Кадр из фильма «Гранатовый браслет» (1964)
В августе отдых на пригородном морском курорте был испорчен плохой погодой. Опустевшие дачи грустно мокли под дождём. Но в сентябре погода снова переменилась, наступили солнечные дни. Княгиня Вера Николаевна Шеина не покидала дачи - в её доме шёл ремонт - и теперь радуется тёплым денькам.
Наступает день именин княгини. Она рада, что он выпал на дачный сезон - в городе пришлось бы давать парадный обед, а Шеины «едва сводили концы с концами».
Княгиня Вера, у которой прежняя страстная любовь к мужу давно уже перешла в чувство прочной, верной, истинной дружбы, всеми силами старалась помочь князю удержаться от полного разорения.
На именины к Вере приезжают её младшая сестра Анна Николаевна Фриессе, жена очень богатого и очень глупого человека, и брат Николай. Ближе к вечеру князь Василий Львович Шеин привозит и остальных гостей.
Свёрток с небольшим ювелирным футляром на имя княгини Веры Николаевны приносят в разгар нехитрых дачных развлечений. Внутри футляра оказывается золотой, невысокой пробы дутый браслет, покрытый гранатами, которые окружают маленький зелёный камешек.
Когда Вера... повернула браслет перед огнём электрической лампочки, то в них, глубоко под их гладкой яйцевидной поверхностью, вдруг загорелись прелестные густо-красные живые огни.
Кроме гранатового браслета в футляре обнаруживается письмо. Неизвестный даритель поздравляет Веру с днём ангела и просит принять браслет, принадлежавший ещё его прабабке. Зелёный камешек - это весьма редкий зелёный гранат, сообщающий дар провидения и оберегающий мужчин от насильственной смерти. Автор письма напоминает княгине, как семь лет назад писал ей «глупые и дикие письма». Заканчивается письмо словами: «Ваш до смерти и после смерти покорный слуга Г. С. Ж.».
Князь Василий Львович демонстрирует в этот момент свой юмористический домашний альбом, открытый на «повести» «Княгиня Вера и влюблённый телеграфист». «Лучше не нужно», - просит Вера. Но муж всё же начинает полный блестящего юмора комментарий к собственным рисункам. Вот девица Вера получает письмо с целующимися голубками, подписанное телеграфистом П. П. Ж. Вот молодой Вася Шеин возвращает Вере обручальное кольцо: «Я не смею мешать твоему счастью, и всё же мой долг предупредить тебя: телеграфисты обольстительны, но коварны». А вот Вера выходит замуж за красивого Васю Шеина, но телеграфист продолжает преследования. Вот он, переодевшись трубочистом, проникает в будуар княгини Веры. Вот, переодевшись, поступает на их кухню судомойкой. Вот, наконец, он в сумасшедшем доме.
После чая гости разъезжаются. Шепнув мужу, чтобы тот посмотрел футляр с браслетом и прочёл письмо, Вера отправляется провожать генерала Якова Михайловича Аносова. Старый генерал которого Вера и её сестра Анна зовут дедушкой, просит княгиню пояснить, что же в рассказе князя правда.
Г. С. Ж. преследовал её письмами за два года до замужества. Очевидно, он постоянно следил за ней, знал, где она бывала на вечерах, как была одета. Служил он не на телеграфе, а в «каком-то казённом учреждении маленьким чиновником». Когда Вера, тоже письменно, попросила не беспокоить её своими преследованиями, он замолчал о любви и ограничился поздравлениями по праздникам, как и сегодня, в день её именин. Выдумывая весёлый рассказ, князь заменил инициалы неизвестного воздыхателя на свои.
Старик предполагает, что неизвестный может оказаться маньяком.
А может быть, Верочка, твой жизненный путь пересекла именно такая любовь, которой грезят женщины и на которую неспособны больше мужчины.
Вера застаёт своего брата Николая очень раздражённым - он тоже прочёл письмо и считает, что его сестра попадёт «в смешное положение», если примет этот нелепый подарок. Вместе с Василием Львовичем он собирается отыскать поклонника и вернуть браслет.
На другой день они узнают адрес Г. С. Ж. Им оказывается голубоглазый человек «с нежным девичьим лицом» лет тридцати, тридцати пяти по фамилии Желтков. Николай возвращает ему браслет. Желтков ничего не отрицает и признаёт неприличность своего поведения. Обнаружив некоторое понимание и даже сочувствие в князе, он объясняет ему, что любит его жену, и это чувство убьёт разве что смерть. Николай возмущён, но Василий Львович относится к нему с жалостью.
Разве он виноват в любви и разве можно управлять таким чувством, как любовь, - чувством, которое до сих пор ещё не нашло себе истолкователя.
Желтков признаётся, что растратил казённые деньги и вынужден бежать из города, так что они о нем больше не услышат. Он просит у Василия Львовича разрешения написать его жене последнее письмо. Услышав от мужа рассказ о Желткове, Вера почувствовала, «что этот человек убьёт себя».
Утром Вера узнаёт из газеты о самоубийстве чиновника контрольной палаты Г. С. Желткова, а вечером почтальон приносит его письмо.
Желтков пишет, что для него вся жизнь заключается только в ней, в Вере Николаевне. Это любовь, которою Бог за что-то вознаградил его. Уходя, он в восторге повторяет: «Да святится имя Твоё». Если она вспомнит о нём, то пусть сыграет ре-мажорную часть бетховенской «Сонаты № 2», он от глубины души благодарит её за то, что она была единственной его радостью в жизни.
Вера едет проститься с этим человеком. Муж вполне понимает её порыв и отпускает жену.
Гроб с Желтковым стоит посреди его бедной комнаты. Его губы улыбаются блаженно и безмятежно, будто он узнал глубокую тайну. Вера приподнимает его голову, кладёт под шею большую красную розу и целует его в лоб. Она понимает, что любовь, о которой мечтает каждая женщина, прошла мимо неё. Вечером Вера просит знакомую пианистку сыграть для неё «Аппассионату» Бетховена, слушает музыку и плачет. Когда музыка заканчивается, Вера чувствует, что Желтков её простил.
Пересказал
…Люблю - любить ввек буду.Кляните страсть мою,
Безжалостные души,
Жестокие сердца!..
Н. М. Карамзин.
Что ценит в современном мире человек? Деньги, власть… Эти низменные цели преследу-ет общество. Произнося слово "любовь", подразумевают лишь животные инстинкты, физическую потребность. Люди стали роботами, и малейшее проявление чувств и эмоций кажется смешным и наивным. Умирают духовные ценности общества… Но есть всё же люди, которые не потеряли способности к высоким чувствам. И слава тем, кто любим или когда-либо любил, ведь любовь - это чувство, которое поднимает на вершины жизни, возвышает до небес…
Кто из героев повести А. И. Куприна "Гранатовый браслет" верит в настоящую любовь? Анна Николаевна? Нет, вряд ли. Она вышла замуж за очень богатого человека, родила двух детей… Но она терпеть не может своего мужа, презрительно его высмеивает и искренне рада, когда кто-либо отвлекает Гусилава Ивановича от неё. Анна не любит своего мужа, её просто устраивает собственное положение: красивая, богатая… Да и пофлиртовать может без особых последствий.
Или, например, брат Анны Николаевны, Николай. Он чуть не женился на одной богатой и красивой даме. Но "муж дамы не хотел давать ей развода". Скорее всего, Николай Николаевич не верил в настоящее чувство, ведь иначе он бы не стал разбивать семью. Николай Николаевич холоден и его отношение к Желткову, то, как он с ним обращается, доказывает, что Булаш-Тугомовский не способен понять высокое чувство.
В отличие от Николая, князь Василий Львович Шеин, муж Веры Николаевны, понимает и даже принимает любовь телеграфиста к его жене. Если сначала Василий Львович выслеживает проявление каких-либо чувств, то после встречи с Г. С. Ж., после того, как Шеин понял, что Желтков действительно по-настоящему, бескорыстно, самоотверженно любил Веру Николаевну, он начинает верить, что искреннее чувство существует: "… разве он виноват в любви, и разве можно управлять таким чувством, как любовь…"
Генерал Яков Михайлович Аносов был когда-то женат. Но сам он признаёт, что брак этот не был построен на настоящей любви. "…Люди в наше время разучились любить, - говорит он Вере Николаевне. - Не вижу настоящей любви. Да и в моё время не видел!" Ещё одна история из жизни генерала, которую он рассказывает, - про болгарочку. Как только они встретились, моментально вспыхнула страсть, и, как говорит сам генерал, он "влюбился сразу - пламенно и бесповоротно". А когда ему пришлось уехать из тех мест, они поклялись друг другу в "вечной взаимной любви". А была ли любовь? Нет, и Аносов этого не отрицает. Он говорит: "Любовь должна быть трагедией. Величайшей тайной в мире. Никакие жизненные удобства, расчёты и компромиссы не должны её касаться". И, возможно, если бы Аносов по-настоящему любил болгарочку, он бы сделал всё, чтобы только остаться рядом с ней.
Аносов рассказал пару историй о чувстве, больше похожем на преданность, чем на настоящую любовь. И это лишь два случая "настоящей любви", которые узнал Аносов за всю свою долгую жизнь.
Он считает, что каждая женщина мечтает о "единой, всепрощающей, на всё готовой, скромной и самоотверженной" любви. И женщины совсем не виноваты в том, что "любовь у людей приняла такие пошлые формы и снизошла просто до какого-то житейского удобства, до маленького развлечения".
Генерал Аносов считает, что женщины (наверное, как более сильные и романтические существа) способны, в отличие от мужчин, "к сильным желаниям, героическим поступ-кам, к нежности и обожанию перед любовью".
Судя по всему, княгиня вера Николаевна заблуждалась по поводу того, что есть настоящее чувство. Она уверена, что любит Василия как и прежде, но её "прежняя страстная любовь к мужу давно уже перешла в чувство прочной, верной, истинной дружбы". Это, несо-мненно, хорошее чувство, но это не настоящая любовь.
Единственный герой повести, который испытывает искреннее чувство, - Желтков. Его возлюбленная - высокая, с нежным, но холодным и гордым лицом, прекрасная Вера Николаевна. Он любит княгиню бескорыстной, чистой, возможно, рабской любовью. Эта любовь настоящая. Она вечная: "Я знаю, - говорит Желтков, - что не в силах разлюбить её никогда…" Любовь его безнадёжная. "Меня не интересует в жизни ничего: ни политика, ни наука, ни философия, ни забота о будущем счастье людей - для меня вся жизнь заколючается только в Вас", - пишет Желтков Вере Николаевне. Для Желткова нет никого прекрасней Шеиной.
Может быть, жизненный путь Веры пересекла любовь, о которой грезят женщины. Потеряв Желткова, княгиня поняла, что "та любовь, о которой мечтает каждая женщина, прошла мимо неё".
Довольно часто окружающие не принимают и даже осуждают тех, кто верит в любовь. "Дураки, - говорят они, - зачем любить, страдать, переживать, если можно жить спокойно и беззаботно". Они считают, что тот, кто искренне любит, приносит себя в жертву. Возможно, эти люди правы. Но они никогда не испытают тех счастливых минут любви, так как они холодны и бесчувственны…
Рассказ «Гранатовый браслет», написанный в 1910 году, занимает значительное место в творчестве писателя и в русской литературе. Историю любви мелкого чиновника к замужней княгине Паустовский назвал одним «из самых благоуханных и томительных рассказов о любви». Настоящая, вечная, являющаяся редким даром любовь – тема произведения Куприна.
С целью ознакомления с сюжетом и героями рассказа предлагаем прочитать краткое содержание «Гранатового браслета» по главам. Он даст возможность осмыслить произведение, постичь прелесть и легкость языка писателя и проникнуть в замысел.
Главные герои
Вера Шеина – княгиня, жена предводителя дворянства Шеина. Вышла замуж по любви, со временем любовь переросла в дружбу и уважение. Начала получать письма от любящего ее чиновника Желткова еще до замужества.
Желтков – чиновник. Безответно много лет влюблен в Веру.
Василий Шеин – князь, губернский предводитель дворянства. Любит жену.
Другие персонажи
Яков Михайлович Аносов – генерал, друг покойного князя Мирза-Булат-Тугановского, отца Веры, Анны и Николая.
Анна Фриессе – сестра Веры и Николая.
Николай Мирза-Булат-Тугановский – помощник прокурора, брат Веры и Анны.
Женни Рейтер – подруга княгини Веры, знаменитая пианистка.
Глава 1
В середине августа на побережье Черного моря пришла непогода. Большая часть обитателей прибрежных курортов стала спешно переселяться в город, оставляя свои дачи. Княгиня Вера Шеина вынуждена была оставаться на даче, поскольку в ее городском доме шел ремонт.
Вместе с первыми днями сентября пришло тепло, стало солнечно и ясно, и Вера была очень рада чудесным дням ранней осени.
Глава 2
В день своих именин 17 сентября Вера Николаевна ожидала гостей. Муж с утра уехал по делам и должен был привезти гостей к обеду.
Вера радовалась, что именины пришлись на дачный сезон и можно не устраивать пышный прием. Семья Шеиных была на грани разорения, а положение князя обязывало ко многому, поэтому супругам приходилось жить не по средствам. Вера Николаевна, любовь которой к мужу давно переродилась в «чувство прочной, верной, истинной дружбы» , как могла, поддерживала его, экономила, во многом отказывала себе.
Помочь Вере по хозяйству и принимать гостей приехала ее сестра Анна Николаевна Фриессе. Не похожие ни внешностью, ни характерами, сестры были очень привязаны друг к другу с детских лет.
Глава 3
Анна давно не видела моря, и сестры ненадолго присели на скамью над обрывом, «отвесной стеной падавшего глубоко в море» – полюбоваться прелестным пейзажем.
Вспомнив о приготовленном подарке, Анна вручила сестре записную книжку в старинном переплете.
Глава 4
К вечеру начали съезжаться гости. Среди них был генерал Аносов, друг князя Мирза-Булат-Тугановского, покойного отца Анны и Веры. Он был очень привязан к сестрам, они, в свою очередь, обожали его и называли дедушкой.
Глава 5
Собравшихся в доме Шеиных развлекал за столом хозяин, князь Василий Львович. У него был особый дар рассказчика: в основе юмористических повествований всегда лежало событие, случившееся с кем-нибудь из знакомых. Но в своих историях он так «сгущал краски», так причудливо соединял правду и вымысел и говорил с таким серьезным и деловым видом, что все слушатели смеялись без остановки. В этот раз история его касалась неудавшейся женитьбы брата, Николая Николаевича.
Вставая из-за стола, Вера непроизвольно пересчитала гостей – их оказалось тринадцать. И, поскольку княгиня была суеверна, ей стало неспокойно.
После обеда все, кроме Веры, сели играть в покер. Она собиралась выйти на террасу, когда горничная позвала ее. На стол в кабинете, куда зашли обе женщины, прислуга выложила небольшой пакет, перевязанный лентой, и объяснила, что его принес посыльный с просьбой передать лично Вере Николаевне.
Вера обнаружила в пакете золотой браслет и записку. Сначала она стала рассматривать украшение. В центре низкопробного золотого браслета выделялись несколько великолепных гранатов, каждый из которых был размером с горошину. Рассматривая камни, именинница повернула браслет, и камни вспыхнули, как «прелестные густо-красные живые огни» . С тревогой Вера поняла, что огни эти похожи на кровь.
Он поздравлял Веру с Днем ангела, просил не держать на него зла за то, что несколько лет назад осмелился писать ей письма и ожидать ответа. Просил принять в дар браслет, камни которого принадлежали еще его прабабушке. С ее серебряного браслета он, в точности повторив расположение, перенес камни на золотой и обращал внимание Веры на то, что браслет еще никто не носил. Он писал: «впрочем, полагаю, что и на всем свете не найдется сокровища, достойного украсить Вас» и признавался, что все, что теперь осталось в нем – «только благоговение, вечное преклонение и рабская преданность» , ежеминутное желание счастья Вере и радость, если она счастлива.
Вера размышляла, стоит ли показывать подарок мужу.
Глава 6
Вечер протекал ровно и оживленно: играли в карты, разговаривали, слушали пение одного из приглашенных. Князь Шеин демонстрировал нескольким гостям домашний альбом с его собственными рисунками. Альбом этот был дополнением к юмористическим рассказам Василия Львовича. Рассматривающие альбом смеялись так громко и заразительно, что гости постепенно передвигались к ним.
Последняя история в рисунках называлась «Княгиня Вера и влюбленный телеграфист», и текст самой повести, по словам князя, еще «изготовлялся» . Вера попросила мужа: «Лучше не нужно» , но он то ли не услышал, то ли не обратил внимания на ее просьбу и начал свое веселое повествование о том, как княгиня Вера получала страстные послания от влюбленного телеграфиста.
Глава 7
После чая несколько гостей уехали, оставшиеся разместились на террасе. Генерал Аносов рассказывал истории из своей армейской жизни, Анна и Вера слушали его с удовольствием, как в детстве.
Перед тем, как пойти провожать старого генерала, Вера предложила мужу прочитать письмо, которое она получила.
Глава 8
По дороге к экипажу, ожидавшему генерала, Аносов разговаривал с Верой и Анной о том, что не встречал в своей жизни настоящей любви. По его представлению, «любовь должна быть трагедией. Величайшей тайной в мире» .
Генерал спросил Веру о том, что в истории, рассказанной мужем, является правдой. И она с удовольствием поделилась с ним: «какой-то безумец» преследовал ее своей любовью и отправлял письма еще до замужества. Княгиня рассказала и о посылке с письмом. В раздумье генерал заметил, что вполне возможно, жизнь Веры пересекла «единая, всепрощающая, на все готовая, скромная и самоотверженная» любовь, о которой мечтает любая женщина.
Глава 9
Проводив гостей и вернувшись в дом, Шеина включилась в разговор брата Николая и Василия Львовича. Брат считал, что «глупости» поклонника нужно немедленно прекратить – история с браслетом и письмами могла испортить репутацию семьи.
После обсуждения, как поступить, решено было, что на следующий день Василий Львович с Николаем найдут тайного обожателя Веры и, потребовав оставить ее в покое, вернут браслет.
Глава 10
Шеин и Мирза-Булат-Тугановский, муж и брат Веры, нанесли визит ее поклоннику. Им оказался чиновник Желтков, мужчина лет тридцати-тридцати пяти.
Николай сразу объяснил ему причину прихода – своим подарком тот преступил черту терпения близких Веры. Желтков сразу согласился с тем, что виноват в преследовании княгини.
Обращаясь к князю, Желтков заговорил о том, что любит его жену и чувствует, что никогда не сможет разлюбить ее, и все, что остается ему – смерть, которую он примет «в какой угодно форме» . Прежде, чем говорить дальше, Желтков попросил разрешения отлучиться на несколько минут, чтобы позвонить Вере.
Во время отсутствия чиновника в ответ на упреки Николая в том, что князь «раскис» и жалеет поклонника жены, Василий Львович объяснил шурину, что чувствует. «Этот человек не способен обманывать и лгать заведомо. Разве он виноват в любви и разве можно управлять таким чувством, как любовь, - чувством, которое до сих пор еще не нашло себе истолкователя» . Князю не просто жаль было этого человека, он понял, что стал свидетелем «какой-то громадной трагедии души» .
Вернувшись, Желтков попросил разрешения написать последнее письмо Вере и обещал, что больше о нем посетители не услышат и не увидят его. По просьбе Веры Николаевны он «как можно скорее» прекращает «эту историю» .
Вечером князь передал супруге подробности визита к Желткову. Она не удивилась услышанному, но была слегка взволнована: княгиня почувствовала, что «этот человек убьет себя» .
Глава 11
Следующим утром из газет Вера узнала, что из-за растраты государственных денег чиновник Желтков покончил с собой. Весь день Шеина думала о «неведомом человеке» , которого ей так и не пришлось увидеть, не понимая, почему предчувствовала трагическую развязку его жизни. Вспомнила она и слова Аносова о настоящей любви, возможно, встретившейся на ее пути.
Почтальон принес прощальное письмо Желткова. Тот признавался, что любовь к Вере расценивает как огромное счастье, что вся его жизнь заключена только в княгине. Просил простить за то, что «неудобным клином врезался в жизнь» Веры, благодарил просто за то, что она живет на свете, и прощался навсегда. «Я проверял себя - это не болезнь, не маниакальная идея - это любовь, которою богу было угодно за что-то меня вознаградить. Уходя, я в восторге говорю: «Да святится имя Твое» , – писал он.
Прочитав послание, Вера сказала мужу, что хотела бы поехать посмотреть на человека, который любил ее. Князь поддержал это решение.
Глава 12
Вера нашла квартиру, которую снимал Желтков. Ей навстречу вышла хозяйка квартиры, и они разговорились. По просьбе княгини женщина рассказала о последних днях Желткова, потом Вера зашла в комнату, где он лежал. Выражение лица покойного было таким умиротворенным, как будто человек этот «перед расставаньем с жизнью узнал какую-то глубокую и сладкую тайну, разрешившую всю человеческую его жизнь» .
На прощанье хозяйка квартиры рассказала Вере, что в случае, если вдруг умрет и к нему попрощаться придет женщина, Желтков просил передать ей, что лучшее произведение Бетховена – его название он записал – «L. van Beethoven. Son. № 2, op. 2. Largo Appassionato».
Вера заплакала, объяснив свои слезы тягостным «впечатлением смерти» .
Глава 13
Домой Вера Николаевна вернулась поздно вечером. Дома ее ждала только Женни Рейтер, и княгиня бросилась к подруге с просьбой что-нибудь сыграть. Не сомневаясь, что пианистка исполнит «то самое место из Второй сонаты, о котором просил этот мертвец с смешной фамилией Желтков» , княгиня с первых аккордов узнала музыку. Душа Веры как будто разделилась на две части: одновременно думала о повторяющейся раз в тысячу лет любви, которая прошла мимо, и о том, почему именно это произведение она должна слушать.
«В уме ее слагались слова. Они так совпадали в ее мысли с музыкой, что это были как будто бы куплеты, которые кончались словами: «Да святится имя Твое» . Слова эти были о великой любви. Вера плакала о прошедшем мимо чувстве, а музыка будоражила и успокаивала ее одновременно. Когда звуки сонаты стихли, княгиня успокоилась.
На вопрос Женни, почему она плачет, Вера Николаевна ответила только ей понятной фразой: «Он меня простил теперь. Все хорошо» .
Заключение
Рассказывая историю искренней и чистой, но безответной любви героя к замужней женщине, Куприн подталкивает читателя к размышлению о том, какое место занимает чувство в жизни человека, на что дает право, как меняется внутренний мир того, кто имеет дар любить.
Знакомство с произведением Куприна можно начинать с краткого пересказа «Гранатового браслета». А затем, уже зная сюжетную линию, имея представление о героях, с удовольствием погружаться в остальное повествование писателя об удивительном мире настоящей любви.
Тест по рассказу
Рейтинг пересказа
Средняя оценка: 4.4 . Всего получено оценок: 13864.
Заплеванная лестница пахла мышами, кошками, керосином и стиркой. Перед шестым этажом князь Василий Львович остановился. — Подожди немножко, — сказал он шурину. — Дай я отдышусь. Ах, Коля, не следовало бы этого делать... Они поднялись еще на два марша. На лестничной площадке было так темно, что Николай Николаевич должен был два раза зажигать спички, пока не разглядел номера квартиры. На его звонок отворила дверь полная, седая, сероглазая женщина в очках, с немного согнутым вперед, видимо, от какой-то болезни, туловищем. — Господин Желтков дома? — спросил Николай Николаевич. Женщина тревожно забегала глазами от глаз одного мужчины к глазам другого и обратно. Приличная внешность обоих, должно быть, успокоила ее. — Дома, прошу, — сказала она, открывая дверь. — Первая дверь налево. Булат-Тугановский постучал три раза коротко и решительно. Какой-то шорох послышался внутри. Он еще раз постучал. — Войдите, — отозвался слабый голос. Комната была очень низка, но очень широка и длинна, почти квадратной формы. Два круглых окна, совсем похожих на пароходные иллюминаторы, еле-еле ее освещали. Да и вся она была похожа на кают-компанию грузового парохода. Вдоль одной стены стояла узенькая кровать, вдоль другой очень большой и широкий диван, покрытый истрепанным прекрасным текинским ковром, посередине — стол, накрытый цветной малороссийской скатертью. Лица хозяина сначала не было видно: он стоял спиною к свету и в замешательстве потирал руки. Он был высок ростом, худощав, с длинными пушистыми, мягкими волосами. — Если не ошибаюсь, господин Желт-ков? — спросил высокомерно Николай Николаевич. — Желтков. Очень приятно. Позвольте представиться. Он сделал по направлению к Тугановскому два шага с протянутой рукой. Но в тот же момент, точно не замечая его приветствия, Николай Николаевич обернулся всем телом к Шеину. — Я тебе говорил, что мы не ошиблись. Худые, нервные пальцы Желткова забегали по борту коричневого короткого пиджачка, застегивая и расстегивая пуговицы. Наконец он с трудом произнес, указывая на диван и неловко кланяясь: — Прошу покорно. Садитесь. Теперь он стал весь виден: очень бледный, с нежным девичьим лицом, с голубыми глазами и упрямым детским подбородком с ямочкой посредине; лет ему, должно быть, было около тридцати, тридцати пяти. — Благодарю вас, — сказал просто князь Шеин, разглядывавший его очень внимательно. — Merci, — коротко ответил Николай Николаевич. И оба остались стоять. — Мы к вам всего только на несколько минут. Это — князь Василий Львович Шеин, губернский предводитель дворянства. Моя фамилия — Мирза-Булат-Тугановский. Я — товарищ прокурора. Дело, о котором мы будем иметь честь говорить с вами, одинаково касается и князя и меня, или, вернее, супруги князя, а моей сестры. Желтков, совершенно растерявшись, опустился вдруг на диван и пролепетал омертвевшими губами: «Прошу, господа, садиться». Но, должно быть, вспомнил, что уже безуспешно предлагал то же самое раньше, вскочил, подбежал к окну, теребя волосы, и вернулся обратно на прежнее место. И опять его дрожащие руки забегали, теребя пуговицы, щипля светлые рыжеватые усы, трогая без нужды лицо. — Я к вашим услугам, ваше сиятельство, — произнес он глухо, глядя на Василия Львовича умоляющими глазами. Но Шеин промолчал. Заговорил Николай Николаевич. — Во-первых, позвольте возвратить вам вашу вещь, — сказал он и, достав из кармана красный футляр, аккуратно положил его на стол. — Она, конечно, делает честь вашему вкусу, но мы очень просили бы вас, чтобы такие сюрпризы больше не повторялись. — Простите... Я сам знаю, что очень виноват, — прошептал Желтков, глядя вниз, на пол, и краснея. — Может быть, позволите стаканчик чаю? — Видите ли, господин Желтков, — продолжал Николай Николаевич, как будто не расслышав последних слов Желткова. — Я очень рад, что нашел в вас порядочного человека, джентльмена, способного понимать с полуслова. И я думаю, что мы договоримся сразу. Ведь, если я не ошибаюсь, вы преследуете княгиню Веру Николаевну уже около семи-восьми лет? — Да, — ответил Желтков тихо и опустил ресницы благоговейно. — И мы до сих пор не принимали против вас никаких мер, хотя — согласитесь — это не только можно было бы, а даже и нужно было сделать. Не правда ли? — Да. — Да. Но последним вашим поступком, именно присылкой этого вот самого гранатового браслета, вы переступили те границы, где кончается наше терпение. Понимаете? — кончается. Я от вас не скрою, что первой нашей мыслью было — обратиться к помощи власти, но мы не сделали этого, и я очень рад, что не сделали, потому что — повторяю — я сразу угадал в вас благородного человека. — Простите. Как вы сказали? — спросил вдруг внимательно Желтков и рассмеялся. — Вы хотели обратиться к власти?.. Именно так вы сказали? Он положил руки в карманы, сел удобно в угол дивана, достал портсигар и спички и закурил. — Итак, вы сказали, что вы хотели прибегнуть к помощи власти?.. Вы меня извините, князь, что я сижу? — обратился он к Шеину. — Ну-с, дальше? Князь придвинул стул к столу и сел. Он, не отрываясь, глядел с недоумением и жадным, серьезным любопытством в лицо этого странного человека. — Видите ли, милый мой, эта мера от вас никогда не уйдет, — с легкой наглостью продолжал Николай Николаевич. — Врываться в чужое семейство... — Виноват, я вас перебью... — Нет, виноват, теперь уж я вас перебью... — почти закричал прокурор. — Как вам угодно. Говорите. Я слушаю. Но у меня есть несколько слов для князя Василия Львовича. И, не обращая больше внимания на Тугановского, он сказал: — Сейчас настала самая тяжелая минута в моей жизни. И я должен, князь, говорить с вами вне всяких условностей... Вы меня выслушаете? — Слушаю, — сказал Шеин. — Ах, Коля, да помолчи ты, — сказал он нетерпеливо, заметив гневный жест Тугановского. — Говорите. Желтков в продолжение нескольких секунд ловил ртом воздух, точно задыхаясь, и вдруг покатился, как с обрыва. Говорил он одними челюстями, губы у него были белые и не двигались, как у мертвого. — Трудно выговорить такую... фразу... что я люблю вашу жену. Но семь лет безнадежной и вежливой любви дают мне право на это. Я соглашаюсь, что вначале, когда Вера Николаевна была еще барышней, я писал ей глупые письма и даже ждал на них ответа. Я соглашаюсь с тем, что мой последний поступок, именно посылка браслета была еще большей глупостью. Но... вот я вам прямо гляжу в глаза и чувствую, что вы меня поймете. Я знаю, что не в силах разлюбить ее никогда... Скажите, князь... предположим, что вам это неприятно... скажите, — что бы вы сделали для того, чтоб оборвать это чувство? Выслать меня в другой город, как сказал Николай Николаевич? Все равно и там так же я буду любить Веру Николаевну, как здесь. Заключить меня в тюрьму? Но и там я найду способ дать ей знать о моем существовании. Остается только одно — смерть... Вы хотите, я приму ее в какой угодно форме. — Мы вместо дела разводим какую-то мелодекламацию, — сказал Николай Николаевич, надевая шляпу. — Вопрос очень короток: вам предлагают одно из двух: либо вы совершенно отказываетесь от преследования княгини Веры Николаевны, либо, если на это вы не согласитесь, мы примем меры, которые нам позволят наше положение, знакомство и так далее. Но Желтков даже не поглядел на него, хотя и слышал его слова. Он обратился к князю Василию Львовичу и спросил: — Вы позволите мне отлучиться на десять минут? Я от вас не скрою, что пойду говорить по телефону с княгиней Верой Николаевной. Уверяю вас, что все, что возможно будет вам передать, я передам. — Идите, — сказал Шеин. Когда Василий Львович и Тугановский остались вдвоем, то Николай Николаевич сразу набросился на своего шурина. Так нельзя, — кричал он, делая вид, что бросает правой рукой на землю от груди какой-то невидимый предмет. — Так положительно нельзя. Я тебя предупреждал, что всю деловую часть разговора я беру на себя. А ты раскис и позволил ему распространяться о своих чувствах. Я бы это сделал в двух словах. — Подожди, — сказал князь Василий Львович, — сейчас все это объяснится. Главное, это то, что я вижу его лицо, и я чувствую, что этот человек не способен обманывать и лгать заведомо. И правда, подумай, Коля, разве он виноват в любви и разве можно управлять таким чувством, как любовь, — чувством, которое до сих пор еще не нашло себе истолкователя. — Подумав, князь сказал: — Мне жалко этого человека. И мне не только что жалко, но вот я чувствую, что присутствую при какой-то громадной трагедии души, и я не могу здесь паясничать. — Это декадентство, — сказал Николай Николаевич. Через десять минут Желтков вернулся. Глаза его блестели и были глубоки, как будто наполнены непролитыми слезами. И видно было, что он совсем забыл о светских приличиях, о том, кому где надо сидеть, и перестал держать себя джентльменом. И опять с больной, нервной чуткостью это понял князь Шеин. — Я готов, — сказал он, — и завтра вы обо мне ничего не услышите. Я как будто бы умер для вас. Но одно условие — это я вам говорю, князь Василий Львович, — видите ли, я растратил казенные деньги, и мне как-никак приходится из этого города бежать. Вы позволите мне написать еще последнее письмо княгине Вере Николаевне? — Нет. Если кончил, так кончил. Никаких писем, — закричал Николай Николаевич. — Хорошо, пишите, — сказал Шеин. — Вот и все, — произнес, надменно улыбаясь, Желтков. — Вы обо мне более не услышите и, конечно, больше никогда меня не увидите. Княгиня Вера Николаевна совсем не хотела со мной говорить. Когда я ее спросил, можно ли мне остаться в городе, чтобы хотя изредка ее видеть, конечно не показываясь ей на глаза, она ответила: «Ах, если бы вы знали, как мне надоела вся эта история. Пожалуйста, прекратите ее как можно скорее». И вот я прекращаю всю эту историю. Кажется, я сделал все, что мог? Вечером, приехав на дачу, Василий Львович передал жене очень точно все подробности свидания с Желтковым. Он как будто бы чувствовал себя обязанным сделать это. Вера хотя была встревожена, но не удивилась и не пришла в замешательство. Ночью, когда муж пришел к ней в постель, она вдруг сказала ему, повернувшись к стене: — Оставь меня, — я знаю, что этот человек убьет себя.«Гранатовый браслет»
Повесть А.И. Куприна «Гранатовый браслет», опубликованная в 1910 году, является одним из наиболее поэтичных художественных произведений русской литературы XX века. Оно открывается эпиграфом, относящим читателя к известному произведению J1. ван Бетховена - сонате «Аппассионата». К этой же музыкальной теме автор возвращается в финале повести. Первая глава представляет собой развернутую пейзажную зарисовку, обнажающую противоречивую переменчивость природной стихии. В ней же А.И. Куприн знакомит нас с образом главной героини - княгиней Верой Николаевной Шейной, женой предводителя дворянства. Жизнь женщины кажется на первый взгляд спокойной и беззаботной. Несмотря на финансовые затруднения у Веры с мужем в семье царит обстановка дружбы и взаимопонимания. Лишь одна небольшая деталь настораживает читателя: на именины муж дарит Вере серьги из грушевидных жемчужин. Невольно закрадывается сомнение в том, что так прочно, так нерушимо семейное счастье героини.
На именины к Шейной приезжает ее младшая сестра, которая, подобно пушкинской Ольге, оттеняющей образ Татьяны в «Евгении Онегине», резко контрастирует с Верой и по характеру, и по внешнему облику. Анна резва и расточительна, а Вера спокойна, рассудительна и экономна. Анна привлекательна, но некрасива, а Вера наделена аристократической красотой. У Анны двое детей, а у Веры детей нет, хотя она страстно желает их иметь. Важной художественной деталью, раскрывающей характер Анны, является подарок, который она делает сестре: Анна привозит Вере маленькую записную книжечку, сделанную из старинного молитвенника. С энтузиазмом рассказывает она о том, как тщательно подбирала для книжки листочки, застежки и карандаш. Вере же сам факт переделки молитвенника в записную книжку кажется кощунственным. Это показывает цельность ее натуры, подчеркивает, насколько старшая сестра серьезнее относится к жизни. Вскоре мы узнаем, что Вера окончила Смольный институт - одно из лучших учебных заведений для женщин в дворянской России, а ее подругой является известная пианистка Жени Рейтер.
Среди приехавших на именины гостей важной фигурой является генерал Аносов. Именно этот умудренный жизнью человек, повидавший на своем веку опасность и смерть, а следовательно, знающий цену жизни, рассказывает в повести несколько историй о любви, которые можно обозначить в художественной структуре произведения как вставные новеллы. В отличие от пошлых семейных историй, которые рассказывает князь Василий Львович, муж Веры и хозяин дома, где все перевирается и высмеивается, превращается в фарс, рассказы генерала Аносова наполнены реальными жизненными деталями. Гак возникает в повести спор о том, что такое настоящая любовь. Аносов говорит о том, что люди разучились любить, что брак совсем не предполагает душевной близости и теплоты. Женщины часто выходят замуж, чтобы выбраться из-под опеки и быть хозяйкой в доме. Мужчины - от усталости от холостой жизни. Немалую роль в брачных союзах играет желание продолжить род, да и корыстные побуждения часто оказываются не на последнем месте. «А где же любовь-то?» - вопрошает Аносов. Его интересует такая любовь, для которой «совершить любой подвиг, отдать жизнь, пойти на мучение - вовсе не труд, а одна радость». Здесь словами генерала Куприн, по сути, раскрывает свою концепцию любви: «Любовь должна быть трагедией. Величайшей тайной в мире. Никакие жизненные удобства, расчеты и компромиссы не должны ее касаться». Аносов рассказывает о том, как люди становятся жертвой своего любовного чувства, о любовных треугольниках, которые существуют вопреки всякому смыслу.
На этом фоне рассматривается в повести история любви телеграфиста Желткова к княгине Вере. Это чувство вспыхнуло, когда Вера была еще свободна. Но она не ответила на него взаимностью. Вопреки всякой логике Желтков не прекратил мечтать о своей возлюбленной, писал ей нежные письма, а на именины даже прислал подарок - золотой браслет с гранатами, похожими на капельки крови. Дорогой подарок заставляет мужа Веры принять меры к прекращению истории. Он вместе с братом княгини Николаем решает вернуть браслет.
Сцена визита князя Шейна в квартиру Желткова является одной из ключевых сцен произведения. А.И. Куприн предстает здесь подлинным мастсром-рсалистом в создании психологического портрета. Образ телеграфиста Желткова представляет собой типичный для русской классической литературы XIX века образ маленького человека. Примечательной деталью в повести является сравнение комнаты героя с кают-компанией грузового парохода. Характер самого обитателя этого скромного жилища показан прежде всего через жест. В сцене визита Василия Львовича и Николая Николаевича Желтков то в замешательстве потирает руки, то нервно расстегивает и застегивает пуговицы короткого пиджачка (причем эта деталь в данной сцене становится повторяющейся). Герой взволнован, он не в силах скрыть своих чувств. Однако по мере развития беседы, когда Николай Николаевич озвучивает угрозу обратиться к властям, чтобы оградить Веру от преследования, Желтков внезапно преображается и даже смеется. Любовь придает ему силы, и он начинает ощущать собственную правоту. Куприн акцентирует внимание на разнице в настроении Николая Николаевича и Василия Львовича во время визита. Муж Веры, увидав соперника, вдруг становится серьезным и рассудительным. Он старается понять Желткова и говорит шурину: «Коля, разве он виноват в любви и разве можно управлять таким чувством, как любовь, - чувством, которое до сих пор еще не нашло себе истолкователя». В отличие о Николая Николаевича Шейн разрешает Желткову написать Вере прощальное письмо. Огромную роль в этой сцене для понимания глубины чувств Желткова к Вере играет развернутый портрет героя. Губы его становятся белыми, как у мертвого, глаза наполняются слезами.
Желтков звонит Вере и просит ее о малом - о возможности хоть изредка видеть ее, не показываясь при этом ей на глаза. Эти встречи могли бы придать его жизни хоть какой-то смысл, но Вера отказала ему и в этом. Ей была дороже ее репутация, спокойствие семьи. Она проявила холодное равнодушие к судьбе Желткова. Телеграфист же оказался беззащитным перед решением Веры. Сила любовного чувства и максимальная душевная открытость сделали его уязвимым. Эту беззащитность Куприн постоянно подчеркивает портретными деталями: детский подбородок, нежное девичье лицо.
В одиннадцатой главе повести автор подчеркивает мотив судьбы. Княгиня Вера, которая никогда не читала газет, опасаясь испачкать руки, вдруг разворачивает как раз тот лист, где напечатано объявление о самоубийстве Желткова. Этот фрагмент произведения переплетается со сценой, в которой генерал Аносов говорит Вере: «...Почем знать? - может быть, твой жизненный путь, Верочка, пересекла именно такая любовь, о которой грезят женщины и на которую больше не способны мужчины». Не случайно княгиня вновь вспоминает эти слова. Создается впечатление, что Желтков действительно был послан Вере судьбой, а она не смогла разглядеть в душе простого телеграфиста самоотверженное благородство, тонкость и красоту.
Своеобразное построение сюжета в творчестве А.И. Куприна заключается в том, что автор делает читателю своеобразные знаки, помогающие предугадать дальнейшее развитие повествования. В «Олесе» это мотив гадания, в соответствии с которым складываются все дальнейшие взаимоотношения героев, в «Поединке» - разговор офицеров о дуэли. В «Гранатовом браслете» знаком, предвещающим трагическую развязку, является сам браслет, камни которого похожи на капельки крови.
Узнав о смерти Желткова, Вера понимает, что предчувствовала трагический исход. В прощальном послании к возлюбленной Желтков не скрывает всепоглощающей страсти. Он буквально обожествляет Веру, обращая к ней слова из молитвы «Отче наш...»: «Да святится имя Твое».
В литературе «Серебряного века» были сильны богоборческие мотивы. Желтков, решаясь на самоубийство, совершает величайший христианский грех, ведь церковь предписывает терпеть любые духовные и физические муки, посланные человеку на земле. Но всем ходом развития сюжета А.И. Куприн оправдывает поступок Желткова. Не случайно главную героиню повести зовут Вера. Для Желткова, таким образом, понятия «любовь» и «вера» сливаются воедино. Перед смертью герой просит хозяйку квартиры повесить браслет на икону.
Глядя на покойного Желткова, Вера, наконец, убеждается в том, что в словах Аносова была правда. Своим поступком бедный телеграфист смог достучаться до сердца холодной красавицы и растрогать ее. Вера приносит Желткову красную розу и целует его в лоб долгим дружеским поцелуем. Только после смерти герой получил право на внимание и уважение к своему чувству. Только собственной гибелью он доказал истинную глубину своих переживаний (до этого Вера считала его сумасшедшим).
Слова Аносова о вечной исключительной любви становятся сквозным мотивом повествования. В последний раз они вспоминаются в повести, когда по просьбе Желткова Вера слушает вторую сонату Бетховена («Аппассионату»). В финале же повести А.И. Куприна звучит другой повтор: «Да святится имя Твое», не менее значимый в художественной структуре произведения. Он еще раз подчеркивает чистоту и возвышенность отношения Желткова к возлюбленной.
Ставя любовь в один ряд с такими понятиями, как смерть, вера, А.И. Куприн подчеркивает значимость этого понятия для жизни человека в целом. Не все люди умеют любить и сохранять верность своему чувству. Повесть «Гранатовый браслет» можно рассматривать как своеобразное завещание А.И. Куприна, обращенное к тем, кто пытается жить не сердцем, а рассудком. Их правильная с точки зрения рационального подхода жизнь обречена на духовно опустошенное существование, ибо только любовь может дать человеку истинное счастье.
