Медитация может помочь вдвое сократить время, требующееся человек чтобы уснуть Сотрудники медицинского факультета Массачусетского университета разработали эффективный метод борьбы с расстройствами сна, существенным компонентом которого является медитация.

17 странный факт: в момент клинической смерти коматозникам кто-то показывает свет в конце тоннеля Помните, в фильме «Коматозники» с Джулией Робертс студенты-медики решили испытать на себе состояние клинической смерти. Один за другим молодые врачи отправлялись в

Свет и туннель - довольно популярное восприятие смерти, но, как обнаружила Рэйчел Ньювер, в отчетах можно найти много других странных переживаний. В 2011 году мистер, А, 57-летний социальный работник из Англии, был доставлен в больницу общего профиля Саутгемптона после сердечного приступа на работе. Медики как раз вводили ему паховый катетер, когда его сердце остановилось. Мозг перестал получать кислород, и мистер, А умер.

Рэйчел Ньювер

Несмотря на это, он помнит, что произошло дальше. Медики применили автоматизированный внешний дефибриллятор, чтобы попытаться возобновить работу сердца. Мистер, А слышал механический голос, два раза сказавший: «Разряд». Между этими словами он поднял голову и увидел странную женщину, которая манила его к себе из угла комнаты, под потолком. Он присоединился к ней, оставив свое тело. «Я чувствовал, что она знала меня и что я могу доверять ей, и я знал, что она была там по какой то причине, но не знал, по какой именно, - позже вспоминал мистер, А, - в следующую секунду я уже был около нее и смотрел на самого себя сверху вниз, видел медсестру и еще одного человека, с лысиной».

Больничные записи позже подтвердили слова мистера А. Описания мистером, А людей в комнате и тех, кого он не видел до того как потерял сознание, и их действий были также точны. Он описывал события, которые произошли в течение трех минут после своей клинической смерти, о которых, согласно нашим знаниям о биологии, он не должен был иметь ни малейшего понятия.

История мистера, А, описанная в журнале «Реаниматология» - одна из многих, в которых люди делятся своим предсмертным опытом. До сих пор исследователи не предполагали, что, когда сердце перестает биться и прекращает подачу крови к мозгу, сознание гаснет не сразу. В это время человек фактически мертв - хотя как только мы узнаём больше о смерти, то начинаем понимать, что в некоторых случаях смерть может быть обратимой. В течение многих лет те, кто вернулся из этого непостижимого состояния, делились воспоминаниями об этом событии. Врачи в основном не принимали во внимание эти рассказы, считая их плодом галлюцинаций. Исследователи до сих пор неохотно углубляются в изучение клинической смерти, в основном потому что им приходится изучать что-то, находящееся за пределами досягаемости научного исследования.

Но Сэм Парниа, врач-реаниматолог и руководитель исследований в области реанимации медицинской школы Нью-Йоркского университета, вместе с коллегами из 17 учреждений в США и Великобритании захотел покончить с предположениями о том, что люди испытывают или не испытывают на смертном одре. Это возможно, считает он, если собрать научные данные о последних минутах жизни. В течение четырех лет он и его коллеги анализировали информацию о более чем 2000 пациентах, переживших остановку сердца.

Парниа и его коллеги смогли взять интервью у 101 из них. «Цель в том, чтобы попытаться в первую очередь понять их психологический опыт смерти, - говорит Парниа, - и потом, если есть люди, которые утверждают, что помнят свои ощущения после смерти, мы должны определить, действительно ли это так».

Семь привкусов смерти

Оказалось, что мистер, А не единственный пациент, который смог что-то вспомнить о своей смерти. Почти 50% участников исследования тоже что-то вспомнили, но в отличие от мистера, А и еще одной женщины, чьи приключения вне тела можно было проверить, воспоминания других пациентов не имели отношения к реальным событиям, происходившим во время их смерти.

Вместо этого они рассказывали сказочные или галлюцинаторные истории, которые Парниа и его соавторы классифицируют по семи основным темам. «Большинство из них не были последовательны в описании того, что называется опытом близкой смерти, - говорит Парниа, - похоже, психическое переживание смерти гораздо шире, чем предполагалось ранее».

Вот эти семь тем:

• Страх
• Животные или растения
• Яркий свет
• Насилие и преследование
• Дежавю
• Семья

Описание событий после остановки сердца

Эти психические переживания находятся в диапазоне от страха до блаженства. Были те, кто сообщили, что чувствуют страх или страдают от преследований. «Я должен был пройти через церемонию… и на церемонии меня сожгли, - рассказал один пациент, - вместе со мной было четыре человека, и в зависимости от того, кто солгал, а кто сказал правду, - тот умирал или возвращался к жизни… Я видел мужчин в гробах, похороненных в вертикальном положении». Еще он вспомнил, как его «утащили в глубину».

Другие, однако, испытали противоположные ощущения, а 22% сообщили об ощущении «умиротворения и спокойствия». Некоторые видели живых существ: «Все растения, без цветов» или «Львов и тигров»; в то время как другие грелись в лучах яркого света или воссоединились с семьей. Некоторые из них сообщили о сильном ощущении дежавю: «Я знал, что люди собирались сделать, прежде чем они это делали». Обостренные чувства, искаженное восприятие течения времени и чувство отключения от тела также были среди тех ощущений, о которых сообщали пережившие клиническую смерть.

«Совершенно ясно, что люди что-то ощущают в то время, когда они мертвы», - говорит Парниа и утверждает, что люди на самом деле предпочитают интерпретировать эти переживания в зависимости от их окружения и существующих верований. Кто-то, проживший в Индии, может вернуться из мертвых и рассказать, что он видел Кришну, в то время как кто-нибудь на Среднем Западе США может испытать то же самое, но будет утверждать, что видел Бога. «Если на Среднем Западе отец говорит ребенку: «Когда мы умрём, вы увидим Иисуса, и он будет полон любви и сострадания «, то ребенок, конечно, это и увидит, - говорит Парниа, - а вернувшись с того света, скажет: „О папа, ты прав, я определенно видел Иисуса!“ Было бы справедливым признать, что это действительно так. Вы не знаете, что такое Бог. Я не знаю, что такое Бог. Ну кроме того, что это человек с белой бородой, как его обычно изображают».

«Все эти вещи: душа, рай и ад - я понятия не имею, что они означают, и есть, вероятно, тысячи и тысячи толкований, основанных на том, где ты родился и что тебя окружает, - продолжает он. - Важно перейти из области религиозных учений к объективности».

Общие случаи

До сих пор командой ученых не выявлено никаких закономерностей в воспоминаниях вернувшихся с того света. Нет и объяснений, почему некоторые люди испытывают страх, в то время как другие сообщают об эйфории. Парниа также указывает на то, что все большее число людей испытывают клиническую смерть. У многих людей воспоминания почти наверняка вызваны отеком головного мозга, который происходит после остановки сердца, или сильными седативными препаратами, введенными пациентам в больницах. Даже если люди явно не помнят свою смерть, это, однако, может влиять на них на подсознательном уровне. Некоторые перестают бояться смерти и начинают альтруистически относиться к людям, в то время как у других развивается посттравматическое стрессовое расстройство.

Парниа и его коллеги уже планируют следующие исследования, чтобы попытаться разрешить некоторые из этих вопросов. Они также надеются, что их работа поможет расширить традиционные понятия о смерти. Они думают, что смерть следует рассматривать в качестве предмета исследования - так же как и любые другие предметы или явления. «Любой человек, мыслящий объективно, согласится, что дальнейшие исследования в этой области необходимы - говорит Парниа, - и у нас есть средства и технологии. Пришло время сделать это».

Жизнь после смерти есть. И тому существуют тысячи свидетельств. До сих пор фундаментальная наука от подобных рассказов отмахивалась. Однако, как говорила Наталья Бехтерева, знаменитый учёный, всю жизнь изучавшая деятельность мозга, наше сознание - такая материя, что, кажется, уже подобраны ключи к тайной двери. Но за ней обнаруживается ещё десять… Что же все-таки находится за дверью жизни?

«Она всё видит насквозь…»

Галина Лагода возвращалась с мужем на «жигулях» из загородной поездки. Пытаясь разойтись на узком шоссе со встречным грузовиком, муж резко вырулил вправо… Автомобиль смяло о стоявшее у дороги дерево.

Внутривидение

Галину привезли в калининградскую областную больницу с тяжелейшими повреждениями мозга, разрывами почек, лёгких, селезёнки и печени, множеством переломов. Сердце остановилось, давление было на нуле. - Пролетев чёрный космос, я оказалась в сияющем, залитом светом пространстве, - рассказывает мне Галина Семёновна спустя двадцать лет. - Передо мной стоял огромный мужчина в ослепительно-белой одежде. Его лица я не разглядела из-за направленного на меня светового потока. «Зачем ты сюда пришла?» - сурово спросил он. «Я очень устала, позвольте мне немного отдохнуть». - «Отдохни и возвращайся - у тебя ещё много дел». Придя в сознание после двух недель, в течение которых она балансировала между жизнью и смертью, больная рассказала завотделением реаниматологии Евгению Затовке, как проходили операции, кто из врачей где стоял и что делал, какое привозили оборудование, из каких шкафов что доставали. После очередной операции на раздробленной руке Галина во время утреннего врачебного обхода спросила врача-ортопеда: «Ну как ваш желудок?» От изумления он не знал, что ответить - действительно, врача мучили боли в животе. Сейчас Галина Семёновна живёт в ладу с собой, верит в Бога и совершенно не боится смерти.

«Летал, как облако»

Юрий Бурков, майор запаса, не любит вспоминать о прошлом. Его историю рассказала жена Людмила: - Юра упал с большой высоты, сломал позвоночник и получил черепно-мозговую травму, потерял сознание. После остановки сердца он долго лежал в коме. Я пребывала в ужасном стрессе. Во время одного из посещений больницы потеряла ключи. А муж, придя наконец в сознание, первым делом спросил: «Ты нашла ключи?» Я испуганно замотала головой. «Они лежат под лестницей», - сказал он. Лишь много лет спустя он признался мне: пока был в коме, видел каждый мой шаг и слышал каждое слово - причём как бы далеко от него я ни находилась. Он летал в виде облачка, в том числе и туда, где живут его умершие родители и брат. Мать уговаривала сына вернуться, а брат объяснил, что все они живы, только больше не имеют тел. Спустя годы, сидя у постели тяжело болевшего сына, он успокаивал супругу: «Людочка, не плачь, я точно знаю, что сейчас он не уйдёт. Ещё год побудет с нами». А через год на поминках умершего сына вразумлял жену: «Он не умер, а только раньше нас с тобой переселился в другой мир. Поверь мне, ведь я там был».

Савелий КАШНИЦКИЙ,Калининград - Москва.

Роды под потолком

«Пока врачи пытались меня откачать, я наблюдала интересную вещь: яркий белый свет (такого на Земле-то и нет!) и длинный коридор. И вот я как будто жду, чтобы в этот коридор войти. Но тут врачи реанимировали меня. За это время почувствовала, что ТАМ очень здорово. Даже уходить не хотелось!» Это воспоминания 19-летней Анны Р., пережившей клиническую смерть. Такие истории в изобилии можно найти на интернет-форумах, где обсуждается тема «жизнь после смерти».

Свет в тоннеле

Свет в конце тоннеля, проносящиеся перед глазами картины жизни, чувство любви и покоя, встречи с умершими родственниками и неким светящимся существом - об этом рассказывают вернувшиеся с того света пациенты. Правда, не все, а лишь 10-15% из них. Остальные не видели и не помнили вообще ничего. Умирающему мозгу не хватает кислорода, вот его и «глючит» - утверждают скептики. Разногласия в среде учёных дошли до того, что недавно было объявлено о начале нового эксперимента. В течение трёх лет американские и британские врачи будут изучать показания пациентов, у которых останавливалось сердце или отключался мозг. В числе прочего исследователи собираются разложить на полках в палатах реанимации различные картинки. Разглядеть их можно, лишь воспарив под самый потолок. Если пациенты, пережившие клиническую смерть, перескажут их содержание, значит, сознание действительно способно покидать тело. Одним из первых, кто пытался разъяснить феномен околосмертного опыта, был академик Владимир Неговский. Он основал первый в мире Институт общей реаниматологии. Неговский полагал (и с тех пор научный взгляд не изменился), что «свет в конце тоннеля» объясняется так называемым трубчатым зрением. Кора затылочных долей мозга отмирает постепенно, поле зрения сужается до узкой полосы, создавая впечатление тоннеля. Аналогичным образом медики объясняют видение картин прошедшей жизни, проносящихся перед взором умирающего. Структуры мозга угасают, а затем восстанавливаются неравномерно. Потому человек успевает вспомнить наиболее яркие события, отложившиеся в памяти. А иллюзия выхода из тела, по мнению врачей, - результат сбоя нервных сигналов. Однако скептики заходят в тупик, когда нужно дать ответ на более каверзные вопросы. Почему слепые от рождения люди в момент клинической смерти видят и затем детально описывают то, что происходит в операционной вокруг них? А такие свидетельства есть.

Выход из тела - защитная реакция

Любопытно, но многие учёные в том, что сознание может покидать тело, не видят ничего мистического. Вопрос лишь, какой из этого делать вывод. Ведущий научный сотрудник Института мозга человека РАН Дмитрий Спивак, входящий в состав Международной ассоциации исследования околосмертельных переживаний, уверяет, что клиническая смерть - лишь один из вариантов изменённого состояния сознания. «Их очень много: это и сны, и наркотический опыт, и стрессовая ситуация, и следствие болезней, - говорит он. - По статистике, до 30% людей хотя бы раз в жизни ощущали выход из тела и наблюдали себя со стороны». Сам Дмитрий Спивак исследовал психическое состояние рожениц и выяснил, что около 9% женщин во время родов переживают «выход из тела»! Вот показания 33-летней С.: «Во время родов у меня была большая кровопотеря. Неожиданно я стала видеть себя из-под потолка. Исчезли болевые ощущения. А примерно через минуту также неожиданно возвратилась на своё место в палате и вновь стала испытывать сильную боль». Получается, что «выход из тела» - это нормальное явление при родах. Какой-то заложенный в психику механизм, программа, срабатывающая в экстремальных ситуациях. Бесспорно, роды - ситуация экстремальная. Но что может быть экстремальнее самой смерти?! Не исключено, что «полёт в тоннеле» - это тоже защитная программа, которая включается в роковой для человека момент. А вот что будет с его сознанием (душой) дальше? «Одну умирающую женщину я попросил: если ТАМ действительно что-то есть, постарайтесь дать мне знак, - вспоминает доктор медицинских наук Андрей Гнездилов, работающий в Санкт-Петербургском хосписе. - И на 40-й день после смерти я увидел её во сне. Женщина произнесла: «Это не смерть». Долгие годы работы в хосписе убедили меня и моих коллег: смерть - это не конец, не разрушение всего. Душа продолжает жить». Дмитрий ПИСАРЕНКО

Чашка и платье в горошек

Эту историю рассказал Андрей Гнездилов, доктор медицинских наук: «Во время операции у пациентки остановилось сердце. Врачи смогли завести его, и, когда женщину перевели в реанимацию, я навестил её. Она посетовала, что её оперировал не тот хирург, который обещал. А ведь видеть врача она не могла, находясь всё время в бессознательном состоянии. Пациентка рассказала, что во время операции какая-то сила вытолкнула её из тела. Она спокойно разглядывала врачей, но тут её охватил ужас: а что если я умру, не успев попрощаться с мамой и дочкой? И её сознание мгновенно переместилось домой. Она увидела, что мама сидит, вяжет, а дочка играет с куклой. Тут зашла соседка, принесла для дочки платье в горошек. Девочка бросилась к ней, но задела чашку - та упала и разбилась. Соседка сказала: «Ну, это к добру. Видно, Юлю скоро выпишут». И тут пациентка вновь оказалась у операционного стола и услышала: «Всё в порядке, она спасена». Сознание вернулось в тело. Я зашёл в гости к родственникам этой женщины. И выяснилось, что во время операции к ним… заглядывала соседка с платьем в горошек для девочки и была разбита чашка». Это не единственный загадочный случай в практике Гнездилова и других работников Санкт-Петербургского хосписа. Их не удивляет, когда врачу снится его больной и благодарит за заботу, за трогательное отношение. А утром, приехав на работу, врач узнаёт: больной-то ночью умер…

Мнение церкви

Священник Владимир Вигилянский, руководитель пресс-службы Московской патриархии: - Православные люди верят в загробную жизнь и бессмертие. В Священном Писании Ветхого и Нового заветов существует множество подтверждений и свидетельств этому. Само понятие смерти мы рассматриваем только в связи с грядущим воскресением, и эта тайна перестаёт быть таковой, если жить со Христом и ради Христа. «Всякий, живущий и верующий в Меня, не умрёт вовек», - говорит Господь (Ин. 11, 26). По преданию, душа усопшего в первые дни ходит по тем местам, в которых творила правду, а в третий день возносится на небо к престолу Божию, где до девятого дня ей показывают обители святых и красоту рая. В девятый день душа опять приходит к Богу, и её отправляют в ад, где пребывают нечестивые грешники и где душа проходит тридцатидневные мытарства (испытания). На сороковой день душа опять приходит к Престолу Божию, где она предстаёт обнажённой перед судом собственной совести: прошла ли она эти испытания или нет? И даже в том случае, когда некоторые испытания обличают душу в её грехах, мы надеемся на милосердие Бога, у которого все дела жертвенной любви и сострадания не останутся втуне.

Клиническая смерть — сколько существует научных заключений и мистических суждений на эту тему! Но единая, подтвержденная точка зрения по поводу того, что ощущает человек в этот момент, так и не выработана. LADY встретилась с девушками, которые пережили клиническую смерть, и обсудили с ними, что на самом деле значит фраза «я чуть не умерла».

Мария Андреева, гештальт-психотерапевт

Обстоятельства, в связи с которыми я чуть не умерла, я считаю достаточно стыдными: в принципе, это история о том, что я была неспособна сама о себе позаботиться и сама себя спасти. А главное, не смогла обратиться за помощью, когда нужно было это сделать.

Ситуация была такой: в четверг у меня очень сильно заболел живот и появились классические симптомы аппендицита. «Успешно» продиагностировав у себя ротавирусную инфекцию, я начала заниматься самолечением. Положительной динамики не было. Но, по моим ощущениям, живот болел уже не так сильно, чтобы обращаться за помощью. Когда говорят об аппендиците и о риске перфорации органов, пророчат какую-то абсолютно невыносимую боль. Мне казалось, такой боли я не испытывала.

Становилось хуже и хуже, но я игнорировала свои ощущения. Ко вторнику я начала слепнуть, у меня стало падать давление. Вопреки моему сопротивлению приехала мама, которая и отвезла меня в поликлинику. Сознание уже тогда теряло свою остроту. Меня осмотрел инфекционист и сказал, что скорее всего это перитонит. Аппендикс оторвался давным-давно, и всё содержимое вылилось в брюшную полость. Врач сказал маме: шансов выжить у вашей дочери практически нет, готовьтесь к самому худшему. Тогда вызвали скорую.

Воспоминания, несмотря ни на что, у меня какие-то мягкие и светлые. Наверное, психологическая защита именно так работает. В том состоянии нет никакого отчаяния, нет острой борьбы, злости и раздражения. Я чувствовала только благодарность за внимание ко мне и заботу.

Помню, как ехала в больницу, смотрела в окошко, а там небо необыкновенно красивое — меня как-то это успокаивало. И вообще, я не думала тогда о том, что нужно как-то превозмочь это всё, побороть и — всё будет хорошо. По моим ощущениям всё было и так хорошо. И это потрясающее наблюдение.

Когда сейчас люди говорят о том, что боятся смерти, я понимаю, что в самом переживании ее непосредственной близости нет ничего страшного. По крайней мере мой околосмертный опыт говорит об этом. Благостное принятие происходящего, умиротворение, успокоение… Страхи, скорее, берутся от мысли о своей конечности и от неопределенности.

Меня привезли в больницу, сделали рентген. Я глотнула зонд — и это последнее, что я помню до того, как проснулась. По факту, во время операции меня пришлось реанимировать и была зарегистрирована клиническая смерть. Но я об этом ничего не знаю. Периодически люди спрашивают меня о том, видела ли я какие-то тоннели, свет. Нет, я ничего не видела. Ну, мой опыт таков. Не было в этом ничего мистического, эзотерического или божественного. Я просто заснула в одном теле, а проснулась абсолютно в другом. Хотя, разумеется, мне любопытно, что тогда происходило с моим сознанием, но я не буду романтизировать.

Меня оперировали 21-го августа, а пришла в себя я, наверное, 23-го. Помню, как осознала себя в незнакомой обстановке. Я попробовала испугаться, но у меня не получилось. Сейчас понимаю, что это действие транквилизаторов. А следующее воспоминание такое: подходит медсестра, здоровается со мной и такая: «А тебя с того света вытащили, ты чуть не умерла». Мне даже не поверилось в это.

Помню, как я пыталась понять, какое сегодня число. Наверное, раза три спрашивала, забывала и вспоминала. Приходилось тратить огромные силы, чтобы мысль никуда не ушла, она все равно уходила, и я как будто изобретала ее заново.

Я сбросила очень много веса, у меня быстро образовались пролежни. Тело уже готовилось умирать. Кроме того, я могла говорить только шепотом — у меня пропал голос. В тот момент я начала осознавать, насколько он важен в нашей жизни. Буквально: ни позвать, ни ответить. Очень много сил тратится на коммуникацию.

Пожалуй, тогда и началась настоящая борьба. Захотелось во что бы то ни стало вернуться к своей жизни «до». Было грустно оттого, что пропустила две недели тренировок, что давно не веду твиттер. Да, именно такие простые вещи лезли мне в голову. И я очень скучала по близким. Тогда у меня впервые выкристаллизовалась ценность моей семьи как чего-то незыблемого. Несмотря на ссоры, претензии и горечь некоторых воспоминаний, это единственные люди, которые по умолчанию рядом.

В реанимации я провела десять суток и могу сказать, что за это время спеси во мне поубавилось. Когда рассказываю об этом, всегда использую это выражение. Я и сейчас могу казаться немножко высокомерной, но раньше я была гораздо более заносчивым человеком, очень колким и очень защищающимся. Но когда ты долгое время пребываешь в ситуации бессилия, появляется больше человечности и простоты.

Спустя 10 суток реанимации наступил, наверное, самый счастливый день в моей жизни по глубине, искренности и остроте переживаний. Я его до сих пор именно так оцениваю. Это был день, когда меня перевели в общую палату. Начался абсолютно новый этап моей повседневности. Предстояло много злиться и раздражаться из-за того, что абсолютно простые вещи, которые делаются всеми людьми на автомате, у меня просто не выходят. Я не могла нормально глотать, долго читать, разговаривала шепотом. И так должны были проходить мои дни. Я занималась аутотренингами: «Маша, мы собираемся, выздоравливаем, работаем».

В этом периоде знаково то, какими тяжелыми были встречи с некоторыми родными и близкими. Большинство приходили ко мне с каким-то ужасом на лице, с какой-то суетливой заботой и огромным сочувствием. И это абсолютно во мне не отзывалось. У меня создавалось впечатление, что это я сейчас должна о них заботиться. Естественно, у меня не было на это сил. Сама я чувствовала себя нормально и была рада тому, что выжила. И в тот момент мне были нужны устойчивые люди, которые поддержат меня в моей выносливости.

Спустя некоторое время меня выписали. И во мне проснулся голод. Голод буквальный, мне хотелось есть всё. Я помню, как захожу в магазин, вижу лук, и у меня начинается неистовое слюноотделение. Я представляю, как я бы взяла луковицу и прям отгрызла кусок. И мне так вкусно становилось от этих мыслей! Но я была не в силах сделать это, потому что даже глотать нормально не могла.

Что мне дала близость смерти? Я поняла, что жизнь как-то проще, чем я думала. Многие решения и многие действия даются мне сейчас гораздо легче. Я могу сейчас встать и войти в открытую дверь, если метафорически выражаться. А раньше я выдумывала себе какие-то лабиринты, не видела этой двери, пыталась ее изобрести, или найти там, где ее не было. И находилась куча мнимых препятствий, сомнений, страхов.

Я стала гораздо наглее, но эта наглость не высокомерно-нарциссическая, а наивно-непосредственная. Мне ничего не стоит уйти с лекции, если мне неинтересно. Я стала менее зависимой от чужой критики и от чужих мнений, потому что мне стала доступна истина: если ты берешься что-то делать, то это неминуемо повлечет за собой какую-то агрессию, какое-то обесценивание — это просто естественный ход вещей.

Недавно я проделывала одно упражнение. Суть его такова: человек погружается в ситуацию «что бы он делал, если бы ему осталось жить год». И потом этот промежуток жизни сокращается — а если бы полгода, месяц. Я с удивлением для себя обнаружила, что я бы ничего не изменила. Это не значит, что я живу на пределе своих возможностей, но я действительно ощущаю какую-то простоту жизни и базовую удовлетворенность. Я могу позволить себе лениться и впадать в детство, и в этом я себя принимаю, проживаю это благополучно и двигаюсь дальше. Я думаю, это напрямую связано с тем, что я столкнулась с умиранием, с тем, что всё конечно. И смысл только в том, чтобы делать так, как хочется. Только в этом, других смыслов просто нет.

Что касается негативной стороны околосмертного опыта, то у меня развилась ипохондрия. Она не принимала никаких деструктивных форм, но тем не менее я чувствовала тревогу, и если я находила в теле какой-то недуг, не могла отвлечься и думать о чем-то другом. Настолько велик был страх, что ситуация может повториться.

Еще у меня появилось одно специфическое ощущение. Я его обсуждала со своим знакомым, который тоже пережил клиническую смерть — и ему это отозвалось. Ощущение следующее: как будто я узнала что-то, но не могу это выразить словами. Как будто я знаю какую-то тайну, но это тайна и от меня же самой. Меня это преследовало 4 года до того, как я обсудила это со своим знакомым. Он сказал: да, у меня то же самое. И мне немножко полегчало.

За последние два года я приняла этот свой опыт — не без сожаления о том, что это было. Но у меня есть четкая внутренняя убежденность, что этого не могло не случиться в моей жизни.

Татиана Воробьева, парапсихолог:

— Клиническую смерть я пережила, когда мне делали операцию на позвоночнике. Была введена нормальная доля наркоза, и я должна была перенести это состояние хорошо. Но что-то пошло не так — оказалось, что у меня индивидуальная непереносимость наркоза…
Я очнулась от крика врачей: «Дыши, дыши, только дыши!». Я не соображала, каким образом это произошло, но было ощущение, что меня «втянули» назад в мое физическое тело. Я не зацикливалась тогда на этом состоянии, потому что в тот день мне сказали, что я не смогу ходить — было полно других эмоций.

В состоянии клинической смерти я находилась несколько секунд, но на протяжении 3−4 дней после случившегося я впадала в сильное трансовое состояние. У меня не отключался мозг, были нормальные сердечные ритмы. Но было чувство, будто я выхожу из своего тела — и я не могла это остановить.

Мне даже казалось, что я нахожусь на консилиуме врачей, где разбирают мой случай: обсуждают, как восстановить мою возможность ходить. Мол, операция пошла не так, как задумывалось. И я услышала одну фразу: клиническая смерть длилась 40 секунд. Меня этот факт очень заинтересовал, и я начала думать: а сколько нужно, чтобы мозг умер?..

На следующий день я обсудила произошедшее с врачом. Он отнесся ко мне с большим доверием, уверил, что ничего катастрофического для тела не произошло, и пошутил, мол, «будешь экстрасенсом — ты же знаешь такие истории, когда необычные способности раскрылись после клинической смерти».

Когда я засыпала, у меня было ощущение, что меня буквально всасывает в сон. Разумеется, наш мозг рождает разные образы. Я видела очень яркий свет, безумно белый. Он не бьет в глаза. Ты можешь смотреть на него бесконечно. Смотришь на него — и видишь продолжение. Как будто за светом что-то есть.

Если описать физические изменения, которые произошли со мной после клинической смерти, то у меня начал падать уровень зрения. Сейчас у меня сильная близорукость. Кроме того, благодаря околосмертным переживаниям моя чувствительность стала действительно чрезвычайно сильной. Кажется, что я поняла суть всех вещей — от ветки за окном, до кровати в комнате.

Пережив стрессовые состояния, я четко понимаю: мозг стал работать иначе. В том числе и как нейропсихофизиолог могу четко пояснить, что во время любого стрессового воздействия на организм выделяется огромное количество свободной энергии. Обиды, переживания, воспоминания выходят наружу. Человек не открывает что-то гениальное. Просто мозг становится чистым и по-новому воспринимает информацию.

Все случается не просто так. И нужно спросить не «почему это произошло со мной?», а «для чего мне это?».

Наталья Яковенко, психолог, психоаналитик, руководитель центра психологии и психоанализа PsychoAnalitik.by:

— Соприкоснуться со смертью — всё равно что дотронуться до горячей сковородки. Это очень сильное ощущение. Человек вдруг осознает важное — конечность собственной жизни. Потому что мы на самом деле в свою смерть не верим. Так устроена наша психика.

Когда мы соприкасаемся с реальностью смерти тем или иным образом, то испытываем шок. Он ценен тем, что у нас появляется возможность пересмотреть свою жизнь и как-то распределить ресурсы, осознавая, что мы не вечные и что нельзя бесконечно долго жить с нелюбимым человеком или заниматься нелюбимым делом. Мы понимаем, что у нас есть определенное количество времени, и, соответственно, у этого времени повышается ценность. Потому люди быстро переосмысливают многие вещи, они готовы к переменам гораздо больше, чем остальные. В то же время нельзя сказать, что все люди, пережившие подобные состояния, свою жизнь изменили. Это работает только в том случае, если человек способен интерпретировать события и делать выводы.

В состоянии шока в организм попадает большое количество адреналина. И поскольку мы биологические существа и наша основная задача — выжить, организм определенным образом реагирует на опасность: он включает на максимум все свои ресурсы и головной мозг в том числе задействует дополнительные резервы. Есть очень интересный феномен — диссоциация, своеобразный выход из тела. Человек, находясь в ситуации острой травмы, которую он не в силах пережить не будучи разрушенным, отделяется от своего тела и наблюдает со стороны за тем, что происходит. Это спасает его от разрушения — «то, что происходит сейчас, происходит не с ним». Диссоциация — механизм психологической защиты. То, что использует наша психика в ситуации стресса для того, чтобы сохранить себя.

Академик РАМН и РАН Н.П.Бехтерева по поводу аутоскопических восприятий, которые возникают и в стрессовых ситуациях замечает: «При анализе явлений не последним должно быть то, что сообщает о виденном и слышанном человек не от “имени” тела, но от “имени” души, которая отделилась от тела. А тело не реагирует, оно клинически умерло, оно потеряло на некоторое время связь с самим человеком!..»

1975 год, 12 апреля, утро — Марте стало плохо с сердцем. Когда карета «скорой помощи» доставила ее в больницу, Марта уже не дышала, а сопровождавший ее доктор не мог нащупать пульс. Она находилась в состоянии клинической смерти. В последствии Марта рассказывала, что стала свидетельницей всей процедуры своего воскрешения, наблюдая за действиями медиков из некой точки вне ее тела. Однако рассказ Марты имел и еще одну особенность. Она сильно беспокоилась о том, как больная мама воспримет сообщение о ее смерти. И только Марта успела подумать о матери, как тут же увидала ее сидящей в кресле рядом с кроватью в своем доме.

«Я находилась в палате реанимации, и в то же время была у мамы в спальне. Было удивительным – находиться в одно и то-же время в двух местах, да еще и в настолько удаленных одно от другого, но пространство казалось понятием, лишенным смысла… Я, находясь в своем новом теле, села на краю ее кровати и сказала: “Мама, у меня был сердечный приступ, я могу умереть, но я не хочу, чтобы ты волновалась. Я не против того, чтобы умереть».

Однако она не смотрела на меня. Как видно, она меня не услышала. “Мама, – не переставала я шептать, – это я, Марта. Мне необходимо поговорить с тобой». Я попыталась привлечь ее внимание, но тут фокус моего сознания возвратился в реанимационное отделение. И я оказалась вновь в своем теле».

Позднее, придя в себя, Марта увидала у своей кровати мужа, дочь и брата, прилетевших из другого города. Как выяснилось, брату позвонила мать. У нее появилось странное ощущение, что с Мартой что-то произошло, и она попросила сына узнать, в чем дело. Позвонив, он узнал, что случилось, и первым же самолетом прилетел к сестре.

Неужели Марта в действительности смогла преодолеть без физического тела расстояние, равное двум третям протяженности Америки, и общалась со своей матерью? Мать рассказала, что она что-то почувствовала, т.е. что-то не в порядке с дочерью, но не могла понять, что именно, и не представляет себе, как она узнала об этом.

Рассказанное Мартов можно считать редким, но не единственным случаем. Марте в определенном смысле удалось добиться контакта с матерью и передать ей «чувство беспокойства». Но большинству этого сделать не удается. Однако наблюдения за действиями медиков, родственников, в том числе и находящихся на определенном расстоянии от операционной, потрясают.

Как-то раз оперировали женщину. Повода умереть от операции у нее в принципе не было. Она даже не предупреждала мать и дочь об операции, решив сообщить им обо всем позднее. Однако во время операции наступила . Женщину удалось вернуть к жизни, и о своей кратковременной смерти она ничего не знала. А, придя в себя, рассказала об удивительном «сне».

Ей, Людмиле, приснилось, что она вышла из тела, находится где-то сверху, видит свое тело лежащее на операционном столе, докторов вокруг нее и понимает, что она, скорей всего, умерла. Стало страшно за мать и за дочь. Подумав о родных, она неожиданно оказалась дома. Она увидала, что дочка примеряет перед зеркалом голубенькое платьице в горошек. Зашла соседка и сказала: «Люсеньке это понравилось бы». Люсенька – это она, находящаяся здесь и невидимая. Все спокойно, мирно дома – и вот она вновь в операционной.

Доктор, которому она поведала об удивительном «сне», предложил поехать к ней домой, успокоить домашних. Удивлению матери и дочери не было предела, когда она рассказала о соседке и о голубом платье в горошек, которое они готовили сюрпризом для Люсеньки.

В «Аргументах и фактах» за 1998 г. опубликована небольшая заметка Луганкова «Умирать совсем не страшно». Он написал, что в 1983 г. ему испытывал костюм для космонавтов. При помощи специального оборудования кровь от головы «отсасывали» в ноги, имитируя тем самым действие невесомости. Медики застегнули на нем «скафандр» и включили насос. И то ли про него позабыли, то ли автоматика подвела – но откачка продолжалась больше, чем надо.

«В какой-то момент я понял, что теряю сознание. Попытался позвать на помощь – из горла вырвался лишь хрип. Но тут боль прекратилась. По телу (по какому телу?) разлилось тепло и я почувствовал необыкновенное блаженство. Перед глазами появились сцены из детства. Я увидал сельских ребят, с которыми бегал на реку ловить раков, деда-фронтовика, покойных соседей…

Потом заметил, как врачи с растерянными лицами склонились надо мной, кто-то стал массировать грудную клетку. Сквозь сладкую пелену неожиданно ощутил отвратительный запах нашатыря и… очнулся. Доктор, конечно, не поверил моему рассказу. Но мне-то какое дело, если он не поверил – я теперь знаю, что такое остановка сердца и что умирать не так уж и страшно».

Очень любопытен рассказ американца Бринкли, который был в состоянии клинической смерти два раза. За последние несколько лет он говорил о своих двух посмертных опытах миллионам людей во всем мире. По приглашению Ельцина Бринкли (вместе с д-ом Моуди) появился и на российском телевидении и рассказал миллионам россиянам о своих опытах и видениях.

1975 год — в него ударила молния. Доктора сделали все возможное для того что бы его спасти, но… он умер. Первое путешествие Бринкли в потрясает. Он не только видел там светящихся Существ и хрустальные замки. Он видел там будущее человечества на несколько десятилетий вперед.

После того как его удалось спасти и он поправился, он обнаружил у себя способности читать чужие мысли, а прикоснувшись к человеку рукой тут же видит, как он сам говорит, «домашнее кино». Если человек, до которого он прикоснулся, был мрачен, то Бринкли видел «как в кино» сцены, объясняющие причину мрачного настроения человека.

Многие их людей по возвращении из Тонкого Мира обнаруживали у себя парапсихологические способности. Парапсихологическими феноменами «вернувшихся с того света» заинтересовались ученые. 1992 год – д-р Мелвин Морс опубликовал результаты опытов с Бринкли в книге «Преображенные Светом». В результате исследования он обнаружил, что у людей, побывавших на пороге смерти, проявляются приблизительно в четыре раза чаще, чем у обычных людей.

Вот что, к примеру, произошло с ним при второй клинической смерти:

Я вырвался из темноты на яркий свет в операционную и увидал двух хирургов с двумя ассистентами, которые держали пари, смогу я выжить или нет. Они рассматривали рентгеновский снимок моей грудной клетки, ожидая, пока меня подготовят к операции. Я видел себя с места, которое казалось в значительной степени выше потолка, и наблюдал, как мою руку прикрепляют к блестящей стальной скобе.

Сестра смазала мое тело коричневым антисептиком и накрыла чистой простыней. Кто-то еще ввел мне какую-то жидкость в трубку. После хирург сделал скальпелем надрез поперек моей грудной клетки и оттянул кожу. Ассистент передал ему инструмент, походивший на небольшую пилу, и он зацепил ее за мое ребро, а потом вскрыл грудную клетку и вставил внутрь распорку. Другой хирург срезал кожу вокруг моего сердца.

После этого я смог непосредственно наблюдать собственное сердцебиение. Больше я ничего не видел, так как вновь оказался в темноте. Я услыхал звон колоколов, а потом открылся туннель… В конце туннеля меня встречало то же самое Существо из Света, что и в прошлый раз. Оно привлекло меня к Себе, при этом расширившись, будто ангел, распростерший крылья. Свет этих излучений поглотил меня».

Какой же жестокий удар и нестерпимую боль получают родственники, когда узнают о гибели близкого им человека. Сегодня, когда гибнут мужья и сыновья, то найти слова, чтобы успокоить жен, родителей и детей, нельзя. Но может быть хоть каким-то утешением станут для них нижеприведенные случаи.

Первый случай произошел с Томасом Даудингом. Его рассказ: «Физическая смерть – ничто!.. Ее в действительности не надо бояться. …Я замечательно помню, как все происходило. Я ждал в изгибе окопа, когда наступит мое время заступить на пост. Был замечательный вечер, у меня не было никакого предчувствия опасности, но неожиданно я услыхал вой снаряда. Где-то сзади прогремел взрыв. Я невольно присел на корточки, но было поздно. Что-то ударило так тяжело и сильно – в затылок. Я упал, пока падал, не заметил даже на мгновение никакой потери сознания, оказался снаружи самого себя! Вы видите, как просто я это рассказываю, чтобы вам было лучше понятно.

Спустя 5 секунд я стоял рядом со своим телом и помогал двум моим товарищам нести его по траншее в перевязочную. Они подумали, что я просто без сознания, но живой… Мое тело положили на носилки. Мне все время хотелось узнать, когда же я вновь окажусь внутри тела.

Я расскажу, что я почувствовал. Это походило на то, как будто я тяжело и долго бежал, пока не взмок, не потерял дыхание и не скинул с себя одежду. Этой одеждой было мое раненное тело: казалось, если бы я его не сбросил, то я бы мог задохнуться… Мое тело доставили вначале в перевязочную, а потом – в морг. Я простоял возле своего тела всю ночь, но ни о чем не думал, попросту смотрел на него. Потом я потерял сознание и крепко уснул».

Это случай произошел с офицером американской армии Томми Клэком в 1969 г. в Южном Вьетнаме.

Он наступил на мину. Сначала его подкинуло в воздух, после швырнуло наземь. На какой-то миг Томми удалось сесть и он увидал, что у него нет левой руки и левой ноги. Клэк опрокинувшись на спину подумал, что умирает. Свет померк, пропали все ощущения, боли не было. Некоторое время спустя Томми очнулся. Он парил в воздухе и смотрел на свое тело. Солдаты положили его искалеченное тело на носилки, накрыли с головой и понесли к вертолету. Клэк, наблюдая с высоты, понял, что его считают мертвым. И в этот миг сам осознал, что в действительности умер.

Сопровождая свое тело в полевой госпиталь, Томми ощущал себя умиротворенным, даже счастливым. Спокойно смотрел, как на нем разрезают окровавленную одежду, и внезапно снова оказался на поле боя. Все 13 парней, убитых за день, были тут. Клэк не увидел их тонких тел, но каким-то образом чувствовал, что они рядом, общался с ними, но также неизвестным способом.

Солдаты были счастливы в Новом Мире и уговаривали его остаться. Томми чувствовал себя радостно и спокойно. Он не видел себя, ощущал себя (с его слов) просто формой, ощущал почти одной чистой мыслью. Со всех сторон лился яркий свет. Неожиданно Томми вновь очутился в госпитале, в операционной. Его оперировали. Доктора о чем-то переговаривались между собой. Тотчас же Клэк возвратился в тело.

Нет! Не все так просто в нашем материальном мире! И убитый на войне человек не умирает! Он уходит! Уходит в чистый, Светлый Мир, где ему гораздо лучше, чем оставшимся на Земле его родным и близким.

Размышляя о своих встречах с Существами из необычной реальности, Уитли Стрибер писал: «У меня создается впечатление, что материальный мир представляет из себя только частный случай более широкого контекста, а реальность разворачивается главным образом не физическим путем… Я думаю, что Светящиеся Существа как бы играют роль акушерок при нашем появлении в Тонком мире. Наблюдаемые нами Существа, возможно, представляют из себя особей более высокого эволюционного порядка…».

Но не всегда путешествие в Тонкий мир представляется «прекрасной прогулкой» для человека. Медиками отмечено, что перед некоторыми людьми – предстают адские видения.

Видение американки из Рой-Айленда. Ее доктор сообщил: «Придя в себя она сказала: “Я подумала, что умерла и оказалась в аду». После того, как я ее смогла успокоить, она рассказала мне о своем пребывании в аду, о том, как ее хотел унести дьявол. Рассказ переплетался с перечислением ее грехов и изложением того, что думают о ней люди. Ее страх усиливался, и медсестрам с трудом удавалось удержать ее в лежачем положении. Она сделалась почти невменяемой. У нее было давнее чувство вины, может быть, из-за внебрачных связей, которые закончились рождением незаконных детей. Больную угнетало то, что ее сестра скончалась от той же болезни. Она верила, что Бог карает ее за грехи».

Чувства одиночества и страха порой вспоминались с момента, когда человек ощущал тягу внутрь области тьмы или вакуума во время клинической смерти. Скоро после нефрэктомии (хирургического удаления почки) в Университете Флориды в 1976 году, 23-х летняя студентка колледжа потеряла сознание из-за неожиданного послеоперационного осложнения. В первых частях ее околосмертные переживания: «Была тотальная чернота вокруг. Если ты двигаешься очень быстро, можешь чувствовать, как стены надвигаются на тебя… Я ощущала себя одинокой и немного испугался».

Аналогичная тьма окутала 56-ти летнего мужчину и «напугала» его: «Следующей запомнившейся вещью было, как я оказался в полной, всецелой темноте… Это было очень мрачное место, и я не знал, где я был, что я делал там или что происходит, и мне было страшно».

Правда, такие случаи нечасты. Но даже если у немногих было видение ада, то это говорит о том, что не для всех смерть это избавление. Именно образ жизни человека, его мысли, желания, поступки определяют, где человек окажется после смерти.

Фактов выхода души из тела в стрессовых ситуациях и при клинической смерти собрано очень и очень много!.. Но на протяжении долгого времени не хватало объективной научной проверки.

В действительности ли существует этот, как говорят ученые, феномен продолжения жизни после смерти физического тела?

Такую проверку провели путем тщательного сопоставления фактов, указанных пациентами, с реальными событиями, и опытным путем, с применением необходимой аппаратуры.

Одним из первых такие доказательства получил американский доктор Майкл Сейбом, который начал исследования, как оппонент своего соотечественника д-ра Моуди, а закончивший их, как единомышленник и помощник.

С целью опровержения «бредовой» идеи Сейбом организовал проверочные наблюдения и подтвердил, а по сути дела доказал, что личность после смерти не прекращает своего существования, сохраняя способность видеть, слышать и чувствовать.

Д-р Майкл Сейбом – профессор мед.факультета в университете Эмори (Америка). Он имеет огромный практический опыт реанимации. Его книга «Воспоминания о смерти» вышла в 1981 году. Д-р Сейбом подтвердил то, о чем писали другие исследователи. Но главное не это. Он провел ряд исследований, сопоставляя рассказы своих пациентов, переживших временную смерть, с тем, что фактически происходило в то время, когда они находились в состоянии клинической смерти с тем, что было доступно объективной проверке.

Д-р Сейбом проверял, совпадают ли рассказы больных с тем, что в это время происходило в действительности в материальном мире. Те ли применялись медицинские аппараты и методы оживления, которые описывали люди, бывшие в это время ? На самом ли деле в других комнатах происходило то, что видели и описывали умершие?

Сейбом собрал и опубликовал 116 случаев. Все они тщательно проверялись им лично. Он составил точные протоколы с учетом места, времени, участников, произнесенных слов и т.д. Для своих наблюдений он отбирал только психически здоровых и уравновешенных людей.

Вот несколько примеров из сообщений доктора Сейбома.

Пациент д-а Сейбома во время операции оказался в состоянии клинической смерти. Он был с головой укрыт операционными простынями и физически не мог чего-то видеть и слышать. В последствии он описал свои переживания. Он видел в деталях операцию на своем собственном сердце и рассказанное им полностью соответствовало тому, что происходило на самом деле.

«Я, вероятно, уснул. Я ничего не помню, как они перевезли меня из этой комнаты в операционную. А потом вдруг я увидел, что комната освещена, но не так ярко, как я ожидал. Мое сознание вернулось… но они уже что-то сделали со мной… Моя голова и все тело были покрыты простынями… и тогда я неожиданно стал видеть то, что происходит…

Я был на пару футов над моей головой… Я видел двух врачей… они пилили мою грудную кость… Я мог бы нарисовать вам пилу и вещь, которой они раздвигали ребра… Она была завернута вся вокруг и была из хорошей стали… много инструментов… доктора называли их зажимами… я удивился, я думал, что будет много крови, а ее было очень мало… и сердце не такое, как я думал. Оно большое, больше сверху и узкое внизу, как континент Африка. Сверху оно розовое и желтое. Даже жутко. А одна часть была темней, чем остальные, вместо того, чтобы все было одного цвета…

Доктор находился с левой стороны, он отрезал кусочки от моего сердца и вертел их так и эдак и долго рассматривал… и у них был большой спор, нужно ли делать обвод или нет.

И решили это не делать… У всех докторов, кроме одного, на ботинках были зеленые чехлы, а этот чудак был в белых ботинках, покрытых кровью… Это было странно и, по-моему, анти-гигиенично…»

Описанный пациентом ход операции совпадал с записями в операционном журнале, сделанными другим стилем.

А вот чувство печали в описаниях околосмертного опыта, когда те «видели» усилия других воскресить их безжизненное физическое тело. 37-и летняя домохозяйка из Флориды вспоминала эпизод энцефалита или инфекции мозга, когда ей было 4 года, во время которого она была без сознания и не подавала признаков жизни. Она помнила «как смотрела вниз» на мать из точки у потолка с такими чувствами:

Величайшей вещью, которую я помню, было то, что я чувствовала большую печаль о того, что никак не могу дать ей знать о том, что со мной все хорошо. Почему-то я знала, что со мной все в порядке, но я не знала, как ей сказать. Я только смотрела… И было очень тихое, мирное чувство… Фактически, это было хорошее чувство».

Подобные чувства были выражены 46-ти летним мужчиной из северной Джорджии, когда он излагал свое видение, которое было во время остановки сердца в январе 1978 года: «Я чувствовал себя плохо, потому как моя жена плакала и казалась беспомощной, и я не мог помочь. Вы знаете. Но было приятно. Не больно».

Печаль упоминает 73-х летняя учительница французского из Флориды, когда она говорила о своем околосмертном переживании (ОСП), произошедшем во время серьезной инфекционной болезни и больших эпилептических припадков в 15-ти летнем возрасте:

Я разделилась и сидела значительно выше там, смотря на свои собственные конвульсии, и моя мать с моей горничной кричали и вопили, потому как думали, что я умерла. Мне было так жалко и их, и мое тело… Только глубокая, глубокая печаль. Я все еще могла чувствовать печаль. Но я чувствовала, что была свободна там, и не было причины страдать. У меня не было боли, и я была абсолютно свободна».

Другой счастливый опыт, одной женщины прервался чувствами угрызения совести из-за необходимости оставить своих детей во время послеоперационного осложнения, которое поставило ее на грани смерти и физически бессознательного состояния: «Да, да, я была счастлива до того времени, пока не вспомнила о детях. До тех пор я была счастлива, что умираю. Я в действительности, на самом деле была счастлива. Это было именно ликующее, веселое чувство».