. Поскольку, разум есть сущность природы, то и сущностью человека является разум. Цель человеческой жизни, по мнению стоиков, состоит в согласовании человеческого разума с разумом божественным, и. следовательно, высшее счастье - это есть жизнь в соответствии с природой человека, т. е. в соответствии с разумом. Отсюда добродетель - это искусство правильной жизни; она совпадает с первичным, природным влечением человека. К добродетели человек должен стремиться не ради последствий и наград, которые сулит обладание добродетелью, а ради нее самой.
Добродетель не есть прирожденное свойство. Каждый человек приобретает ее, основываясь на природных задатках, посредством теоретического обучения и практического упражнения. В начале жизни у человека еще нет разума, он существует лишь как потенциальная способность к самосовершенствованию. Такой человек ни мудр, ни неразумен; ни нравственен, ни без нравственен. Только с развитием логоса в человеке возникает моральная ответственность, а это происходит по достижению ребенком семилетнего возраста.
Изучение добродетели, вообще доступное и возможное, весьма трудно, так как наши аффекты, чувствования и влечения отклоняют разум от прямого пути.
Основных аффектов четыре. Из них два: страстное хотение и страх - относятся к будущему; это первичные аффекты. Два других; печаль и удовольствие - производны: удовольствие приходит, когда мы достигли желаемого или избежали того, чего мы страшились; печаль возникает, когда мы не достигли того, к чему страстно стремились, или подверглись тому, чего опасались.
Аффекты, или страсти - общий источник четырех видов зла: неразумия, трудности, неумеренности и несправедливости. (Эти виды зла выделил еще Платон, противопоставив им такие добродетели, как мудрость, мужество, умеренность и справедливость, которые признавались и стоиками).
Согласие с разумом и добродетель поддерживаются постоянным упражнением в добродетели и господством над страстями.
В мире царит необходимость - однозначная, неумолимая, не знающая исключений. В ее роковой, заранее предначертанный ход включен и человек. Но человек обладает разумом и, в отличие от других существ, может осознать неотвратимость судьбы. Поэтому, высшая мудрость состоит не в убегании от мира, а в полном его принятии. Судьба ведет того, кто добровольно и беспечально ей подчиняется, и «насильно тащит» того, кто безрассудно ей противится.
Таким образом, свобода из сферы внешнего действия переносится в сферу состояния духа: она состоит в сознательном и добровольном принятии необходимости, рока.
В целом этику стоиков не следует считать пессимистичной, так как она опиралась на их веру в провидение и а разумный план космоса, благодаря которому все в целом хорошо, хотя в частях может быть плохим и несовершенным. Поэтому апатия, безразличие к временным неудачам и страданиям приведет человека к высшему счастью и блаженству как результату гармонии воли человека и воли вселенского разума, Логоса.
Стоики полемизировали с гедонистической традицией, а энке, признающей удовольствие целью человеческих устремлений и глинным двигателем его жизнедеятельности. Стоики утверждали, что на самом деле все живое стремится к самосохранению, которому удовольствие чаще всего вредит: ведь существует масса удовольствий, разрушающих личность и причиняющих вред человеческой жизни. Самосохранение невозможно без жизни в полном согласии с природой. Поскольку природа наполнена божественным разумом, поэтому жить в согласии с природой означает жить в согласии с разумом. Именно в этом состоит главный долг человека. Этика стоиков - этика долга. Собственно, именно они и ввели в философский лексикон дотоле обыденное слово «долг».
Человек, будучи частью природы, должен стремиться жить в гармонии с ней, т. е. жить разумно, а, следовательно, бесстрастно.
Но стоическое бесстрастие не тождественно отрешенности индийского мудреца. Бесстрастие - это безразличие к житейским невзгодам и сосредоточенность на разумной, интеллектуальной деятельности. Стоический мудрец всегда пребывает в умеренно-радостном настроении духа, в основе которого лежит душевное спокойствие, вызванное сознанием хорошо исполненного долга и своей гармонии с богокосмосом.
В связи с этим стоики не третировали такие физические и нравственные ценности, как здоровье, красота, сила, стремление к сохранению рода, любовь к детям, но смотрели на это свысока, как на то, что сближает людей и животных.
Главная же ценность состоит в понимании того, что есть истинное добро и зло и что не есть ни то, ни другое. Последнее очень важно иметь в виду, поскольку это - совершенно новая тема в античной этике. Стоики поняли, что между добром и злом лежит громадная ничейная полоса - полоса нравственно безразличного, т. е. того, что не зависит от воли человека, будь он даже мудрец. И единственно правильная позиция состоит в том, чтобы принять все, как оно есть: жизнь и смерть, здоровье и болезнь, богатство и нищету, удовольствие и страдание, знатность и низкое происхождение. Все это есть безразличное - адиефора: от нашей воли оно не зависит, но от нас зависит правильное, т. е. безразличное, отношение к этому.
Правильное отношение формируете благодаря истинному познанию, поэтому очень важное значение стоики придавали гносеологии.
Начиная с Зенона из Китиона, наиболее распространенным среди стоиков является деление философии на физику, этику и логику. Сам термин «логика - как название одного из разделов философии - введен в философский обиход именно стоиками. Предмет логики - логос.
Признаки истинного и ложного исследует часть логики, называемая диалектикой. Все существующее может стать предметом нашего познания только посредством чувственною восприятия. Чувственное представление есть мнение, произведенное в душе предметом. Оно бывает истинным, когда предмет отражается в душе так, как он есть в природе. Проверка чувственного восприятия осуществляется умом. Поэтому человек несет полную ответственность за собственные ошибки, причина которых слишком поспешное и недостаточно аргументированное согласие с чувственным представлением.
Наглядные представления, доставляемые чувственным восприятием, наш ум способен преобразовать: уменьшать или увеличивать, сочетать различным образом и т. д. Так могут возникнуть образы карлика, великана, кентавра. В отличие от божественного разума, человеческий ум может ошибаться.
Признаком научного знания, по мнению стоиков, является логическая доказуемость: все истинные суждения согласуются друг с другом так, что истинность одного может быть доказана из истинности другого. Поэтому мудрость состоит не только в согласии с чувственными истинными представлениями, но и в умении делать правильные выводы и избегать заблуждений.
СКЕПТИЦИЗМ
СКЕПТИЦИЗМ
(от греч. skeptikos - рассматривающий, исследующий) - филос. направление, подвергающее сомнению познания реальности или какого-то ее фрагмента. С. может касаться границ знания и утверждать, что никакое вообще или никакое абсолютное, несомненное, полное или совершенное знание недоступно человеку; что никакое знание, если даже достигается, не может быть признано таковым; что никакое несомненное знание, касающееся определенных объектов (напр., Бога, самого себя, ценностей, мира в целом, причинности и т.п.), не является достижимым; что отдельные типы знания не могут быть получены определенными методами (напр., с помощью рассуждения, вывода, прямого наблюдения и т.д.). С. может относиться к методу получения знания и утверждать, что каждая должна подвергаться никогда не завершающимся проверкам; что все методы получения знания не дают несомненных результатов; что знание во всех или в определенных областях опирается на недоказуемые предположения и т.д.
Начало антич. С. положил Пиррон из Элиды в . 4 в. до н.э. Основываясь на учении Демокрита о недостоверности чувственного познания, скептики отрицали возможность получения достоверного знания. Они отвергали и становление, причин явлений, отрицали («по природе») существование добра и зла, и т.д.
Философия: Энциклопедический словарь. - М.: Гардарики . Под редакцией А.А. Ивина . 2004 .
СКЕПТИЦИЗМ
(от греч. - рассматриваю-щий, исследующий) античный, др.-греч. филос. направление, основанное Пирроном из Элиды в кон. 4 в. до н. э. Отправляясь от учения Демокрита о недостоверности знания, основанного на свидетельствах органов чувств. скептики, по Диогену Лаэртию, не допускали возможности достоверного знания и не верили в возможность рационального обоснования норм поведения. Скептики отвергали существование причины явлений, повторяя аргументы элейской школы, отвергали движение и возникновение; отрицали объективное («по природе») существование добра и зла (Диоген Лаэртий IX 97-99; 90; 100-101) . Объявив единств. критерием истины, скептики рассматривали всех философов др. направлений как догматиков и считали их глупцами. Учеником Пиррона был Тимон из Флиунта (ок. 325- 235 до н. э. ) , едко высмеивавший в стихах философов, не разделявших идей С. (Диоген Лаэртий IX 109-115) . Идеи С. были восприняты платоновской Средней Академией в лице Аркесилая и Новой Академией в лице Карнеада. Энесидем из Кноса (1в. до н. э.?) возродил С. как самостоят. направление, выдвинул десять т. н. скептич. тропов - аргументы против возможности достоверного знания (Диоген Лаэртий IX 79-88) , к которым Агриппа присоединил ещё пять (Диоген Лаэртий IX 88-99; Секст Эмпирик, Пирроновы основоположения I 164-177) .
Учение антич. С. известно нам прежде всего из поздних компендиумов Секста Эмпирика (2-3вв. ) .
Рихтер Р., С. в философии, пер. с нем. , т. 1, СПБ , 1910 ; Лосев А. Ф., Культурно-историч. антич. С. и Секста Эмпирика, в кн. : Секст Эмпирик , Соч., т. 1, М., 1975 , с. 5-58; Goedeckemeyer A., Die Geschichte des griechischen Skeptizismus, Lpz. , 1905 ; Patrick M. M., The Greek sceptics, N. ?., 1929 ; Weisсhe A., Cicero und die Neue Akademie. Untersuchungen zur Entstehung und Geschichte des antiken Skeptizismus, Munster, 1961.
Философский энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия . Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов . 1983 .
СКЕПТИЦИЗМ
(от греч. skeptikos рассматривающий, исследующий)
философское направление, выдвигающее сомнение
в качестве принципа мышления, особенно в надежности истины. Умеренный скептицизм ограничивается познанием фактов, проявляя сдержанность по отношению ко всем гипотезам и теориям. Античный скептицизм как на метафизический предшествующих философских школ представлен прежде всего Пирроном, затем средней и новой академиями (Аркесилай , Карнеад) и т. н.. поздним скептицизмом (Энезидем, Секст Эмпирик и др.). Энезидем указывает десять принципов (троп) скептицизма: первые шесть – это живых существ; людей; органов чувств; состояний индивида; положений, расстояний, мест; явлений по их связям; последние четыре принципа – это смешанное воспринимаемого объекта с др. объектами; относительность вообще; от количества восприятий; зависимость от уровня образования, нравов, законов, философских и религиозных взглядов. В Новейшее опять обращается на то, что в каждом «чисто» научном знании большую роль играет вера: напр., в соответствие, хотя бы и не полное, категорий бытия и познания. В обыденном смысле скептицизм – психологическое неуверенности, сомнения в чем-либо, заставляющее воздерживаться от высказывания категорических суждений. См. также Основное отношение, Речей.
Философский энциклопедический словарь . 2010 .
Акцентируя относительность человеч. познания, С. сыграл положит. роль в борьбе с различными формами догматизма и постановке ряда проблем познания, хотя оказался и не в состоянии разрешить их. Вскрывая неполноту и наших знаний, их с историч. условиями процесса познания, С. абсолютизирует эту относительность и приходит в итоге к сомнению в возможности к.-л. объективного знания вообще. Провозглашая отказ от суждений в принципе, С. в то же время постоянно вынужден принимать определ. суждения фактически. Смена теорий в науке толкуется С. как свидетельство недостоверности всякого знания вообще. Историч. роль С. в идейной борьбе и обществ. жизни была различной в зависимости от того, что являлось предметом его критики и подвергалось сомнению.
В др.-греч. философии скептич. содержится в критике элейской школой, Гераклита, софистами – элейцев, в философии мегарской школы, киников, киренской школы. В развитии собственно скептич. школы различают три периода: 1) ранний С., основателем к-рого был Пиррон; 2) С., развивавшийся в Академии платоновской при ее руководителях Аркесилае и Карнеаде; 3) поздний С., представленный Энесидемом, Агриппой, Секстом Эмпириком и др. Тщетность попыток найти истинности как чувств. познания, так и мышления (для выбора критерия необходим критерий выбора и т.д.), подчеркивание различий моральных норм у разных народов, основ всякой религии, выяснение того, как различные теории опровергают друг друга, о том, что всякая доказывается , а это ведет либо к кругу в доказательстве, либо к произвольному выбору аксиом, либо к бесконечному регрессу, доводы, свидетельствующие, что существование причинности недоказуемо, – таковы важнейшие аргументы (" "), к-рыми антич. скептики обосновывают равносильность противоположных утверждений и воздержания от суждения. Но действовать, принимая определ. решения, заставляет антич. С. признать, что хотя, возможно, и нет критерия истины, но есть критерий практич. поведения. Этот критерий должен основываться на "разумной вероятности" (Аркесилай). Античный С. призывает следовать тому, к чему нас влекут ощущения и (есть, когда чувствуем голод, и т.п.), следовать законам и обычаям страны, заниматься определ. деятельностью (в т.ч. и научной) и т.д. Покидая позицию, равно не доверяющую ощущению и мышлению, антич. С. отдает предпочтение чувств. знанию, вплотную подходя к эмпиризму и опытной науке. Опытной наукой – медициной – занимаются последние представители антич. С: Менодот, Феод, Секст и Сатурнин. Др.-греч. скептики разрабатывают , соблюдение к-рых повышает знания, доставляемого наблюдением и экспериментом ("три степени вероятия" в Академии, "напоминающий " у Секста, три вида опыта у Менодота).
С. средневековья играл прогрессивную роль как форма критики церк. догматизма [напр., у Абеляра в соч. "Да и нет" ("Sic et non") и др.]. В еще большей мере эта была свойственна С. Возрождения. На протяжении 16–18 вв. как прогрессивные, так и реакц. мыслители именовали С. всякую критику религии и догматич. метафизики вообще. Скептич. идеи содержались в произведениях Николая Кузанского, Эразма Роттердамского, Агриппы Неттесхеймского, но наиболее полно и ярко были выражены у Монтеня. Печать С. лежит также на произведениях Ф. Санчеса, Ж. Валле, О. Талона, Бодена, Шаррона.
С. древних был реакцией на теоретич. построения, созданные мыслью, не знавшей ограничений, налагаемых на фактич. знаниями. В отличие от этого, С. Возрождения предшествовало порабощение традицией и авторитетами. Поэтому отправной пункт нового С. – восстание против власти авторитетов и догматизма общепринятых мнений, требование свободы мысли, призыв ничего не принимать на веру. Его гл. враг – . Если антич. скептики ставили под все установленное разумом, утверждая его бессилие, то С. Возрождения ставил под сомнение все, принимавшееся до сих пор на веру, провозглашал высшим судьей . Т.о., он противопоставлял фидеизму . Вместе с тем С. Возрождения требовал опытного исследования природы и обществ. жизни, расчищая почву науке нового времени. Нападая на политич. и этич. принципы феодализма, он защищал бурж. идеи естеств. равенства людей и индивидуализма.
С. Возрождения был эклектичен и противоречив. Требуя представления всех вопросов на суд разума, он повторял аргументы пирроников против разума; показывая безграничность развития познания, он ставил под вопрос возможность достоверного знания и доходил до явно агностич. утверждений. В 17 в. скептич. идеи Возрождения развивали Бейль, Ламот-Левайе и др. Эти идеи были исходным пунктом филос. развития Гассенди, Декарта, Вольтера, Дидро.
Иной формой С. был С. Юма. И древние скептики, и скептики Возрождения не сомневались в существовании объективного мира. Ставя под вопрос наших знаний, они понимали ее как соответствие знаний этой действительности. Юм же поставил под вопрос само существование объективного мира. С этой т. зр. лишался смысла вопрос, верно наши знания отображают (к-рого, возможно, вовсе нет). Все объекты знания, может быть, возникают и существуют только в познании – в мысли (математика) или в ощущениях (прочие знания).
В дальнейшем развитии бурж. философии большую роль играл агностицизм (Кант , позитивизм, неопозитивизм), а С. встречается лишь в виде тенденции (напр., в иррационализме). К юмовскому и кантовскому С. непосредственно примыкали взгляды основателей позитивизма – Конта, Спенсера, Дж. С. Милля. По сути дела ту же позицию занимают в этом вопросе неокантианцы марбургской школы (Коген , Наторп, Кассирер) и баденской школы (Виндельбанд , Риккерт). Элементы С. свойственны и гносеологии прагматизма (Пирс , Джемс, Дьюи), а также позитивистов типа Маха и Авенариуса. В известном смысле можно говорить о наличии элементов С. в гносеологии неопозитивизма. Это, в частности, касается отношения неопозитивистов к т.н. метафизике, к филос. знанию вообще.
В. Богуславский. Москва.
Лит.: Общая: Рихтер Р., С. в философии, пер. с нем., т. 1, СПБ, 1910; Шпет Г. Г., Скептик и его , М., 1919; Богуславский В. М., У истоков франц. атеизма и материализма, М., 1964; Hönigswald R., Die Skepsis in Philosophie und Wissenschaft, Gött., 1914; Rоdhe S. E., Zweifel und Erkenntnis. Über das Problem des Skeptizismus und den Begriff des Absoluten, Lund–Lpz., ; Ρreyre Ε. Α.. The freedom of doubt. Reflections of a natural sceptic, L., 1953; Topitsсh E., Vom Ursprung und Ende der Metaphysik, W., 1958.
А н т и ч н ы й С.: Maccoll Ν., The Greek sceptics, from Pyrrho to Sextus, L.–Camh., 1869; Brochard V., Les sceptiques grecs, P., 1887; Hartenstein K., Über die Lehren der antiken Skepsis..., Halle/Saale, 1888; Creadаrо L., Lo scetticismo degli accademici, v. 1–2, Mil., 1889–93; Саldi G., Lo scetticismo critico della scuola pirroniana, Üdine, 1896; Goedeckemeyer Α., Die Geschichte des griechischen Skeptizismus, Lpz., 1905; Detmar В., Karneades und Hume, Lpz., 1910; Bevan Ε., Stoics and sceptics, Oxf., 1913; Patrick M. M., The Greek sceptics, Ν. Υ., 1929; Heintz W., Studien zu Sextus Empiricus, Halle/Saale, 1932; Gomperz H., Problems and methods of early Greek science, "J. of the history of ideas", 1943, v. 4, fasc. 2; Rоbin L., Pyrrhon et le scepticisme grec, P., 1944; Maréchal J., Le point de départ de la métaphysique, 3 éd., Brux.–P., 1944; Dal Pra M., Lo scetticismo greco, Mil., 1950.
С. в философии нового и новейшего времени: Sartini V., Storia dello scetticismo moderno, Firenze, 1876; Owen J., The sceptics of Italian Renaissance) 3 ed., L., 1908; Charbonnel Roger J., La pensée italienne au 16 siècle et la courant libertin, P., 1919; Hoopes R., Fideism and skepticism during the Renaissance Three major witnesses, "Huntington Library Quarterly", 1951, v. 14, No 4; Cornford F. M., sapientiae, Camb., 1952; Ρopkin R. H., The sceptical crisis and the rise of modern philosophy, "Review of Metaphysics", 1953, v. 7, p. 132–51, 306–22, 499–510.
Философская Энциклопедия. В 5-х т. - М.: Советская энциклопедия . Под редакцией Ф. В. Константинова . 1960-1970 .
СКЕПТИЦИЗМ
СКЕПТИЦИЗМ (греч. σκεπτικός - ищущий, рассматривающий, исследующий) - философское направление, созданное в 4 в. до н. э. Пирроном из Элиды (ок. 360-270 до н. э.). Пиррон практиковал воздержание от суждения (), “ничего не называл ни прекрасным, ни безобразным, ни справедливым, ни несправедливым и вообще полагал, что истинно ничего не существует.., не есть в большей степени одно, чем другое”; “на всякое есть и обратное” (Диоген Лаэртий , К, 61, 74). Античные скептики доказывали, что притязания различных философских школ на абсолютную истинность неправомерны, а истинность всех знаний относительна. Представитель Второй Академии - другой линии скептицизма - Аркесилай (ок. 315-240 до н. э) выступал против учения стоиков о “согласии”, которое не гарантирует истины, и призывал к воздержанию от суждений. В Третьей (Новой) Академии Карнеад из Кирены (ок. 214-129 до н. э.) считал всякое знание недостоверным: чувства вводят нас в , мы можем воспринимать несуществующее - галлюцинации, сны, иллюзии; обманывает и разум, неспособный разрешить апории; необходимо воздерживаться от притязаний на “абсолютную истину”, тогда как разной степени правдоподобные или “вероятностные” (έύλογον) высказывания имеют на существование. Позднейший пирронизм представлен Энесидемом (ок. 1 в. до н. э.), сформулировавшим десять скептических “тропов” (“Пирроновы речи” (ок. 43 до н. э.), Агримой и Секстом Эмпириком (2 - начало 3 в. н. э.), автором единственных дошедших от античного скептицизма сочинений (“Три книги Пирроновых положений” и “Против ученых”). Секст восстановливает в своих правах и здравый смысл, а невозмутимость (атараксия) предстает у него как воздержания от догматических суждений. Скептицизм возрождается в 16-17 вв. как к трудам античных философов, прежде всего Секста Эмпирика, и как дальнейшее их идей (“новый пирронизм”). Новоевропейский скептицизм связан прежде всего с критикой схоластических методов, догматизма, т. н. общепризнанных мнений, ориентирующихся на авторитеты (Эразм Роттердамский), с высокой оценкой опыта античного скептицизма. В трактате “Ничего не известно” (1581) французского философа и врача португальского происхождения Фр. Санчеса (1552-1632) критикуются схоластические методы, и критика признаются единственными критериями науки, указываются основные препятствия к постижению истины - несовершенство органов чувств, отмечаются границы человеческого восприятия. Особое занимает M Монтень, для которого философствовать - значит сомневаться. Скептическая позиция Монтеня была воспринята его другом П. Шардоном, оказавшим большое внияние на Я. Гассенда. Высоко оценивал идеи Секста Эмпирика Я. Бейль, сочетавший скептический принцип воздержания от суждений и тезисо равносильных аргументах за и против с признанием “естественного света” всеобщего разума и абсолютной истинности самоочевидных аксиом математики и логики. Бейль критически относился к системам Декарта, Спинозы, Лейбница. Сомнения в достоверности человеческого познания определили гносеологическую концепцию Д. Юма, ставшую исходным пунктом новоевропейского агностицизма (Кант , позитивизм).
Л. А. Микешина
Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль . Под редакцией В. С. Стёпина . 2001 .
Синонимы :
