Урок 61 внеклассное чтение. рассказ «мать изменника» из «сказок об италии» м. горького
Цел и: проверить понимание прочитанного, развивать умение характеризовать героев на основе их деяний.
Оборудование : произведения А. М. Горького, портрет.
Ход урока
I. Организационный момент.
II. Работа по карточкам.
Карточка 1.
Проанализируйте отрывок из «Легенды о Данко». Какими художественными средствами пользуется автор?
А лес все пел свою мрачную песню, и гром гремел, и лил дождь...
– Что сделаю я для людей?! – сильнее грома крикнул Данко.
И вдруг он разорвал руками себе грудь и вырвал из нее свое сердце и высоко поднял его над головой.
Оно пылало так ярко, как солнце, и ярче солнца, и весь лес замолчал, освещенный этим факелом великой любви к людям, а тьма разлетелась от света его и там, глубоко в лесу, дрожащая упала в гнилой гнев болота. Люди же, изумленные, стали как камни.
– Идем! – крикнул Данко. И бросился вперед на свое место, высоко держа горящее сердце и освещая им путь людям.
Они бросились за ним, очарованные. Тогда лес снова зашумел, удивленно качая вершинами, но его шум был заглушен топотом бегущих людей. Все бежали быстро и смело, увлекаемые чудесным зрелищем горящего сердца. И теперь гибли, но гибли без жалоб и слез. А Данко все был впереди, и сердце его все пылало, пылало!
И вот вдруг лес расступился перед ним, расступился и остался сзади, плотный и немой, а Данко и все те люди сразу окунулись в море солнечного света и чистого воздуха, промытого дождем. Гроза была – там, сзади них, над лесом, а тут сияло солнце, вздыхала степь, блестела трава в бриллиантах дождя и золотом сверкала река... Был вечер, и от лучей заката река казалась красной, как та кровь, что била горячей струей из разорванной груди Данко.
Кинул взор вперед себя на ширь степи гордый смельчак Данко, – кинул он радостный взор на свободную землю и засмеялся гордо. А потом упал и – умер.
Люди же, радостные и полные надежд, не заметили смерти его и не видали, что еще пылает рядом с трупом Данко его смелое сердце. Только один осторожный человек заметил это и, боясь чего-то, наступил на гордое сердце ногой... И вот оно, распавшись в искры, угасло...
Отве т: Это заключительная часть «Легенды…», рассказывающая о славном подвиге Данко, осветившем людям путь своим сердцем и погибшем за них, оставив о себе память. Сердце Данко сравнивается с солнцем, враждебный лес, тьма, невзгоды вынуждены отступить. Люди меняются. Увлеченные чудом, они вновь становятся, как раньше, сильными и смелыми. Великолепный пейзаж, открывшийся победившим страшный лес и грозу, покоряет обилием света, насыщенностью красок. Люди теперь «радостные и полные надежд», но и безжалостные, равнодушные. Они не заметили смерти героя. А один (очень похожей на Ужа из «Песни о Соколе») даже «наступил на гордое сердце ногой».
М. Горький использует в своей легенде много приемов, традиционных для фольклора: инверсию, повторы, ритм, олицетворения, сравнения. В этом отрывке много эпитетов (по форме обособленных определений), среди них цветовые.
Карточка 2.
Подвиг какого античного героя, похожий на подвиг Данко, вы можете назвать? В чем он состоял?
Отве т. Это подвиг Прометея, похитившего у богов огонь для людей, чтобы согреть земных жителей, осветить их жизнь, изменить ее к лучшему. Страшное наказание его постигло: прикованный к скале, он не мог пошевелиться, а огромные орлы терзали его печень. Бесконечно долго длились муки славного героя, но люди не забыли его. Имя Прометей стало нарицательным, так называют людей, которые готовы для других на подвиг самопожертвования, о людях, пренебрегающих своими интересами для блага всех.
Карточка 3.
Нарисуйте словесный портрет Данко. Постарайтесь включить в него слова, которыми характеризует героя М. Горький.
Отве т. Данко – молодой красавец. Он высокий, стройный, у него гордая осанка и широкие плечи атлета. В лице его поражают глаза, они приковывают внимание каким-то необыкновенным, сверхъестественным сиянием – это в них горит великая любовь к людям, желание помочь им стать лучше, сильнее, смелее.
Трудно представить, во что одет Данко, да это, наверное, не важно, как и цвет глаз, длина волос, форма носа...
Хотя лоб его наверняка высок и чист, а профиль четок, как у очень красивого человека.
III. Сообщение темы и целей урока.
IV. Экскурсия по выставке книг, составленной из произведений Горького, его портреты.
Экскурсию ведет библиотекарь; среди книг – «Сказки об Италии».
V. Изучение новой темы.
1. Пересказ рассказа «Мать изменника» (содержание, герои).
2. Беседа по вопросам.
– Как автор описывает тревожную жизнь осажденного города? («…Тесное кольцо врагов…», «звон оружия, громкий хохот… песни людей, уверенных в победе…», «…выжгли виноградники…», «вытоптали поля…», «…пушки и мушкеты врагов осыпали город… чугуном и свинцом», стоны раненых», «молитвы женщин и плач детей».)
«Вы снова на улице, монна Марианна?
– К кому обращены эти слова? (Гражданка и мать, она думала о сыне и родине: во главе людей, разрушавших город, стоял ее сын…».)
– За что благодарит Мадонну женщина, оплакивающая убитого сына? («Или убейте меня, за то, что мой сын стал врагом вашим, или откройте ворота, и я уйду к нему…»)
– Зачем мать уходит к сыну? («Мать! Ты пришла ко мне… завтра я возьму этот проклятый город… Я разрушу гнездо упрямцев!»
«Мать – творит… охраняет, и говорить с ней о разрушении – значит говорить против нее…»)
– Что сделала мать? («Человек – я сделала для родины все, что могла. Мать – я остаюсь со своим сыном».)
Выво д. Горе матери, потерявшей сына, безмерно, это страшное наказание, но страшнее этого наказания – это предательство сына – таков лейтмотив романтического рассказа А. М. Горького.
VI. Подведение итогов урока.
– Какие еще «Сказки об Италии» вы читали? Понравились ли они?
Домашнее задание: самостоятельное прочитать «Сказки об Италии».
Скачать материал
Полный текст материала смотрите в скачиваемом файле.
На странице приведен только фрагмент материала.
Одна у него и Родина»
Цели:
общие - подвести учащихся к пониманию, что человек,
предавший свою родину, предает и свою родную мать
частные - проанализировать сказку М.Горького «Мать
изменника» и «Балладу о матери» Л.Татьяничевой;
ответить на вопросы:
Можно ли остаться верным сыном, став предателем Родины?
Можно ли изменить Родине, не изменив матери?
Оборудование к уроку: тексты сказки «Мать изменника», «Баллады о матери», репродукции картин.
Эпиграф к уроку:
Легче сердце свое казнить,
Легче с разумом быть в раздоре.
С материнским горем
Сравнить
Можно лишь материнское горе…Л.Татьяничева
Структура урока:
1. Вызов интереса.
2. Читательская и аналитическая деятельность по сказке Мать изменника».
3. Читательская и аналитическая деятельность по стихотворению
Л. Татьяничевой «Баллада о матери».
Вывод.
Ход урока:
Вызов интереса.
1. Слово учителя.
Что может быть на свете священнее имени матери!..
Человек, еще не сделавший ни шагу по земле и только-только начинающий лопотать , неуверенно и старательно складывает по слогам «ма-ма» и, почувствовав свою удачу, смеется, счастливый…
Почерневший от бессонной работы хлебороб прижимает к почерневшим устам пригоршню такой же темной земли, довольно родившей и ржи и пшеницы, благодарно произносит: «Спасибо, кормилица-мать…»
Солдат, наткнувшийся на встречный осколок и павший на землю, слабеющей рукой посылает последнюю пулю врагу: «За Родину-мать!»
Все самые дорогие святыни названы и озарены именем матери, потому что с именем этим связано и само понятие жизни.
2 Народная мудрость слово «мать» поставило рядом с другим великим словом – «Родина».
Сила скрытая,
Да еще слеза
Непролитая…
Вырос луч зари
В красный столб огня.
Или сам умри,
Вздрогнул сын.
Как подбитый зверь.
Уходи, - кричит, -
Взвел тугой курок.
Ох и крут порог!
И раздался гром,
Сотрясая дом.
…Шаткий шаг нескор.
Дробен сердца стук.
Партизанский бор
Зашумел вокруг.
Заскулил мороз
Псом на привязи.
Плачет мать без слез:
Слезы вымерзли!
Аналитическая беседа.
Кто пришел вершить суд в дом бургомистра? («Правый суд вершить мать сама взялась»)
Как вы понимаете выражение «правый суд»? (Это суд чести, совести, он не подвластен никому, потому что он правый.)
Как встретил сын свою мать? (Он был взъярен , потому что мать выдвинула требование: «Иль меня убей, или сам умри!»)
Какие слова характеризует состояние сына-предателя? (Сын «взъярен», «молчит, как подбитый зверь», «мне не жить теперь»)
По каким строчкам видно, что матери тяжела ее миссия? (В глазах матери
«гроза, сила, скрытая, да еще слеза непролитая…»)
С помощью каких средств выразительности автор передает силу требования матери? (В начале стихотворения, когда мать пришла в дом сына, занималась заря - «Встала у дверей на подол зари», а потом ее требования становятся категоричным, и заря превращается « в красный столб огня»)
Как мы можем понять , что предательство сына – страшное горе для матери? (После смерти сына «плачет мать без слез: слезы вымерзли!»)
IV. Вывод.
Во все времена у людей слово «мать» ассоциируется со словом «родина». Нельзя оставаться любящим и преданным сыном, не являясь преданным сыном своей Родины. И нельзя оставаться настоящим гражданином, забыв или предав свою родную мать.
V. Творческая работа.
Написать сочинение «Мое отношение к поступку матери».
Действие романа происходит в России в начале 1900-х годов. В рабочей слободке живут фабричные рабочие с семьями, и вся жизнь этих людей неразрывно связана с фабрикой: утром, с фабричным гудком, рабочие устремляются на фабрику, вечером она выкидывает их из своих каменных недр; по праздникам, встречаясь друг с другом, говорят они только о фабрике, много пьют, напившись - дерутся. Однако молодой рабочий Павел Власов, неожиданно для своей матери Пелагеи Ниловны, вдовы слесаря, вдруг начинает жить иной жизнью:
По праздникам ходит в город, приносит книги, много читает. На недоуменный вопрос матери Павел отвечает: «Я хочу знать правду и поэтому читаю запрещённые книги; если у меня их найдут - меня посадят в тюрьму».
Через некоторое время в доме у Власовых субботними вечерами начинают собираться товарищи Павла: Андрей Находка - «хохол из Канева», как он представляется матери, недавно приехавший в слободку и поступивший на фабрику; несколько фабричных - слободских парней, которых Ниловна знала и раньше; приходят люди из города: молодая девушка Наташа, учительница, уехавшая из Москвы от богатых родителей; Николай Иванович, который иногда приходит вместо Наташи заниматься с рабочими; худенькая и бледная барышня Сашенька, тоже, как и Наташа, ушедшая из семьи: её отец - помещик, земский начальник. Павел и Сашенька любят друг друга, однако пожениться они не могут: они оба считают, что женатые революционеры потеряны для дела - нужно зарабатывать на жизнь, на квартиру, растить детей. Собираясь в доме у Власовых, участники кружка читают книги по истории, беседуют о тяжкой доле рабочих всей земли, о солидарности всех трудящихся, часто поют песни. На этих собраниях мать впервые слышит слово «социалисты».
Матери очень нравится Находка, и он её тоже полюбил, ласково зовёт её «ненько», говорит, что она похожа на его покойную приёмную мать, родной же матери он не помнит. Через некоторое время Павел с матерью предлагают Андрею переселиться к ним в дом, и хохол с радостью соглашается.
На фабрике появляются листовки, в которых говорится о стачках рабочих в Петербурге, о несправедливости порядков на фабрике; листовки призывают рабочих к объединению и борьбе за свои интересы. Мать понимает, что появление этих листков связано с работой её сына, она и гордится им, и опасается за его судьбу. Через некоторое время в дом Власовых приходят жандармы с обыском. Матери страшно, однако она старается подавить свой страх. Пришедшие ничего не находят: заранее предупреждённые об обыске, Павел и Андрей унесли из дому запрещённые книги; тем не менее Андрей арестован.
На фабрике появляется объявление о том, что из каждого заработанного рабочими рубля дирекция будет вычитать копейку - на осушение окружающих фабрику болот. Рабочие недовольны таким решением дирекции, несколько пожилых рабочих приходят к Павлу за советом. Павел просит мать сходить в город отнести его записку в газету, с тем чтобы история с «болотной копейкой» попала в ближайший номер, а сам отправляется на фабрику, где, возглавив стихийный митинг, в присутствии директора излагает требования рабочих об отмене нового налога. Однако директор приказывает рабочим возобновить работу, и все расходятся по своим местам. Павел огорчён, он считает, что народ не поверил ему, не пошёл за его правдой, потому что он молод и слабосилен - не сумел эту правду сказать. Ночью опять являются жандармы и на этот раз уводят Павла.
Через несколько дней к Ниловне приходит Егор Иванович - один из тех, кто ходил на собрания к Павлу до его ареста. Он рассказывает матери, что, кроме Павла, арестовано ещё 48 человек фабричных, и хорошо было бы продолжать доставлять листовки на фабрику. Мать вызывается проносить листовки, для чего просит знакомую, торгующую на фабрике обедами для рабочих, взять её к себе в помощницы. Всех входящих на фабрику обыскивают, однако мать успешно проносит листовки и передаёт их рабочим.
Наконец Андрей и Павел выходят из тюрьмы и начинают готовиться к празднованию Первого мая. Павел собирается нести знамя впереди колонны демонстрантов, хотя он и знает, что за это его снова посадят в тюрьму. Утром Первого мая Павел и Андрей не идут на работу, а отправляются на площадь, где уже собрался народ. Павел, стоя под красным знаменем, заявляет, что сегодня они, члены социал-демократической рабочей партии, открыто поднимают знамя разума, правды, свободы. «Да здравствуют рабочие люди всех стран!» - с этим лозунгом Павла возглавляемая им колонна двинулась по улицам слободы. Однако навстречу демонстрации выходит цепь солдат, колонна смята, Павел и Андрей, который шёл рядом с ним, арестованы. Машинально подобрав осколок древка с обрывком знамени, вырванного жандармами из рук сына, Ниловна идёт домой, и в груди её теснится желание сказать всем о том, что дети идут за правдой, хотят другой, лучшей жизни, правды для всех.
Через несколько дней мать переезжает в город к Николаю Ивановичу - он обещал Павлу и Андрею, если их арестуют, немедленно забрать её к себе. В городе Ниловна, ведя немудрёное хозяйство одинокого Николая Ивановича, начинает активную подпольную работу:
одна или вместе с сестрой Николая Софьей, переодевшись то монахиней, то богомолкой-странницей, то торговкой кружевами, разъезжает по городам и деревням губернии, развозя запрещённые книги, газеты, прокламации. Ей нравится эта работа, она любит говорить с людьми, слушать их рассказы о жизни. Она видит, что народ полуголодным живёт среди огромных богатств земли. Возвращаясь из поездок в город, мать ходит на свидания с сыном в тюрьму. В одно из таких свиданий ей удаётся передать ему записку с предложением товарищей устроить ему и его друзьям побег. Однако Павел от побега отказывается; больше всех этим огорчена Сашенька, которая была инициатором побега.
Наконец наступает день суда. В зал допущены только родственники подсудимых. Мать ждала чего-то страшного, ждала спора, выяснения истины, однако все идёт спокойно: судьи говорят безучастно, невнятно, неохотно; свидетели - торопливо и бесцветно. Речи прокурора и адвокатов тоже не трогают сердца матери. Но вот начинает говорить Павел. Он не защищается - он объясняет, почему они - не бунтовщики, хотя их и судят как бунтовщиков. Они - социалисты, их лозунги - долой частную собственность, все средства производства - народу, вся власть - народу, труд - обязателен для всех. Они - революционеры и останутся ими до тех пор, пока все их идеи не победят. Все, что говорит сын, матери известно, но только здесь, на суде, она чувствует странную, увлекающую силу его веры. Но вот судья читает приговор: всех подсудимых сослать на поселение. Саша тоже ждёт приговора и собирается заявить, что желает быть поселённой в той же местности, что и Павел. Мать обещает ей приехать к ним, когда у них родятся дети, - нянчить внуков.
Когда мать возвращается домой, Николай сообщает ей, что речь Павла на суде решено напечатать. Мать вызывается отвезти речь сына для распространения в другой город. На вокзале она вдруг видит молодого человека, чьё лицо и внимательный взгляд кажутся ей странно знакомыми; она вспоминает, что встречала его раньше и в суде, и около тюрьмы, - и она понимает: попалась. Молодой человек подзывает сторожа и, указывая на неё глазами, что-то говорит ему. Сторож приближается к матери и укоризненно произносит: «Воровка! Старая уже, а туда же!» «Я не воровка!» - задохнувшись от обиды и возмущения, кричит мать и, выхватив из чемодана пачки прокламаций, протягивает их окружившим её людям: «Это речь моего сына, вчера судили политических, он был среди них». Жандармы расталкивают людей, приближаясь к матери; один из них хватает её за горло, не давая говорить; она хрипит. В толпе слышатся рыдания.
Пересказала
О Матерях можно рассказывать бесконечно. Уже несколько недель город был обложен тесным кольцом врагов, закованных в железо; по ночам зажигались костры, и огонь смотрел из черной тьмы на стены города множеством красных глаз — они пылали злорадно, и это подстерегающее горение вызывало в осажденном городе мрачные думы. Со стен видели, как всё теснее сжималась петля врагов, как мелькают вкруг огней их черные тени; было слышно ржание сытых лошадей, доносился звон оружия, громкий хохот, раздавались веселые песни людей, уверенных в победе, — а что мучительнее слышать, чем смех и песни врага? Все ручьи, питавшие город водою, враги забросали трупами, они выжгли виноградники вокруг стен, вытоптали поля, вырубили сады — город был открыт со всех сторон, и почти каждый день пушки и мушкеты врагов осыпали его чугуном и свинцом. По узким улицам города угрюмо шагали отряды солдат, истомленных боями, полуголодных; из окон домов изливались стоны раненых, крики бреда, молитвы женщин и плач детей. Разговаривали подавленно, вполголоса и, останавливая на полуслове речь друг друга, напряженно вслушивались — не идут ли на приступ враги? Особенно невыносимой становилась жизнь с вечера, когда в тишине стоны и плач звучали яснее и обильнее, когда из ущелий отдаленных гор выползали сине-черные тени и, скрывая вражий стан, двигались к полуразбитым стенам, а над черными зубцами гор являлась луна, как потерянный щит, избитый ударами мечей. Не ожидая помощи, изнуренные трудами и голодом, с каждым днем теряя надежды, люди в страхе смотрели на эту луну, острые зубья гор, черные пасти ущелий и на шумный лагерь врагов — всё напоминало им о смерти, и ни одна звезда не блестела утешительно для них. В домах боялись зажигать огни, густая тьма заливала улицы, и в этой тьме, точно рыба в глубине реки, безмолвно мелькала женщина, с головой закутанная в черный плащ. Люди, увидав ее, спрашивали друг друга: — Это она? — Она! И прятались в ниши под воротами или, опустив головы, молча пробегали мимо нее, а начальники патрулей сурово предупреждали ее: — Вы снова на улице, монна Марианна? Смотрите, вас могут убить, и никто не станет искать виновного в этом... Она выпрямлялась, ждала, но патруль проходил мимо, не решаясь или брезгуя поднять руку на нее; вооруженные люди обходили ее, как труп, а она оставалась во тьме и снова тихо, одиноко шла куда-то, переходя из улицы в улицу, немая и черная, точно воплощение несчастий города, а вокруг, преследуя ее, жалобно ползали печальные звуки: стоны, плач, молитвы и угрюмый говор солдат, потерявших надежду на победу. Гражданка и мать, она думала о сыне и родине: во главе людей, разрушавших город, стоял ее сын, веселый и безжалостный красавец; еще недавно она смотрела на него с гордостью, как на драгоценный свой подарок родине, как на добрую силу, рожденную ею в помощь людям города — гнезда, где она родилась сама, родила и выкормила его. Сотни неразрывных нитей связывали ее сердце с древними камнями, из которых предки ее построили дома и сложили стены города, с землей, где лежали кости ее кровных, с легендами, песнями и надеждами людей — теряло сердце матери ближайшего ему человека и плакало: было оно подобно весам, но, взвешивая любовь к сыну и городу, не могло понять — что легче, что тяжелей. Так ходила она ночами по улицам, и многие, не узнавая ее, пугались, принимали черную фигуру за олицетворение смерти, близкой всем, а узнавая, молча отходили прочь от матери изменника. Но однажды, в глухом углу, около городской стены, она увидала другую женщину: стоя на коленях около трупа, неподвижная, точно кусок земли, она молилась, подняв скорбное лицо к звездам, а на стене, над головой ее, тихо переговаривались сторожевые и скрежетало оружие, задевая камни зубцов. Мать изменника спросила: — Муж? — Нет. — Брат? — Сын. Муж убит тринадцать дней тому назад, а этот — сегодня. И, поднявшись с колен, мать убитого покорно сказала: — Мадонна всё видит, всё знает, и я благодарю ее! — За что? — спросила первая, а та ответила ей: — Теперь, когда он честно погиб, сражаясь за родину, я могу сказать, что он возбуждал у меня страх: легкомысленный, он слишком любил веселую жизнь, и было боязно, что ради этого он изменит городу, как это сделал сын Марианны, враг бога и людей, предводитель наших врагов, будь он проклят, и будь проклято чрево, носившее его!.. Закрыв лицо, Марианна отошла прочь, а утром на другой день явилась к защитникам города и сказала: — Или убейте меня за то, что мой сын стал врагом вашим, или откройте мне ворота, я уйду к нему... Они ответили: — Ты — человек, и родина должна быть дорога тебе; твой сын такой же враг для тебя, как и для каждого из нас. — Я — мать, я его люблю и считаю себя виновной в том, что он таков, каким стал. Тогда они стали советоваться, что сделать с нею, и решили: — По чести — мы не можем убить тебя за грех сына, мы знаем, что ты не могла внушить ему этот страшный грех, и догадываемся, как ты должна страдать. Но ты не нужна городу даже как заложница — твой сын не заботится о тебе, мы думаем, что он забыл тебя, дьявол, и — вот тебе наказание, если ты находишь, что заслужила его! Это нам кажется страшнее смерти! — Да! — сказала она. — Это — страшнее. Они открыли ворота пред нею, выпустили ее из города и долго смотрели со стены, как она шла по родной земле, густо насыщенной кровью, пролитой ее сыном: шла она медленно, с великим трудом отрывая ноги от этой земли, кланяясь трупам защитников города, брезгливо отталкивая ногою поломанное оружие, — матери ненавидят оружие нападения, признавая только то, которым защищается жизнь. Она как будто несла в руках под плащом чашу, полную влагой, и боялась расплескать ее; удаляясь, она становилась всё меньше, а тем, что смотрели на нес со стены, казалось, будто вместе с нею отходит от них уныние и безнадежность. Видели, как она на полпути остановилась и, сбросив с головы капюшон плаща, долго смотрела на город, а там, в лагере врагов, заметили ее, одну среди поля, и, не спеша, осторожно, к ней приближались черные, как она, фигуры. Подошли и спросили — кто она, куда идет? — Ваш предводитель — мой сын, — сказала она, и ни один из солдат не усумнился в этом. Шли рядом с нею, хвалебно говоря о том, как умен и храбр ее сын, она слушала их, гордо подняв голову, и не удивлялась — ее сын таков и должен быть! И вот она пред человеком, которого знала за девять месяцев до рождения его, пред тем, кого она никогда не чувствовала вне своего сердца, — в шелке и бархате он пред нею, и оружие его в драгоценных камнях. Всё — так, как должно быть; именно таким она видела его много раз во сне — богатым, знаменитым и любимым. — Мать! — говорил он, целуя ее руки. — Ты пришла ко мне, значит, ты поняла меня, и завтра я возьму этот проклятый город! — В котором ты родился, — напомнила она. Опьяненный подвигами своими, обезумевший в жажде еще большей славы, он говорил ей с дерзким жаром молодости: — Я родился в мире и для мира, чтобы поразить его удивлением! Я щадил этот город ради тебя — он как заноза в ноге моей и мешает мне так быстро идти к славе, как я хочу этого. Но теперь — завтра — я разрушу гнездо упрямцев! — Где каждый камень знает и помнит тебя ребенком, — сказала она. — Камни — немы, если человек не заставит их говорить, — пусть горы заговорят обо мне, вот чего я хочу! — Но — люди? — спросила она. — О да, я помню о них, мать! И они мне нужны, ибо только в памяти людей бессмертны герои! Она сказала: — Герой — это тот, кто творит жизнь вопреки смерти, кто побеждает смерть... — Нет! — возразил он. — Разрушающий так же славен, как и тот, кто созидает города. Посмотри — мы не знаем, Эней или Ромул построили Рим, но — точно известно имя Алариха и других героев, разрушавших этот город. — Который пережил все имена, — напомнила мать. Так говорил он с нею до заката солнца, она всё реже перебивала его безумные речи, и всё ниже опускалась ее гордая голова. Мать — творит, она — охраняет, и говорить при ней о разрушении значит говорить против нее, а он не знал этого и отрицал смысл ее жизни. Мать — всегда против смерти; рука, которая вводит смерть в жилища людей, ненавистна и враждебна Матерям, — ее сын не видел этого, ослепленный холодным блеском славы, убивающим сердце. И он не знал, что Мать — зверь столь же умный, безжалостный, как и бесстрашный, если дело идет о жизни, которую она, Мать, творит и охраняет. Сидела она согнувшись, и сквозь открытое полотнище богатой палатки предводителя ей был виден город, где она впервые испытала сладостную дрожь зачатия и мучительные судороги рождения ребенка, который теперь хочет разрушать. Багряные лучи солнца обливали стены и башни города кровью, зловеще блестели стекла окон, весь город казался израненным, и через сотни ран лился красный сок жизни; шло время, и вот город стал чернеть, как труп, и, точно погребальные свечи, зажглись над ним звезды. Она видела там, в темных домах, где боялись зажечь огонь, дабы не привлечь внимания врагов, на улицах, полных тьмы, запаха трупов, подавленного шёпота людей, ожидающих смерти, — она видела всё и всех; знакомое и родное стояло близко пред нею, молча ожидая ее решения, и она чувствовала себя матерью всем людям своего города. С черных вершин гор в долину спускались тучи и, точно крылатые кони, летели на город, обреченный смерти. — Может быть, мы обрушимся на него еще ночью, — говорил ее сын, — если ночь будет достаточно темна! Неудобно убивать, когда солнце смотрит в глаза и блеск оружия ослепляет их — всегда при этом много неверных ударов, — говорил он, рассматривая свой меч. Мать сказала ему: — Иди сюда, положи голову на грудь мне, отдохни, вспоминая, как весел и добр был ты ребенком и как все любили тебя... Он послушался, прилег на колени к ней и закрыл глаза, говоря: — Я люблю только славу и тебя, за то, что ты родила меня таким, каков я есть. — А женщины? — спросила она, наклонясь над ним. — Их — много, они быстро надоедают, как всё слишком сладкое. Она спросила его в последний раз: — И ты не хочешь иметь детей? — Зачем? Чтобы их убили? Кто-нибудь, подобный мне, убьет их, а мне это будет больно, и тогда я уже буду стар и слаб, чтобы отмстить за них. — Ты красив, но бесплоден, как молния, — сказала она, вздохнув. Он ответил, улыбаясь: — Да, как молния... И задремал на груди матери, как ребенок. Тогда она, накрыв его своим черным плащом, воткнула нож в сердце его, и он, вздрогнув, тотчас умер — ведь она хорошо знала, где бьется сердце сына. И, сбросив труп его с колен своих к ногам изумленной стражи, она сказала в сторону города: — Человек — я сделала для родины всё, что могла; Мать — я остаюсь со своим сыном! Мне уже поздно родить другого, жизнь моя никому не нужна. И тот же нож, еще теплый от крови его — ее крови, — она твердой рукою вонзила в свою грудь и тоже верно попала в сердце, — если оно болит, в него легко попасть.Картина Ф. Дювенека «Водоносы, Венеция»
Очень кратко
В цикле раскрывается всё очарование и красота Италии, обычаи южан, повествуется о рабочем движении в начале ХХ века и необыкновенных жизненных историях.
Эпиграфом к циклу взята цитата Г. Х. Андерсена: «Нет сказок лучше тех, которые создаёт сама жизнь».
I
«В Неаполе забастовали служащие трамвая: во всю длину Ривьеры Кияия вытянулась цепь пустых вагонов». Появляются солдаты и человек в цилиндре, угрожающий бастующим кондукторам и вагоновожатым. Тогда протестующие ложатся на рельсы. Люди на улицах следуют их примеру и поддерживают их.
«Через полчаса по всему Неаполю с визгом и скрипом мчались вагоны трамвая, на площадках стояли, весело ухмыляясь, победители».
II
«В Генуе, на маленькой площади перед вокзалом, собралась густая толпа народа - преобладают рабочие, но много солидно одетых, хорошо откормленных людей». Все ожидают прибытия голодных детей пармских бастующих. Хозяева не уступают, рабочим трудно, и они отправляют детей сюда. Ребятишек встречают гимном Гарибальди.
«Почти все дети расхватаны по рукам, они сидят на плечах взрослых». Их кормят на ходу, дети радуются, толпа ликует, прославляет Италию и социализм.
III
«Город - празднично ярок и пёстр, как богато расшитая риза священника; в его страстных криках, трепете и стонах богослужебно звучит пение жизни». Люди на тротуаре готовятся обедать. Старик с длинным носом попугая видит, как из фьяски, которую несёт мальчик, капают, точно рубины, капли вина, и кричит ему об этом. Старик наливает это вино, а проходящая с матерью кудрявая девочка бросает в чашу лепестки цветов, и они плавают, «точно розовые лодочки». Дар ребёнка - дар бога, говорит старик и благословляет девочку.
IV
«Синее спокойное озеро в глубокой раме гор, окрылённых вечным снегом, тёмное кружево садов пышными складками опускается к воде... Около груды щебня сидит чёрный, как жук, рабочий, на груди у него медаль, лицо смелое и ласковое». Он рассказывает прохожему, как он, Паоло, и его отец работали - пробивали чрево горы, чтобы соединить две страны. Отец умер, так и не закончив работы. Через тринадцать недель после его смерти люди с обеих сторон встретились. Паоло считает этот день лучшим в своей жизни: «целовали побеждённую гору, целовали землю... и полюбил я её, как женщину!» Возле могилы отца он говорит: «Люди - победили. Сделано, отец!»
V
Молодой музыкант описывает, какой должна быть музыка, которую он хочет написать. Мальчик идёт к большому городу: «...над ним ещё не угасло кровавое пламя заката... там и тут, точно раны, сверкают стекла; разрушенный, измученный город - место неутомимого боя за счастье - истекает кровью...» «А вслед мальчику бесшумно идёт ночь, закрывая чёрною мантией забвения даль, откуда он вышел». Мальчик же, одинокий, маленький, спокойно идёт в город. «Город живёт и стонет в бреду многогранных желаний счастья». Что же встретит мальчика?
VI
«Море дремлет и дышит опаловым туманом, синеватая вода блестит сталью, крепкий запах морской соли густо льётся на берег». На камнях два рыбака: старик и молодой «черноглазый смугляк». Юноша рассказывает о богатой молодой американке, которую катал до утра. Во время прогулки они молчали. Старик замечает: «Истинная любовь... бьёт в сердце, как молния, и нема, как молния». Юноша к утру желал только одного: получить её, хотя бы на одну ночь. «Так - проще» - замечает старик. «Маленькое счастье - всегда честнее», отвечает юноша.
VII
Ha маленькой станции между Римом и Генуей в купе заходит одноглазый старик. Он рассказывает о своей жизни. У него тринадцать сыновей и четыре дочери. Глаз он потерял в детстве, когда в него попал камень. В 19 лет он встретил свою любовь. Девушка, как и он, была очень бедна. Но они поженились, а добрые люди помогли им всем - от хлева, что стал для молодых домом, до статуи мадонны и посуды: «...нет лучше веселья, как творить добро людям, поверьте мне, ничего нет красивее и веселее, чем это!»
VIII
Увидев седовласого человека лет тридцати, товарищ рассказчика знакомит его с историей этого мужчины.
Он - ярый социалист. На собраниях он заметил девушку, с которой они всё чаще вступали в идейную конфронтацию. Девушка была ревностной католичкой, а её религия резко выступает против социализма. Они пытались переубедить друг друга, доказать свою правоту. И хотя девушку трогали за душу его пламенные речи об освобождении человека, она не могла отречься от бога. К ним пришла любовь. Но она отказывалась заключать брак в мэрии, а он - венчаться в церкви. Вскоре девушка заболела чахоткой. Перед смертью она признала умом правоту любимого, но «сердце не могло согласиться» с ним.
Недавно мужчина женился на своей ученице, и они вместе ходят на могилу умершей.
IХ
«Прославим женщину - Мать, неиссякаемый источник всё побеждающей жизни!»
Тимур-ленг, прозванный неверными Тамерланом, пролил реки крови, мстя за смерть своего сына Джигангира. Пируя, хромой Тимур спрашивает своего придворного поэта Кермани, сколько б тот дал за него. Кермани называет цену пояса Тимура и говорит, что сам хан не стоит ни гроша! «Вот как говорил поэт Кермани с царём царей, человеком зла и ужаса, и да будет для нас слава поэта, друга правды, навсегда выше славы Тимура».
Но вот к царю является Мать - женщина из итальянских земель, из-под Салерно, она ищет своего сына, которого теперь у хана. Она требует вернуть его. «Всё прекрасное в человеке - от лучей солнца и от молока Матери, - вот что насыщает нас любовью к жизни!» И Тимур приказывает разослать во все концы завоёванных им земель гонцов и найти сына женщины.
Х
По узкой тропе между садов идёт седая женщина. Она вдова, «муж её, рыбак, вскоре после свадьбы уехал ловить рыбу и не вернулся, оставив её с ребёнком под сердцем». Ребёнок родился уродом: «руки и ноги у него были короткие, как плавники рыбы, голова, раздутая в огромный шар...» Она работала, не покладая рук, чтобы прокормить его. А он только ел и мычал. Она была красива, многие мужчины искали её любви, но всех женщина отвергла, боясь вновь родить урода.
Однажды ребёнок отравился чем-то и умер. После этого она стала простою, как все.
ХI
Город обложен тесным кольцом врагов. Люди изнурены трудом и голодом. Во тьме мелькает женщина, Марианна, мать изменника, который возглавляет теперь завоевателей. Её сердце подобно весам: оно взвешивает любовь к родному городу и сыну, но не может понять, что легче, что тяжелей. В темноте какая-то женщина благодарит мадонну за то, что сын её пал за родной город и проклинает чрево Марианны, породившее изменника. Марианна выходит за пределы города и идёт в лагерь сына. Понимая, что не сможет убедить его сохранить город, где его помнит каждый камень, Марианна убивает заснувшего у неё на коленях сына, а потом пронзает ножом своё сердце.
ХII
Когда Гвидо было шестнадцать лет, он вышел рыбачить в море с сорокалетним отцом. Ветер ударил их в четырёх километрах от берега. Отец почувствовал, что живым он не вернётся и передал все свои знания о море и рыбе сыну, пока они дрейфовали на бушующих волнах. Они долго держались за барку. Наконец их стремительно понесло к берегу, отец разбился о чёрные рёбра скал. Гвидо тоже был порядком измят, но остался жив. И теперь, прожив шестьдесят семь лет, Гвидо восхищается отцом, который, чувствуя приближение смерти, нашёл силу и время передать ему всё, что он считал важным.
ХIII
Джузеппе Чиротта и Луиджи Мэта ссорятся. Джузеппе говорит, что узнал сладость ласк жены Луиджи. Жена Мэты не может доказать свою невиновность, и Луиджи бросает её и уезжает. Добрые старухи берут женщину под свою опеку, и выводят лжеца на чистую воду: Чиротта сказал это со зла. Его судят за клевету и причинённый стыд его собственной жены и детей. Люди решают, что Джузеппе будет платить брошенной женщине половину своего заработка. Луиджи, узнав о невиновности жены, просит её вернуться к нему. А Чиррота он пишет письмо: если Джузеппе сойдёт с острова на материк, Луиджи и три его брата зарежут его: «Живи, не сходя с острова, пока я не скажу тебе - можно!»
ХIV
За графином вина Джиованни, большеголовый, широкоплечий парень, рассказывает Винченцо, костлявому маляру с улыбкой мечтателя, как он стал социалистом и предлагает Винченцо сложить об этом стихи.
Роту Джиованни отправили в Болонью - там волновались крестьяне. Поначалу угнетённые сыпали на солдат черепицу, камни, палки. К ним приходил доктор с очень красивой блондинкой, дворянкой. Она говорила с врачом по-французски - Джиованни знал этот язык. Блондинка осуждала социализм и не считала себя равной людям «дурной крови». Узнав, о чём она говорит, солдаты постепенно перешли на сторону крестьян. Из деревни провожали солдат с цветами. Крестьяне могли бы научить блондинку, как надо ценить честных людей.
«Да, это очень годится для поэмы!» - отвечает маляр.
ХV
В саду отеля появляется женщина: «это старуха, очень высокого роста, тёмное строгое лицо, сурово нахмуренные брови». За нею является горбун с квадратным телом. Это - голландцы, брат и сестра. Сестра была старше брата на четыре года. Она с детства проводила с ним много времени. Тогда же горбун начал проявлять интерес к строительству домов.
Когда горбуну минуло 13 лет, вся его комната была завалена чертежами, брусьями, инструментами. Всё это сыпалось на сестру, когда та входила. Однажды сестра сказала: «Ты нарочно делаешь это, урод! - и ударила его по щеке». В следующий раз горбун предложил девушке дотронуться до крысоловки, и та дико кричала от боли. После этого она стала не так часто заходить к нему. «Ей было девятнадцать лет, и она уже имела жениха, когда отец и мать погибли в море».
После обручения жених строил дом. Как-то он уговорил горбуна пойти посмотреть его. Когда они двое взошли на верхний ярус лесов, то упали оттуда. Брат «только вывихнул ногу и руку, разбил лицо, а жених переломил позвоночник и распорол бок».
В день своего совершеннолетия горбун объявил, что построит за городом дом для всех городских уродов, тогда, возможно, он станет счастливым человеком. Но сестра отдала это здание городу под психиатрическую лечебницу, а первым пациентом стал её брат. Семи лет было достаточно, чтобы превратиться в идиота. Увидев, «что враг её убит и не воскреснет», сестра взяла брата на своё попечение.
ХVI
Утром на палубе появляются толстяк, человек в серых бакенбардах, рыжий круглый мужчина с брюшком и две дамы: молодая, полная, и постарше, остроносая. Они обсуждают Италию: здесь много свинства, отвратительный кофе, и «все ужасно похожи на жидов». На палубе появляется человек, «в шапке седых кудрявых волос, с большим носом, весёлыми глазами». На его поклон из русских отвечает только толстяк. Разговаривая с лакеем, это человек хвалит русских. Толстяк переводит его слова своим согражданам. Рыжий замечает: «Все они изумительно невежественны в отношении к нам...» - «Тебя - хвалят, а ты находишь, что это по невежеству...» - отвечает ему толстяк.
Бакенбардист делится с соотечественниками идеей: надо крестьянам выставлять за счёт казны несколько десятков вёдер водки - мол, напьются и сами друг друга перебьют.
«Сверкая медью, пароход ласково и быстро» приближается к берегу.
ХVII
За столиком в кафе сидит пятидесятилетний «полинявший» мужчина. Рядом садится широкогрудый человек с агатовыми глазами, Трама, и приветствует первого, «господина инженера». Трама с нетерпением ждёт новую машину инженера. Из разговора ясно, что Трама - социалист и организовывает бунты. Он отмечает, что теперь люди пользуются достижениями знаменитых предков. Старший мужчина, прощаясь, советует Траме учиться: «Из вас выработался бы инженер с доброй фантазией».
ХVIII
Если человек не находит куска хлеба на родной земле, «гонимый нуждою», он уезжает на юг Америки. Женщина, как родина, влечёт к себе, поэтому многие перед отъездом женятся. В деревне Сарачена живёт красавица Эмилия Бракко. Деревенские парни мечтают о ней, но она хранит свою честь замужней женщины. Старуха-свекровь оскорбляет невестку подозрениями, и однажды Эмилия убивает старуху топором в лесу: «Лучше быть убийцей, чем слыть за бесстыдную, когда честна» - говорит она карабинерам. Эмилии дают четыре года тюрьмы.
Её односельчанину Донато Гварначья его мать пишет о связи невестки и отца. Донато возвращается на родину, и, выяснив, что это правда, застреливает и отца, и жену. На суде Донато оправдывают.
Выходит на свободу Эмилия. Между нею и Донато вспыхивает искра, и теперь сами они идут по пути преступной страсти, руша идеалы, во имя которых пролили кровь. Они думают о побеге за океан.
Узнав об этом, мать Эмилии в церкви наносит молящемуся Донато два удара по голове буквой V, что значит вендетта. Он остаётся жив, и мать ужасается этому. «Скоро эту женщину будут судить и, конечно, осудят тяжко, но - чему может научить удар того человека, который сам себя считает вправе наносить удары и раны?».
ХIХ
«Старик Джиованни Туба ещё в ранней молодости изменил земле ради моря». Ещё мальчишкой его влекло синее око моря. Он ходил по выходным ловить рыбу. «Вот он висит на краю розовато-серой скалы, спустив бронзовые ноги; чёрные, большие, как сливы, глаза его утонули в прозрачной зеленоватой воде; сквозь её жидкое стекло они видят удивительный мир, лучший, чем все сказки».
Но когда ему минуло восемьдесят, он приходит жить в хижину своего брата. Дети и внуки брата слишком голодны и бедны, чтобы быть добрыми. Старику тяжело среди людей, и в один вечер он идёт к морю, молится, снимает свои лохмотья и входит в воду.
ХХ
Древний старец Этторе Чекко получает открытку с изображением своих сыновей - Артуро и Энрико. За организацию забастовки рабочих они арестованы. Чекко неграмотен, надпись на неизвестном ему языке. Он чувствует неладное. Жена знакомого художника, владеющая английским, отвечает старику: они в тюрьме, потому что социалисты. «Это - политика» - объясняет она. С этой открыткой старик идёт к русскому синьору, слывущему честным и добрым человеком, и тот говорит, что Чекко счастливый отец: «они в тюрьме за то, что выросли честными ребятами».
ХХI
В ночь рождения Младенца все люди радуется. Дети бегают на площади, разбрасывая шутихи. По окончанию мессы из церкви «пёстрой лавою течёт толпа» людей. Ясли Младенца несут в старую церковь. Дети радуются и разглядывают фигурки: что добавилось с прошлого года? Они поют языческие песенки и песни с библейским сюжетом. «В старом храме всё живее звенит детский смех - лучшая музыка земли». Люди празднуют до рассвета.
ХХII
Главная гордость квартала святого Якова - Нунча, торговка овощами, лучшая танцорка и первая красавица. Иностранцы предлагали ей деньги, но она не хотела знаться с чужими мужчинами: Нунча не отказывала только своим, но никогда не шла против своих желаний: «стоит только один раз сделать что-нибудь нехотя, и уже навсегда потеряешь уважение к себе».
Приходит день, когда дочь Нунчи, Нина, уже не уступает матери в красоте, но ведёт себя скромно. «Как мать - она гордилась красотой дочери, как женщина - Нунча не могла не завидовать юности». Наконец Нина заявляет матери, что пришёл и её черёд. Вернувшийся из Австралии Энрико нравится Нине, а Нунча играет с ним и это мешает дочери. Нунча отступается от мужчины.
Однажды Нина говорит танцующей матери при всех: «...это не по годам тебе, пора щадить сердце».
Нунча предлагает дочери гонку: они пробегут три раза до фонтана, не отдыхая. Мать с лёгкостью побеждает Нину. Уже за полночь, а Нунча всё танцует. Перед последним танцем она вскрикивает и падает замертво.
ХХIII
Ночью на берегу моря сидят старик рыбак и молодой солдат, его племянник. Старик замечает ему, что хорошо любили в старину, и женщины ценились дороже. Рыбак рассказывает историю семьи Гальярди, теперь они носят прозвище деда - Сенцамане (Безрукий). Средний сын, Карлоне, собирался жениться на умной девушке Джулии. Но грек-охотник так же был влюблён в девушку. Не добившись взаимности, он решил обманом заполучить её и представил людям всё так, будто бы опорочил Джулию. Карлоне поверил и ударил девушку по лицу. Позднее, узнав правду, он убил грека и отрубил себе кисть руки: «Рука, ударившая безвинно мою возлюбленную, - оскорбила меня, я её отсёк... Я хочу теперь, чтоб ты, Джулия, простила меня...» Потом Карлоне женился на Джулии, и жили они до старости.
Племянник рыбака считает Карлоне глупым дикарём. Старик отвечает: «Твоя жизнь через сто лет тоже покажется глупостью... Если только кто-нибудь вспомнит, что ты жил на земле...»
ХХIV
Мать и сестра провожают сына и брата в Рим. Юноша - социалист. Он уходит из своего города из-за стачки. Его соратник Паоло обещает беречь мать и сестру изгнанника и продолжать их дело в городе. Он не пропадёт, уверяет Паоло. «У него - хороший ум, крепкое сердце, он сам умеет любить и легко заставляет других любить его. А любовь к людям - это ведь и есть те крылья, на которых человек поднимается выше всего...»
ХХV
На острове под скалою обедают крепкие мужики в лохмотьях. Горбоносый седой человек средних лет рассказывает историю своей юности.
Андреа Грассо пришёл к ним в деревню нищим, но через несколько лет стал богатым человеком. Он нанимал бедняков и жестоко обращался с ними. Однажды между Грассо и рассказчиком произошла стычка. Он просил этого злого и жадного человека уйти, а Грассо ткнул его ножом, но не глубоко. Парень ударил обидчика ногой, «как бьют свиней». Рассказчика дважды несправедливо сажали в тюрьму за стычки с Грассо. В третий раз рассказчик пришёл в церковь. Грассо увидел своего врага, и его разбил паралич. Через семь недель Грассо умер. «А люди создали про меня какую-то сказку» - заканчивает свой рассказ мужчина.
ХХVI
«Пепе - лет десять, он хрупкий, тоненький, быстрый, как ящерица». Какая-то синьора поручает ему отнести её подруге корзину яблок и обещает сольдо. Пепе возвращается к ней только вечером. Когда он шёл через площадь, мальчишки стали задирать его, и Пепе атаковал их прекрасными плодами из сада уважаемой синьоры.
Сестра мальчугана, «много старше, но не умнее его», устраивается прислугой в дом богатого американца. Узнав, что у хозяина много брюк, Пепе просит сестру принести ему одни. Заставший их с разрезанными брюками американец хочет вызвать полицию. Но Пепе ему отвечает: «...я бы не сделал так, будь у меня много брюк, а у вас ни одной пары! Я бы дал вам две, пожалуй - три пары даже...» Американец хохочет, угощает Пепе шоколадом и даёт ему франк.
ХХVII
«В безлунную ночь страстной субботы... медленно ходит женщина в чёрном плаще». За ней плывут музыканты. Это шествие последних страданий Христа. Но вот впереди вспыхивает отражение красного огня. Женщина устремляется вперёд. На площади в свете факелов появляются две фигуры: «светловолосая, знакомая фигура Христа, другая - в голубом хитоне - Иоанн, любимый ученик Иисуса». Женщина подходит к ним и сбрасывает капюшон: это светозарная мадонна. Люди славят её.
Старухи, хоть и знают, что Христос - столяр из улицы Пизакане, Иоанн - часовщик, а мадонна - золотошвейка, молятся и благодарят мадонну за всё.
Светает. Люди расходятся по церквям. «И все мы воскреснем из мёртвых, смертию смерть поправ».
