Однако тогда мы видели лишь её работы, которые были посвящены Азбуке. Бесспорно, те работы были просто удивительными и прекрасными. Недаром эту художницу считают одной из самых лучших представительниц искусства иллюстрации в нашей стране. Однако то была лишь часть её работ. Кроме того, что Елизавета Бём создала красивейшую азбуку, она рисовала иллюстрации и для других книг, к примеру: басни А. И. Крылова, «Записки охотника» И. С. Тургенева и т.д. Особо заметна в её творчестве значимость силуэтов. Кажется, что здесь довольно сложно сделать что-то действительно достойное. И всё же Елизавете Бём это прекрасно удалось. Её силуэты — это тщательно прорисованные сюжеты и персонажи. Они выглядят, будто тени или трафареты, но то, насколько качественно и талантливо они прорисованы, просто поражает. Эти силуэты, будучи полностью чёрными и узнаваемыми только по контурам, обладают неким удивительным эффектом. Непонятно, как и почему так происходит, но они действительно кажутся трёхмерными, со всеми необходимыми формами. Такое под силу сделать только самому настоящему профессионалу.
Когда смотришь на эти силуэты, то совершенно забываешь о том, что они черны, как ночь и вполне можешь увидеть самые мельчайшие очертания внутри фигур. Конечно же, это работает тот самый обман зрения, который зачастую здорово подводит своего хозяина. Дело в том, что человеческий мозг зачастую дополняет реальность вещами, которые способны ему помочь в определении окружающего мира, поэтому мы можем увидеть в очертаниях гор чьё-то лицо, в абсолютно чёрном силуэте формы и даже цвета. Художники пользуются этим обманом зрения, но у Елизаветы Бём это получалось лучше всех.
Елизавета Меркурьевна Бём — знаменитая русская художница. (1843—1914 гг.)
Если вы занимаетесь декором или дизайном, строительством или ремонтом собственного дома, то вас наверняка заинтересует продукция от RezbaPro. Здесь вы найдёте резные столбы для лестниц , балясины и многое другое. Большой каталог, где вы сможете выбрать именно то, что подойдёт для стилевого решения интерьера вашего жилища.
Алешенька Попович
Елизавета Бём... В наши дни это имя известно не всем, а в конце XIX и начале XX столетия она пользовалась невероятной популярностью и поистине всенародной любовью. Ее работы были в коллекциях императорского семейства, приобретал их и такой знаток искусства, как создатель знаменитой художественной галереи Павел Третьяков, но и в домах рабочих и в крестьянских избах находилось место для открыток Елизаветы Бём, расходившихся по всей Российской империи…
В России первые открытки (открытые письма) были введены в обращение 1 января 1872 года, но тогда они были без рисунков. Но в 1894 году было дозволено выпускать «бланки открытых писем частного изготовления», и частные производители, конкурируя друг с другом, начали привлекать покупателей.
Уже в 1895 году стали выходить целые серии богато иллюстрированных открыток. Вскоре пальма первенства в этом деле перешла к известной благотворительной организации — Комитету попечения о сестрах милосердия Русско-турецкой войны, более известному как Община Святой Евгении.
Женский благотворительный комитет решил, что выпуск и продажа иллюстрированных открыток дадут необходимые средства для помощи бывшим медсестрам и санитаркам, помогавшим нашим войскам на Балканах (там женщины оставили и здоровье и силы, а кто-то после ранений получил инвалидность и нуждался в серьезной поддержке).
В 1898 году Община Святой Евгении выпустила первые иллюстрированные открытки, а в ХХ веке стала лидером в этом бизнесе. К тому же Община первой решила устраивать специализированные киоски по продаже открыток, что тоже сыграло немалую роль в распространении этой продукции.
В то время, как в России развивалось производство иллюстрированных открыток, Елизавета Бём овладевала мастерством. Она родилась в 1843 году в знатной семье с древними татарскими корнями и в девичестве носила фамилию Эндаурова.
«Любовь к рисованию у меня была с самых малых лет, — вспоминала Елизавета Бём, — иначе себя не помню, как рисующей на всех кусочках бумаги, которые попадались мне в руки.
В письмах к своим подругам петербургским я постоянно вкладывала свои рисуночки куколок и животных; и вот это-то и обратило внимание людей несколько понимающих, что мне следовало серьёзно заняться рисованием».
Родные решили развивать способности девочки. В 14 лет Лизу отдали в Рисовальную школу Общества поощрения художников в Санкт-Петербурге. Елизавета относилась к числу лучших учеников и окончила школу с серебряной медалью.
В 1867 году Лиза вышла замуж за скрипача, преподавателя Петербургской консерватории Людвига Бёма. Несмотря на большую разницу супругов в возрасте, брак был очень счастливым. И муж не препятствовал желанию жены заниматься творчеством.
Сначала Елизавета решила составить альбом из силуэтов, которые она готовила для себя и своих близких. А потом — отнесла их дяде, который имел собственное картографическое заведение, где печатались карты и атласы.
Альбом, изданный в 1875 году, произвел фурор. Вдохновленная успехом, художница подготовила еще один альбом, «Силуэты из жизни детей», и выпустила его два года спустя. Потом её альбомы начали выходить один за другим.
Елизавета Бём. Мальчик с козами
Елизавета Бём начала иллюстрировать книги, журналы, создавать эскизы для производства стеклянной посуды. Но настоящую славу — и в России, и за рубежом — художнице принесли открытки, выполненные в русском стиле.
Истинного расцвета её творчество достигло в начале ХХ века, когда дети уже выросли и Елизавета смогла больше времени уделять рисованию и живописи. Именно тогда она начала создавать оригинальные открытки в русском стиле, которые принесли ей настоящую славу и в России, и за рубежом.
Со своими открытками — с русскими народными пословицами и поговорками, с персонажами в русской народной одежде — Бём с большим успехом принимала участие в международных выставках — в Париже, Брюсселе, Берлине, Мюнхене, Милане, Чикаго — и везде был большой ажиотаж, поощрительные призы, медали.
Умерла Елизавета Меркурьевна в 1914 году, за неделю до начала Первой мировой войны. А её открытки, которые издавались и переиздавались многотысячными тиражами, популярны и по сей день.
И это несмотря на то, что в запасниках всех крупных российских музеев хранятся ее произведения. 
Ее творчество было признано и на родине, и за рубежом, работы приобретали крупнейшие русские коллекционеры П.М. Третьяков и И.Е. Цветков. Большими поклонниками её искусства были Александр III и Николай II. Почитателямим ее таланта были Илья Репин, Шишкин, Айвазовский, Васнецов и Врубель, Тургенев и Майков, Гончаров, Лесков и Короленко, ее работами восхищались передвижники и художники из «Мира искусства», писатели-народники и великие князья, а учителем ее был великий портретист Крамской. 
Я всю жизнь помню старинную азбуку, которую иногда вечерами прабабушка позволяла полистать под ее присмотром. Много позже я узнал, чьи иллюстрации так завораживали меня в детстве. 
В ее жилах текла татарская кровь: предки Лизы носили фамилию Индо-гур, в переводе означавшую «индейский петух», но со временем обрусели, и по указу Ивана III стали Эндауровыми.
Детство будущей художницы проходило в родовом имении ее отца на границе Ярославской и Вологодской губерний - среди русского раздолья, дремучих лесов и заливных лугов.
Рисовала Лиза всё, что видела: природу, животных, своих деревенских друзей. Вместе с письмами к Лизиным приятельницам в Петербург всякий раз отправлялись бумажные куклы и звери. Это и «обратило внимание людей несколько понимающих».
И с 14 лет девочка стала заниматься в петербургской Рисовальной школе Общества поощрения художников, окончила обучение с золотой медалью.
Елизавете Меркурьевне много везло в жизни. Может быть, потому, что она ясно чувствовала свое в ней призвание. Повезло с родителями, которые послушались советов «понимающих людей» и отдали дочь учиться в петербургскую Рисовальную школу, куда, вообще-то, путь девушкам был закрыт, на дворе стояла середина XIX века.
Повезло с учителями, любимейшим из которых стал Иван Николаевич Крамской - великий русский портретист, создатель знаменитой «Неизвестной».
«Если я хоть малость понимаю в рисунке, то обязана этим исключительно Крамскому», - не уставала повторять художница.
Повезло, что супругом ее стал профессор Петербургской консерватории Людвиг Бём, венгр по национальности, прекрасный скрипач, получивший в наследство от дяди-музыканта скрипку Страдивари и собственноручное письмо Бетховена. Сам человек творческий, он с пониманием и одобрением отнесся к занятиям жены. 
Творческая жизнь Елизаветы Меркурьевны не оборвалась после замужества: с появлением на свет первого ребенка она еще радостней окунулась в живопись, а любимой темой ее отныне стал мир детей.
В последние годы интерес к творчеству талантливой художницы вновь стал возрастать. Образы, созданные Елизаветой Бём, широкое использование ею традиций русской национальной культуры, включение фольклорных элементов и орнаментов в ткань произведений заинтересовали как профессионалов-искусствоведов, так и всех любителей искусства
Художница нашла собственный стиль – акварели и силуэты. Любимыми натурщиками Елизаветы Меркурьевны до старости оставались дети.
«Елизавете Бём в знак моего глубочайшего почитания ее таланта. Ее „черненьких“ я люблю больше многих-многих беленьких. Январь 1898 г.» – такая надпись сделана рукой Ильи Репина на обороте одного из портретов Елизаветы Бем. «Черненькими» Илья Ефимович называл ее силуэты.
Прекрасно владела она и декоративно-прикладным искусством: сохранились расписанные ею веера и молитвенники, рисунки для вышивок и кружев, расшитые цветным бисером кокошники, глиняные петухи и деревянные ковши, а также работы из стекла: синие, зеленые, бордовые бокалы, штофы, чаши… Поистине, талантливый человек талантлив во всем!
За двадцать лет активной творческой деятельности Елизавета Бём создала 14 силуэтных серий, более 300 сюжетов для открыток, оформила множество книг и журналовС 1893 года Бём увлеклась изготовлением стеклянной посуды. Случилось это после поездки в Орловскую губернию, где директором Дятьковского хрустального завода был её брат Александр.
Работы Елизаветы Меркурьевны участвовали в международных выставках - в Париже, Мюнхене, Милане - и везде получали медали.
Фирменным знаком творений Бём, будь то акварели или изделия из стекла, были подписи. Художница использовала незатейливые коротенькие стихи, загадки, прибаутки, пословицы.
Здорово, стаканчики,
Каково поживали?
Меня поджидали.
Пей, пей – увидишь чертей!, - гласит надпись на одной из граней штофа.
Стаканчики в наборе являются обманками. На 2/3 они заполнены стеклянной массой и вмещают не так уж много жидкости. На каждом – шутливая надпись-тост, предостерегающая от чрезмерного увлечения «зеленым змием».
Такие штоф и стаканчики были подарены Крамскому и Толстому в период написания известного портрета.
Семья Бёмов, вообще, была в дружеских и добрых отношениях со Львом Толстым и оказала ему большую моральную поддержку, когда писателя отлучили от церкви.
Есть легенда, что именно Елизавета Меркурьевна на стекольном заводе, где директором был ее брат, изготовила стеклянную плиту с надписью: «Вы разделили участь великих людей, идущих впереди своего века, глубокочтимый Лев Николаевич. И раньше их жгли на кострах, гноили в тюрьмах и ссылках». Сейчас эта плита хранится в музее в Ясной Поляне.
Но самую большую известность принесли Елизавете Бем открытки.
Тысячи почтовых открыток с милыми лицами маленьких персонажей Елизаветы Бем странствовали по России. Неся добро и улыбку, они заглядывали в каждый дом, чтобы навсегда остаться в памяти русских сердец.
А. В. Ярцева
Открытки Елизаветы Бем
Однако едва ли не в первую очередь имя Бем известно благодаря открыткам. Их по ее рисункам вышло более трехсот в разных издательствах. Первым из них, для которого она начала работать, было издательство Общины святой Евгении ; много открыток было выполнено ею для петербургского издательства «Ришар» , а также для парижской фирмы И.С. Лапина .
Писательница Софья Ивановна Лаврентьева (1836-1918) в биографическом очерке о художнице, вышедшем в 1911 году, задавалась риторическим вопросом: «Кто, встретив этих детишек <...>, отпечатанных в виде карточек, заказываемых художнице со всех концов старого и нового света и раскупаемых нарасхват, - не залюбуется, а часто и приветливо улыбнется этим крошкам, то в расшитых золотом, боярских кафтанах, то в рваных зипунишках и простых рубашенках; то в виде ангелочков, осененных грациозно-сложенными крыльями?» Словами этими вполне можно охарактеризовать и открытки Бем, выпуск которых был приурочен к празднику Пасхи.
Как и в случае с другими работами художницы, интересно проследить, какие тексты она включает в свои композиции. В основе нескольких - пасхальное песнопение, стихира праздника: «Воскресение Твое, Христе Спасе, Ангели поют на небесех, и нас на земли сподоби чистым сердцем Тебе славити».
В некоторых рисунках Бем цитирует стихи русских поэтов, сочиненные еще в 1880-х годах. Композиция «Весна идет полна чудес...» отсылает к заключительным строкам стихотворения Аполлона Николаевича Майкова (1821-1897) «Христос воскрес!». Эта открытка Общины святой Евгении впервые была напечатана в марте 1909 года, а на выставке представлено ее 4-е издание.
Последняя строфа стихотворения «Христос воскрес» Екатерины Андреевны Бекетовой (1855-1892) - тети поэта Александра Блока - была выбрана для открытки издательства «Ришар»
Иногда поэтические строки на открытках несколько перефразированы сравнительно с оригиналом, иногда соединены со строками других авторов. Возможно, слова из того же стихотворения Бекетовой вдохновили Бем на рисунок «Христос воскрес, Христос воскрес! Ликуют ангелы с небес!». Еще одна открытка фирмы «Ришар» - «Повсюду благовест гудит...» - напоминает сразу о двух этих стихотворениях: и Майкова, и Бекетовой.
Конечно, в целом ряде работ Бем использовала традиционное пасхальное приветствие. Парные открытки Общины святой Евгении «Христос воскресе!» и «Воистину воскресе!» в первый раз увидели свет в 1905 году. Вероятно, не только у Лаврентьевой «очаровательные мордашки», которые рисовала Бем, вызвали чувства успокоения и умиления. Несмотря на то, что эти изображения детишек в корзинках были фототипическими - то есть монохромными - популярность их была велика: первая открытка представлена на выставке 7-м изданием, вторая - 4-м изданием. Цветная автотипия, подготовленная тем же издательством к Пасхе 1908 года и изображающая крестьянскую девочку с куклой, тоже выдержала не менее 4-х изданий.
Две открытки, названные «Христос воскресе!», были созданы художницей и для издательства «Ришар»: на них представлены крестьянские дети – девочка и мальчик.
Не могла Бем не обратиться и к столь любимым ею пословицам и поговоркам («Дорого яичко в Христов день!», «Всякая душа праздничку рада»), к народным песням («Нам не до вас, когда праздничек у нас!», «Наварила, напекла, не для Грицки для Петра!»). Кстати, некоторые из поэтических изречений, приводимых на открытках, возможно, являются талантливыми стилизациями и сочинены самой художницей: такое наблюдение сделано современным исследователем Н.А. Мозохиной в статье к иллюстрированному каталогу почтовых карточек «Елизавета Бем» (2012). Как бы то ни было, пасхальные открытки значительно пополняют галерею, в которую входят «все эти детишки, в их неистощимом разнообразии, с всегда так кстати прибранными пословицами или прибаутками», как писала о них Лаврентьева.
В ряде работ о празднике напоминает пасхальное яйцо: таковы, например, открытки из серии, напечатанной И.С. Лапиным в Париже, и открытка издательства «Ришар» , обаятельная героиня которой занята детской игрой - катанием пасхальных яиц с лотка.
«С Красной горки начинали катать яйца. У меня в детстве тоже была специальная дощечка для этого, длиной, наверное, в полметра, с наклоном и с желобком внутри. На один конец яйцо клали, с другого - катили. Чье яйцо уцелеет - тот победил».
Митрополит Питирим (Нечаев). «Русь уходящая»
В других рисунках варьируется тема маленькой хозяйки, хлопочущей над приготовлением пасхальных угощений или приглашающей к праздничному столу: подобные открытки можно найти и у Общины святой Евгении , и у издательства «Ришар» . Встречается этот сюжет и на открытках, тексты к которым не являются пословицами.
Некоторые открытки Бем связаны с обычаем христосования. Взаимное поздравление с праздником, сопровождаемое поцелуем и дарением другу другу пасхальных яиц, начиналось на праздничном богослужении и продолжалось вне храма.
«Небо покрылось заревом; восток брызнул золотом <...>. На площади, в ограде, в притворе и в церкви поминутно слышались: «Христос воскресе!» «Воистину воскресе!» – звучали поцелуи».
«Все обнимают друг друга, повторяя: Христос воскресе!.. Воистину воскресе!.. Меняются яйцами. У всех праздничные, веселые лица; пропали печали, заботы, скрылась куда-то крестьянская нужда».
Н.А. Соловьев-Несмелов. «Светлый праздник в деревне»
Персонажи открытки «Дорогой обычай, в Великий день!» фирмы «Ришар» одеты в исторические русские костюмы. Это напоминает о том, как работала художница: сначала делались зарисовки с крестьянских детей, «и из всевозможных заготовленных с них эскизов она потом и черпала свои оригиналы, облекая их в разные костюмы», - по замечанию Лаврентьевой. Бем, очевидно, помогала домашняя коллекция предметов декоративно-прикладного искусства: салон в ее квартире представлял собой настоящий музей, в котором на полочках и столиках можно было увидеть «массу всевозможной русской старины, в виде художественных кокошников, рукавиц, ковшей», - как вспоминала та же Лаврентьева.
Популярность работ Бем и спрос на открытки к празднику Пасхи приводили и к тому, что некоторые издания, сюжетно никак не связанные с этим событием, выпускались со специальной надпечаткой. На выставке представлены две такие карточки, изданные И.С. Лапиным , и обе они в 1910-х годах были использованы в праздничной почтовой переписке.
Есть нечто символичное в том, что Елизавета Бем скончалась через несколько дней после начала Первой мировой войны. Наступил, по известному выражению Анны Ахматовой, «не календарный – настоящий двадцатый век». В нем не оставалось места для «очаровательных мордашек», да и крестьянские дети, встречающие добрую барыню лесными ягодами, вскоре стали приметой безвозвратно ушедшего прошлого.
Воскресение Твое, Христе Спасе, Ангелы поют на небесех! : открытое письмо / Елиз. Бём. - С.-Петербург: издание "Ришар", [между 1904 и 1914]. - 1 л. : цв. автотип. ; 14х9,1 см
См. в эл. библиотеке
Бем, Елизавета Меркурьевна (1843-1914)
Ангелы поют на небесах: и нас на земли сподоби чистым серцем [т. е. сердцем] Тебя славити! : [открытка]. - : I. Lapina, [между 1904 и 1917]. - 1 л. : цв. автотип. ; 13,7х8,7 см
См. в эл. библиотеке
Бем, Елизавета Меркурьевна (1843-1914)
Христос воскрес, Христос воскрес! Ликуют ангелы с небес! : открытое письмо / Елиз. Бём. - С.-Петербург: издание "Ришар", [между 1904 и 1914]. - 1 л. : цв. автотип. ; 14,2х9,1 см
См. в эл. библиотеке
Бем, Елизавета Меркурьевна (1843-1914)
Повсюду благовест гудит, Во храмы все народ валит; Христос воскрес, Христос воскрес! И звон несется до небес! : открытое письмо / Елиз. Бём. - С.-Петербург: издание "Ришар", [между 1904 и 1914]. - 1 л. : цв. автотип. ; 14,1х9,2 см
См. в эл. библиотеке
Бем, Елизавета Меркурьевна (1843-1914)
В семье друг друга все дарят Яичком ярко-красным, И все ликуя говорят, Встречаясь утром ясным: Христос воскрес, Христос воскрес! Пришла нам весточка с небес! : открытое письмо / Е. Бём. - С.-Петербург: издание "Ришар", [между 1904 и 1914]. - 1 л. : цв. автотип. ; 9,2х14 см
См. в эл. библиотеке
Бем, Елизавета Меркурьевна (1843-1914)
Весна идет полна чудес, - Христос воскрес, Христос воскрес! : почтовая карточка. - 4-е изд. - [Петроград: Община св. Евгении, между 1914 и 1917]. - 1 л. : цв. автотип. ; 9х14 см
См. в эл. библиотеке
Бем, Елизавета Меркурьевна (1843-1914)
Христос воскресе! : почтовая карточка. - 7-е изд. - [Петроград: Община св. Евгении, между 1914 и 1917]. - 1 л. : фототип. ; 14,1х9 см
См. в эл. библиотеке
Бем, Елизавета Меркурьевна (1843-1914)
Воистину воскресе! : открытое письмо. - Издание 4-е. - [Санкт-Петербург: Община св. Евгении, между 1905 и 1914]. - 1 л. : фототип. ; 14,1х9 см
См. в эл. библиотеке
Бем, Елизавета Меркурьевна (1843-1914)
Христос воскрес! : почтовая карточка. - 4-е изд. - [Петроград: Община св. Евгении, между 1914 и 1917]. - 1 л. : цв. автотип. ; 9х14 см
См. в эл. библиотеке
Бем, Елизавета Меркурьевна (1843-1914)
См. в эл. библиотеке
Бем, Елизавета Меркурьевна (1843-1914)
Христос воскресе! : открытое письмо / Елиз. Бём. - С.-Петербург: издание "Ришар", [между 1904 и 1914]. - 1 л. : цв. автотип. ; 14х9 см
См. в эл. библиотеке
Бем, Елизавета Меркурьевна (1843-1914)
Христос воскресе! : почтовая карточка. - [Петроград] : Day, [между 1914 и 1917]. - 1 л. : хромолитогр. ; 8,6х13,6 см
См. в эл. библиотеке
Бем, Елизавета Меркурьевна (1843-1914)
Дорого яичко в Христов день! : открытое письмо. - [Б. м: б. и., между 1904 и 1917]. - 1 л. : цв. автотип. ; 9,1х14,1 см
См. в эл. библиотеке
Бем, Елизавета Меркурьевна (1843-1914)
Христово Воскресенье, всем на веселье! : открытое письмо / Елиз. Бём. - С.-Петербург: издание "Ришар", [между 1904 и 1914]. - 1 л. : цв. автотип. ; 9,1х14 см
См. в эл. библиотеке
Бем, Елизавета Меркурьевна (1843-1914)
У нас в печи лучшие куличи! : открытое письмо. - [Санкт-Петербург: Община св. Евгении, 1910]. - 1 л. : фототип. ; 14,5х9,2 см
В девичестве - Эндаурова. Род. в 1843 году - ум. в 1914 году. Происходила из старинного рода. В 1864 году с золотой медалью окончила Школу поощрения художников. Училась у И.Крамского, П.Чистякова, А.Бейдмана. Мастер силуэтного искусства. Её работам присущи особая грация, изящество в проработке деталей, поэтичность, тонкий лиризм.
«ЖИЗНЬ В СИЛУЭТАХ»
Это просто были крестьянские ребятишки
из соседней деревни, которые стерегли табун…
Сидя без шапок и в старых полушубках на самых
бойких клячонках, мчатся они с весёлым
гиканьем и криком, болтая руками и ногами,
высоко подпрыгивают, звонко хохочут.
И.С.Тургенев. Бежин луг
Одной из редчайших техник иллюстрирования детских книг можно назвать силуэт.
Искусство силуэта зародилось в Китае, где издавна любили рисовать однотонные изображения - так называемые китайские тени. По мере освоения Востока европейцами силуэтное искусство стало проникать и в другие страны. К середине XVIII века мода на силуэты особенно прижилась во Франции. Здесь-то и возникло привычное теперь слово «силуэт». Произошло оно от имени Этьена Силуэта (1709-1767), генерального контролёра финансов (1759), который славился своей бережливостью (а попросту говоря, скупостью) и узостью взглядов. Так уж вышло, что на него была сделана выразительная карикатура в виде силуэта. А поскольку фигура злосчастного министра долгое время служила мишенью для насмешек всего Парижа, имя его постепенно слилось с изображением, а словами «portraits a la Silhouette» стали 
называть всё дешёвое и банальное, ведь искусство силуэта в те годы многие считали слишком простым и поверхностным по сравнению с монументальной живописью и архитектурой. Тем не менее, шествие силуэтного искусства по Европе началось именно с XVIII века.
В России увлечение силуэтом связано по времени с приходом к власти Екатерины II. При дворе императрицы работал парижский силуэтист Сидо () и немецкий рисовальщик Антинг () . Но ко второй половине XIX века интерес к силуэту в нашей стране несколько угас. Светские люди охладели к этому искусству, ведь вырезанием силуэтов из бумаги на ярмарках стали дивить народ странствующие артисты.
И только соприкоснувшись с детской книгой, силуэт неожиданно для всех обрёл новое дыхание…
Елизавета Меркурьевна Бём (в девичестве - Эндаурова; 24.02.1843, Петербург - 1914, там же), русская рисовальщица, силуэтист, происходила из старинного рода. Её предки, татары, носили фамилию Индигир, означавшую - «индийский петух». Грамотой, дарованной роду Иваном III, фамилия была изменена на Эндауровы.
Елизавета Бём родилась в столице, но детство провела в родовом поместье Эндауровых в Ярославской губернии. Туда, на природу, родители художницы переехали жить, когда ей было шесть лет. Самые светлые детские воспоминания Елизаветы Меркурьевны связаны были с сельской жизнью.
Как и многим будущим художникам, ей с детства нравилось рисовать:
«Любовь к рисованию у меня была с самых малых лет; я иначе себя не помню, как рисующей на всех кусочках бумаги, которые попадались мне в руки. В письмах к своим подругам петербургским я постоянно вкладывала свои рисуночки куколок и животных; и вот это-то и обратило внимание людей несколько понимающих, что мне следовало серьёзно заняться рисованием»
()
.
Жизнь в России второй половины XIX века не особенно располагала к тому, чтобы женщина занималась чем-то ещё, кроме дома, семьи и детей, однако родители Елизаветы Меркурьевны оказались людьми прогрессивными и прислушались к мнению «понимающих» . С 14 лет девочка занималась в
Школе поощрения художников (1857-1864), которую окончила с золотой медалью. Училась у И.Крамского, П.Чистякова, А.Бейдмана.
В 1867 году она вышла замуж за Людвига Францевича Бёма, обрусевшего венгра, талантливого скрипача, преподавателя, а впоследствии профессора Петербургской консерватории () .
Брак был счастливым, и у супругов родилось несколько детей () .
Как силуэтист Елизавета Меркурьевна стала активно работать с 1875 года
()
, когда принялась за
«издание своих первых книг силуэтов, литографируя их сама и на камне»
()
. Казалось бы, даме скорее пристало изготовлять силуэты лёгким и привычным способом - вырезанием из чёрной или тонированной бумаги. Но художница избрала свой путь, так как только возможности литографии, рисования на камне
()
, позволяли ей не только сразу выпускать свои книги небольшими тиражами, но делать тончайшую проработку всех деталей, которая была бы невозможна при вырезании ножницами. Она тщательно вырисовывала пёрышки птичек и кудряшки на головке деревенской девочки, шерсть собаки и кружева на платьях кукол - мельчайшие подробности делали графику Елизаветы Бём необычайно тонкой, душевной, живой, по ним можно было понять то недоговорённое, что оставалось скрыто от зрителя внутри её силуэтов.
 |
 |
 |
В 1877 году художница сделала одну из самых известных своих книг - «Силуэты из жизни детей». На больших листах по зеленоватому цвету в ней словно бы рассыпаны белые карточки с силуэтными изображениями ребятишек. Сочетание цветов изысканно, как в помещении, где хранится коллекция фарфора, ведь белоснежную посуду с рисунком часто размещают на похожем зеленовато-коричневом фоне.
Само построение книги имитирует спокойный и тихий мир семейного альбома, что подчёркивается полутоновыми, подробными изображениями трав и цветов, словно забытых кем-то между страницами, тенями от карточек… Подписи к рисункам немного пафосны: например, картинка, на которой двое детей играют на музыкальных инструментах, подписана «Будущие великие музыканты», девочки, в духе времени, названы «Будущими мамашами» и так далее.
В 1878 году Елизавета Меркурьевна выполнила иллюстрации к басням И.А.Крылова. Фигурки людей в этой книге, как обычно, располагаются в условно нарисованном пространстве, сделанном даже как-то поверхностно по сравнению с силуэтами. «Чёрные силуэты выходили у неё намного эффектнее, чем самый фон, среда. Она даже кажется несколько ученической рядом с её силуэтами, которые всегда выполнены мастерски», - писал о работах Бём В.И.Глоцер () .
В 1880-м она создала ещё одну книгу, прибавившую ей славы, - «Пирог». На тонированной бумаге здесь размещены белые круги, в которых развивается история маленьких девочек, сделавших пирог и к радости собаки уронивших его. Размеренный ритм повествования задаётся статичными кругами, положение которых не меняется от страницы к странице, но каждый раз там разыгрывается новая сценка. «Пирог» был очень хорошо принят современниками художницы, и его с удовольствием рассматривали не только дети, но и взрослые.
Иллюстрации к следующей книге - «Из деревенских воспоминаний» (1882) - Елизавета Меркурьевна решила не ограничивать тоновыми рамками. Силуэты в ней свободно располагаются на белых листах: ребятишки собирают овощи в огороде, куда-то идут среди трав, сидят на повозке с сеном… - все эти тончайшие силуэты выразительны и живы. Есть в книге рисунок, на котором среди ребят художница нарисовала себя, ведь каждое лето она продолжала приезжать в своё родовое имение в Ярославской губернии или в имение Балашёвых под Тосно. Всякий раз, перед тем как ехать туда, Елизавета Меркурьевна покупала охапки деревенских платков, игрушек и лент для крестьянок и их детей. Дети её любили и называли свою барыню «Бёмиха».
В том же 1882 году она проиллюстрировала русскую народную сказку «Репка».
Пожалуй, самой неудачной книгой Бём стала «Азбука» (18??), картинки в которой
«напоминают провинциальную рекламу, где аккуратно размещены на листе хорошенькие детские модели в маскарадных костюмах с говорящими названиями»
()
. «Азбука» - это огромный альбом, предназначенный для домашнего настольного рассматривания. Изображения детей здесь несколько вычурны, а сама книга напоминает лавку старьёвщика. Художнице очень хотелось создать нечто среднее между букварём и научно-популярной книгой и втиснуть туда как можно больше сведений о всех и всяческих вещах: монетах разного времени, сибирских камнях, посуде, русском оружии, сказочных персонажах и т.д. Но вот умения систематизировать эти материалы, разместить их в удобной для ребёнка форме ей не хватило. Впрочем, до той поры, когда художники вообще стали задумываться о систематизированных азбуках и детской научно-популярной книге, оставалось ещё несколько десятков лет.
 |
 |
 |
В 1883 году Бём сделала альбом «Типы из «Записок охотника» И.С.Тургенева в силуэтах» (книга увидела свет в последний год жизни писателя). В этом альбоме листы иллюстраций чередуются с листами, на которых среди заставок и виньеток помещены фрагменты текста. А сами силуэты охотников, рыбаков, нищих, ребятишек выразительны и необыкновенно точны, ведь все они были основаны на многочисленных натурных зарисовках. Редкое сочетание задушевности и познавательности сделало эти силуэты привлекательными для нескольких поколений зрителей.
Работала художница и над книгами для самых маленьких. Для них она создала небольшие альбомы «Пословицы в силуэтах» (1884) и «Поговорки и присказки в силуэтах» (1885).
Заказы на силуэты поступали из других стран, где рисунки русской художницы были весьма популярны, а один издатель из Парижа даже предлагал эксклюзивный договор, но Елизавета Меркурьевна отказалась, ведь иначе она не смогла бы ничего издавать на родине.
Помимо работы над книгами, Бём выступала и в периодической печати. Её силуэты регулярно воспроизводились в самых разных журналах и альманахах, таких как «Нива», «Новое время», «Живописное обозрение», «Всемирная иллюстрация». Художница поддерживала движение и идеи народников, ратовавших скорее за просвещение народа, чем за резкие революционные действия. Именно поэтому она оформляла и богатые издания, и грошовые книжки «Библиотеки свободного воспитания» И.И.Горбунова-Посадова.
«Установилось мнение, что с замужеством женщина всегда или большей частью кончает свои занятия искусством, - рассуждала Елизавета Меркурьевна, - всё равно, музыка это или живопись или что другое, не находя для этого достаточно времени. Вспоминаю при этом слова нашего великого писателя Л.Н.Толстого, который говорил, что у кого есть призвание действительное, то для этого найдётся время, как находишь его для того, чтобы пить и есть. И это совершенная истина; чувствую это по опыту. Любя всей душой своё занятие, я и по выходе замуж и после того, как родила ребёнка, всё так же, если ещё не более, занимаюсь любимым делом» () .
Большую часть жизни художница посвятила созданию детских книг. Но с возрастом ей стало трудновато работать в технике литографии, и она занималась по преимуществу акварелями, рисовала открытки и иллюстрировала детские журналы «Игрушечка» (1882-1886) и «Малютка» (1886-1887).
Кроме того, она создавала рисунки вещей, изготовляемых для высочайших особ. Так, в книге Лаврентьевой есть перечень (далеко не полный) предметов, которые она рисовала в то время: «несколько молитвенников с живописью по пергаменту; веера - для серебряной свадьбы греческой королевы, для бракосочетания Великой Княгини Ксении Александровны, несколько для Великой Княгини Елисаветы Фёдоровны… Делала акварели по заказам Великого Князя Сергея Александровича и для графа С.Д.Шереметева» () .
С 1893 года Бём увлеклась изготовлением стеклянной посуды. Случилось это после поездки в Орловскую губернию на Мальцовские заводы, где директором хрустального завода был её брат Александр. Она делала формы для посуды, ориентируясь на старинные предметы: братины, стопы, чарки, ковши. Придумывала рисунки для эмалей. Сама расписывала посуду и внимательно наблюдала, если росписи делал кто-то другой. Некоторые рисунки гравировались, а потом протравливались на стекле. И опять-таки художница всё старалась делать сама, замечая лишь, что «травление было не крепкой водкой, а фтористой кислотой, настолько ядовитой, что надо надевать маску при травлении» () .
Работы Елизаветы Меркурьевны (с 1868 года) участвовали в международных выставках - в Париже (1900), Мюнхене (1902), Милане (1906) - и везде получали медали. В Милане художница получила золотую медаль, как и на выставке в Чикаго (1893), за рисунки для вееров и изделия из стекла.
Творчество Бём высоко оценивалось современниками - не только читателями её книг, но и крупными художниками.
«Её черненькие я люблю больше многих беленьких»
, - говорил И.Е.Репин о работах Елизаветы Меркурьевны
()
. И даже писал её портрет
()
.
В 1896 году, когда проходило чествование художницы по случаю двадцатилетия её творческой деятельности, среди множества телеграмм с поздравлениями была одна от издателей «Посредника»:
«Редакция «Посредника» в день вашего юбилея горячо благодарит вас за всё, что вы сделали для народных изданий, и от всей души надеется, что вы ещё долго послужите вашей прекрасной кистью этому делу для народа. Лев Толстой, Горбунов-Посадов, Бирюков»
()
.
Поздравления также прислали В.Стасов, И.Айвазовский, И.Репин, А.Сомов, И.Забелин, А.Майков…
В 1904 году художница овдовела. Но до последнего дня, несмотря на все трудности и беды, она продолжала заниматься творчеством. «В настоящее время, - писала она в 1910 году, - то есть имея за своими плечами 67 лет, имея взрослых внуков, я всё ещё не оставляю своих занятий, и не столько в силу необходимости, сколько любя по-прежнему своё дело» () .
Созданные Елизаветой Бём тончайшие, душевные, живые силуэты навсегда остались в истории русской иллюстрированной книги.
ПРИМЕЧАНИЯ
1.
Сидо делал портреты членов царской семьи и знати. Работал в нескольких графических техниках. Иногда гравировал портреты на меди, иногда - рисовал тушью, иногда - вырезал из чёрной бумаги и вкладывал в гравированные рамки.
2. Антинг (1753-1803). В 1791 году выпустил в Петербурге альбом силуэтов «Collection de cent silhouettes».
