Эрмитажный театр Hermitage Theatre. Большой · театр Художественные руководители балетной труппы

Танец Софьи Головкиной как ничей другой отражал эпоху.
Фото Андрея Никольского (НГ-фото)

Софья Николаевна Головкина была одной из балерин «сталинского призыва». На сцене Большого театра она выступала с 1933 года, танцевала главные партии во многих классических спектаклях и «реалистических» драмбалетах, сделала отличную карьеру на сцене и вне ее.

Пожалуй, не было у нас балетной актрисы, чей танец столь буквально отражал эпоху. Вклад Головкиной в исполнительское искусство – галерея уверенных в себе женщин с железными нервами и крепкими ногами. Ее героини – слепок со среднестатистической девушки из «передовой молодежи» того времени. Сценические персонажи Головкиной, воздушные или сказочно-условные по обстоятельствам сюжета, но всегда земные по облику и манере танца, тесно связывали элитарное искусство классического балета с советской повседневностью. Заколдованная Одетта, куртуазная Раймонда или деловитая Сванильда в исполнении Головкиной неуловимо напоминали энергичных рабфаковок и физкультурниц, а ее же «роковая» Одиллия – женщину-комиссара из «Оптимистической трагедии».

Комиссарской хваткой Головкина с 1960 года сорок лет управляла московской балетной школой. При ней хореографическое училище получило новое, специально построенное здание, было преобразовано в Академию хореографии, ученики академии стали получать высшее образование. В легенду вошли способности директрисы выбивать блага для училища за счет умения ладить с партийно-государственными начальниками всех времен, учить их дочек и внучек престижному классическому танцу. В последние годы ее управления Московская балетная академия максимально отошла от прежнего статуса школы при Большом театре, потому что Софья Николаевна, хорошо ладившая с Юрием Григоровичем, не ладила с его преемниками на посту руководителя балета Большого театра.

В перестройку неприкасаемость Головкиной пошатнулась, и в последние годы директорской карьеры ее сильно критиковали, обвиняли в снижении уровня подготовки танцовщиков в Московской академии. Но критика никак не сказалась на положении всесильной директрисы. В момент окончания долгого царствования Софьи Николаевны (она дала уговорить себя – и в 85 лет согласилась на должность почетного ректора) Головкина столь же твердо держала бразды правления, как и в молодости.

Железное единовластие – залог ее достижений и ее неудач. При Головкиной время в балетной школе словно застыло. Но в ее эпоху школу окончили многие даровитые классические танцовщики, они работают и сегодня во многих труппах России и за границей. А рассуждая о марке «московский балет» (в танце главное – не техника, а душа нараспашку), историки балета всегда будут упоминать имя профессора Головкиной.

Полное название - «Государственный академический Большой театр России» (ГАБТ).

История оперы

Один из старейших русских музыкальных театров, ведущий русский театр оперы и балета. Большой театр сыграл выдающуюся роль в утверждении национальных реалистических традиций оперного и балетного искусства, в формировании русской музыкально-сценической исполнительской школы. Большой театр ведёт свою историю с 1776, когда московский губернский прокурор князь П. В. Урусов получил правительственную привилегию «быть содержателем всех театральных в Москве представлений...». С 1776 спектакли ставились в доме графа Р. И. Воронцова на Знаменке. Урусов вместе с антрепренёром M. E. Медоксом построил специальное театральное здание (на углу улицы Петровки) - «Петровский театр», или «Оперный дом», где в 1780-1805 шли оперные, драматические и балетные спектакли. Это был первый в Москве постоянный театр (в 1805 сгорел). В 1812 пожар уничтожил и другое здание театра - на Арбате (архитектор К. И. Росси) и труппа выступала во временных помещениях. 6 (18) января 1825 прологом «Торжество муз» с музыкой А. Н. Верстовского и А. А. Алябьева открылся Большой театр (проект А. А. Михайлова, архитектор О. И. Бове), построенный на месте бывшего Петровского. Помещение - второе в Европе по величине после миланского театра «Ла Скала » - после пожара 1853 было значительно перестроено (архитектор А. К. Кавос), исправлены акустические и оптические недостатки, зрительный зал разделён на 5 ярусов. Открытие состоялось 20 августа 1856.

В театре были поставлены первые русские народно-бытовые музыкальные комедии - «Мельник - колдун, обманщик и сват» Соколовского (1779), «Санкт-петербургский гостиный двор» Пашкевича (1783) и другие. Первый балет-пантомима «Волшебная лавка» был показан в 1780 в день открытия «Петровского театра». Среди балетных спектаклей преобладали условные фантастико-мифологические зрелищные постановки, но ставились и спектакли, включавшие русские народные танцы, которые имели большой успех у публики («Деревенский праздник», «Деревенская картина», «Взятие Очакова» и др.). В репертуаре были также наиболее значительные оперы зарубежных композиторов 18 века (Дж. Перголези, Д. Чимарозы, А. Сальери, А. Гретри, Н. Далейрака и др.).

В конце 18 - начале 19 веков оперные певцы играли в драматических спектаклях, а драматические актёры выступали в операх. Труппа «Петровского театра» пополнялась нередко за счёт талантливых крепостных актёров и актрис, а иногда целых коллективов крепостных театров, которых дирекция театра покупала у помещиков.

В труппу театра вошли крепостные актёры Урусова, актёры театральных трупп Н. С. Титова и Московского университетата. Среди первых актёров - В. П. Померанцев, П. В. Злов, Г. В. Базилевич, А. Г. Ожогин, М. С. Синявская, И. М. Соколовская, позже Е. С. Сандунова и др. Первые балетные артисты - питомцы Воспитательного дома (при котором в 1773 была основана балетная школа под руководством балетмейстера И. Вальберха) и крепостные танцоры трупп Урусова и Е. А. Головкиной (в их числе: А. Собакина, Д. Тукманова, Г. Райков, С. Лопухин и др.).

В 1806 многие крепостные актёры театра получили вольную, труппа была передана в распоряжение Дирекции Московских императорских театров и превращена в придворный театр, находившийся в прямом подчинении Министерства двора. Это определило трудности в развитии передового русского музыкального искусства. Среди отечественного репертуара первоначально преобладали водевили, пользовавшиеся большой популярностью: «Деревенский философ» Алябьева (1823), «Учитель и ученик» (1824), «Хлопотун» и «Забавы калифа» (1825) Алябьева и Верстовского и др. С конца 20-х годов в Большом театре ставятся оперы А. Н. Верстовского (с 1825 инспектор музыки московских театров), отмеченные национально-романтическими тенденциями: «Пан Твардовский» (1828), «Вадим, или Двенадцать спящих дев» (1832), «Аскольдова могила» (1835), долго державшаяся в репертуаре театра, «Тоска по родине» (1839), «Чурова долина» (1841), «Громобой» (1858). Верстовский и работавший в театре в 1832-44 композитор А. Е. Варламов способствовали воспитанию русских певцов (Н. В. Репина, А. О. Бантышев, П. А. Булахов, Н. В. Лавров и др.). В театре шли также оперы немецких, французских и итальянских композиторов, в т. ч. «Дон Жуан» и «Свадьба Фигаро» Моцарта, «Фиделио» Бетховена, «Волшебный стрелок» Вебера, «Фра-Дьяволо», «Фенелла» и «Бронзовый конь» Обера, «Роберт-Дьявол» Мейербера, «Севильский цирюльник» Россини, «Анна Болейн» Доницетти и др. В 1842 Управление московских театров перешло в подчинение Петербургской дирекции. Поставленная в 1842 опера «Жизнь за царя» («Иван Сусанин») Глинки превратилась в пышный спектакль, шедший по торжественным придворным праздникам. Силами артистов Петербургской русской оперной труппы (переведённой в 1845-50 в Москву) эта опера была осуществлена на сцене Большого театра в несравненно лучшей постановке. В том же исполнении в 1846 была поставлена опера «Руслан и Людмила» Глинки, а в 1847 - «Эсмеральда» Даргомыжского. В 1859 Большом театре поставили «Русалку». Появление на сцене театра опер Глинки и Даргомыжского наметило новый этап его развития и имело огромное значение в формировании реалистических принципов вокально-сценического искусства.

В 1861 Дирекция императорских театров сдала Большой театр в аренду итальянской оперной труппе, которая выступала 4-5 дней в неделю, фактически оставив русской опере 1 день. Соревнование двух коллективов приносило известную пользу русским певцам, заставляя их упорно совершенствовать своё мастерство и заимствовать некоторые принципы итальянской вокальной школы, но пренебрежение Дирекции императорских театров к утверждению национального репертуара и привилегированное положение итальянцев затрудняли работу русской труппы и мешали русской опере завоевать признание публики. Новый русский оперный театр мог родиться только в борьбе с итальяноманией и развлекательными тенденциями за утверждение национальной самобытности искусства. Уже в 60-70-е годы театр был вынужден прислушаться к голосам прогрессивных деятелей русской музыкальной культуры, к запросам нового демократического зрителя. Были возобновлены оперы «Русалка» (1863) и «Руслан и Людмила» (1868), утвердившиеся в репертуаре театра. В 1869 Большой театр ставит первую оперу П. И. Чайковского «Воевода», в 1875 - «Опричник». В 1881 был поставлен «Евгений Онегин» (в репертуаре театра закрепилась вторая постановка, 1883).

С середины 80-х годов 19 века наступает перелом в отношении руководства театра к русской опере; были осуществлены постановки выдающихся произведений русских композиторов: «Мазепа» (1884), «Черевички» (1887), «Пиковая дама» (1891) и «Иоланта» (1893) Чайковского, впервые появились на сцене Большого театра оперы композиторов «Могучей кучки» - «Борис Годунов» Мусоргского (1888), «Снегурочка» Римского-Корсакова (1893), «Князь Игорь» Бородина (1898).

Но главное внимание в репертуаре Большого театра в эти годы по-прежнему уделялось операм французских (Дж. Мейербер, Ф. Обер, Ф. Галеви, А. Тома, Ш. Гуно) и итальянских (Дж. Россини, В. Беллини, Г. Доницетти, Дж. Верди) композиторов. В 1898 впервые на русском языке поставлена «Кармен» Бизе, в 1899 - «Троянцы в Карфагене» Берлиоза. Немецкая опера представлена произведениями Ф. Флотова, «Волшебным стрелком» Вебера, единичными постановками «Тангейзера» и «Лоэнгрина» Вагнера.

Среди русских певцов середины и 2-й половины 19 века - Е. А. Семёнова (первая московская исполнительница партий Антониды, Людмилы и Наташи), А. Д. Александрова-Кочетова, Е. А. Лавровская, П. А. Хохлов (создавший образы Онегина и Демона), Б. Б. Корсов, M. M. Корякин, Л. Д. Донской, М. А. Дейша-Сионицкая, Н. В. Салина, Н. А. Преображенский и др. Намечается сдвиг не только в репертуаре, но и в качестве постановок и музыкальной трактовки опер. В 1882-1906 главным дирижёром Большого театра был И. К. Альтани, в 1882-1937 главным хормейстером - У. И. Авранек. Своими операми дирижировали П. И. Чайковский и А. Г. Рубинштейн. Более серьёзное внимание уделяется декоративному оформлению и постановочной культуре спектаклей. (В 1861-1929 в Большом театре работал в качестве декоратора и механика К. Ф. Вальц).

К концу 19 века назревает реформа русского театра, его решительный поворот к глубине жизненной и исторической правды, к реализму образов и чувств. Большой театр вступает в пору расцвета, приобретая славу одного из крупнейших центров музыкально-театральной культуры. Репертуар театра включает лучшие произведения мирового искусства, вместе с тем русская опера занимает центральное место на его сцене. Впервые Большой театр осуществил постановки опер Римского-Корсакова «Псковитянка» (1901), «Пан-воевода» (1905), «Садко» (1906), «Сказание о невидимом граде Китеже» (1908), «Золотой петушок» (1909), а также «Каменный гость» Даргомыжского (1906). Одновременно театр ставит такие значительные произведения зарубежных композиторов, как «Валькирия», «Летучий голландец», «Тангейзер» Вагнера, «Троянцы в Карфагене» Берлиоза, «Паяцы» Леонкавалло, «Сельская честь» Масканьи, «Богема» Пуччини и др.

Расцвет исполнительской школы русского искусства наступил после долголетней и напряжённой борьбы за русскую оперную классику и связан непосредственно с глубоким освоением отечественного репертуара. В начале 20 века на сцене Большого театра появляется созвездие великих певцов - Ф. И. Шаляпин, Л. В. Собинов, А. В. Нежданова. Вместе с ними выступали выдающиеся певцы: Е. Г. Азерская, Л. Н. Балановская, М. Г. Гукова, К. Г. Держинская, Е. Н. Збруева, Е. А. Степанова, И. А. Алчевский, A. В. Богданович, А. П. Боначич, Г. А. Бакланов, И. В. Грызунов, В. Р. Петров, Г. С. Пирогов, Л. Ф. Савранский. В 1904-06 в Большом театре дирижировал С. В. Рахманинов, давший новую реалистическую трактовку русской оперной классике. С 1906 дирижёром становится B. И. Сук. Отточенного мастерства достигает хор под руководством У. И. Авранека. К оформлению спектаклей привлекаются видные художники - А. М. Васнецов, А. Я. Головин, К. А. Коровин.

Великая Октябрьская социалистическая революция открыла новую эпоху в развитии Большого театра. В трудные годы Гражданской войны труппа театра была полностью сохранена. Первый сезон начат 21 ноября (4 декабря) 1917 оперой «Аида». К первой годовщине Октября была подготовлена специальная программа, в которую вошли балет «Степан Разин» на музыку симфонической поэмы Глазунова, сцена «Вече» из оперы «Псковитянка» Римского-Корсакова и хореографическая картина «Прометей» на музыку А. Н. Скрябина. За сезон 1917/1918 театр дал 170 оперных и балетных спектаклей. С 1918 оркестр Большого театра давал циклы симфонических концертов при участии солистов-певцов. Параллельно шли камерные инструментальные концерты и концерты певцов. В 1919 Большому театру было присвоено звание академического. В 1924 открылся филиал Большого театра в помещении бывшей частной оперы Зимина. На этой сцене спектакли шли до 1959.

В 20-е годы на сцене Большого театра появляются оперы советских композиторов - «Трильби» Юрасовского (1924, 2-я постановка 1929), «Декабристы» Золотарёва и «Степан Разин» Триодина (обе в 1925), «Любовь к трём апельсинам» Прокофьева (1927), «Иван-солдат» Корчмарёва (1927), «Сын солнца» Василенко (1928), «Загмук» Крейна и «Прорыв» Потоцкого (обе в 1930) и др. Одновременно ведётся большая работа над оперной классикой. Состоялись новые постановки опер Р. Вагнера: «Золото Рейна» (1918), «Лоэнгрин» (1923), «Нюрнбергские мейстерзингеры» (1929). В 1921 была исполнена оратория Г. Берлиоза «Осуждение Фауста». Принципиально важной стала постановка оперы М. П. Мусоргского «Борис Годунов» (1927), исполненная впервые целиком со сценами Под Кромами и У Василия Блаженного (последняя - в оркестровке M. M. Ипполитова-Иванова с тех пор входит во все постановки этой оперы). В 1925 состоялась премьера оперы Мусоргского «Сорочинская ярмарка». Среди значительных работ Большого театра этого периода: «Сказание о невидимом граде Китеже» (1926); «Свадьба Фигаро» Моцарта (1926), а также впервые поставленные в Москве оперы «Саломея» Р. Штрауса (1925), «Чио-Чио-сан» Пуччини (1925) и др.

Значительные события в творческой истории Большого театра 30-х годов связаны с развитием советской оперы. В 1935 была поставлена опера Д. Д. Шостаковича «Катерина Измайлова» (по повести Н. С. Лескова «Леди Макбет Мценского уезда»), затем «Тихий Дон» (1936) и «Поднятая целина» Дзержинского (1937), «Броненосец „Потёмкин“» Чишко (1939), «Мать» Желобинского (по М. Горькому, 1939) и др. Ставятся произведения композиторов советских республик - «Алмаст» Спендиарова (1930), «Абесалом и Этери» З. Палиашвили (1939). В 1939 Большой театр возрождает оперу «Иван Сусанин». Новая постановка (либретто С. М. Городецкого) раскрыла народно-героическую сущность этого произведения; особое значение приобрели массово-хоровые сцены.

В 1937 Большой театр был награждён орденом Ленина, а его крупнейшие мастера удостоены звания народного артиста СССР.

В 20-30-е годы на сцене театра выступали выдающиеся певцы - В. Р. Петров, Л. В. Собинов, А. В. Нежданова, Н. А. Обухова, К. Г. Держинская, Е. А. Степанова, Е. К. Катульская, В. В. Барсова, И. С. Козловский, С. Я. Лемешев, А. С. Пирогов, М. Д. Михайлов, М. О. Рейзен, Н. С. Ханаев, Е. Д. Кругликова, Н. Д. Шпиллер, М. П. Максакова, В. А. Давыдова, А. И. Батурин, С. И. Мигай, Л. Ф. Савранский, Н. Н. Озеров, В. Р. Сливинский и др. Среди дирижёров театра - В. И. Сук, М. М. Ипполитов-Иванов, Н. С. Голованов, А. М. Пазовский, С. А. Самосуд, Ю. Ф. Файер, Л. П. Штейнберг, В. В. Небольсин. Постановки оперных и балетных спектаклей Большого театра осуществляли режиссёры B. А. Лосский, Н. В. Смолич; балетмейстер Р. В. Захаров; хормейстеры У. О. Авранек, М. Г. Шорин; художник П. В. Вильямс.

В годы Великой Отечественной войны (1941-45) часть труппы Большого театра была эвакуирована в Куйбышев, где в 1942 состоялась премьера оперы Россини «Вильгельм Телль». На сцене филиала (основное здание театра было повреждено бомбой) в 1943 была поставлена опера «В огне» Кабалевского. В послевоенные годы оперная труппа обратилась к классическому наследию народов социалистических стран, были поставлены оперы «Проданная невеста» Сметаны (1948) и «Галька» Монюшко (1949). Глубиной, цельностью музыкально-сценического ансамбля отмечены спектакли «Борис Годунов» (1948), «Садко» (1949), «Хованщина» (1950). Яркими образцами советской балетной классики стали балеты «Золушка» (1945) и «Ромео и Джульетта» (1946) Прокофьева.

С середины 40-х годов возрастает роль режиссуры в раскрытии идейного содержания и воплощении авторского замысла произведения, в воспитании актёра (певца и артиста балета), способного создавать глубоко содержательные, психологически правдивые образы. Более значимой становится роль ансамбля в решении идейных и художественных задач спектакля, что достигается благодаря высокому мастерству оркестра, хора и других коллективов театра. Всё это и определило исполнительский стиль современного Большого театра, принесло ему мировую славу.

В 50-60-е годы активизируется работа театра над операми советских композиторов. В 1953 поставлена монументальная эпическая опера «Декабристы» Шапорина. Опера «Война и мир» Прокофьева (1959) вошла в золотой фонд советского музыкального театра. Были поставлены - «Никита Вершинин» Кабалевского (1955), «Укрощение строптивой» Шебалина (1957), «Мать» Хренникова (1957), «Джалиль» Жиганова (1959), «Повесть о настоящем человеке» Прокофьева (1960), «Судьба человека» Дзержинского (1961), «Не только любовь» Щедрина (1962), «Октябрь» Мурадели (1964), «Неизвестный солдат» Молчанова (1967), «Оптимистическая трагедия» Холминова (1967), «Семён Котко» Прокофьева (1970).

Начиная с середины 50-х годов репертуар Большого театра пополнился современными зарубежными операми. Впервые были поставлены произведения композиторов Л. Яначека («Её падчерица», 1958), Ф. Эркеля («Банк-бан», 1959), Ф. Пуленка («Человеческий голос», 1965), Б. Бриттена («Сон в летнюю ночь», 1965). Расширился классический русский и европейский репертуар. К числу выдающихся работ оперного коллектива относится «Фиделио» Бетховена (1954). Были поставлены также оперы - «Фальстаф» (1962), «Дон Карлос» (1963) Верди, «Летучий голландец» Вагнера (1963), «Сказание о невидимом граде Китеже» (1966), «Тоска» (1971), «Руслан и Людмила» (1972), «Трубадур» (1972); балеты - «Щелкунчик» (1966), «Лебединое озеро» (1970). В оперной труппе этого времени певцы - И. И. и Л. И. Масленниковы, Е. В. Шумская, З. И. Анджапаридзе, Г. P. Большаков, А. П. Иванов, А. Ф. Кривченя, П. Г. Лисициан, Г. М. Нэлепп, И. И. Петров и др. Над музыкально-сценическим воплощением спектаклей работали дирижёры - А. Ш. Мелик-Пашаев, M. H. Жуков, Г. Н. Рождественский, Е. Ф.Светланов; режиссёры - Л. Б. Баратов, Б. А. Покровский; балетмейстер Л. М. Лавровский; художники - P. P. Федоровский, В. Ф. Рындин, С. Б. Вирсаладзе.

Ведущие мастера оперной и балетной трупп Большого театра выступали во многих странах мира. Оперная труппа гастролировала в Италии (1964), Канаде, Польше (1967), ГДР (1969), Франции (1970), Японии (1970), Австрии, Венгрии (1971).

В 1924-59 Большой театр имел две сцены - основную и филиал. Основная сцена театра представляет собой пятиярусный зрительный зал на 2155 мест. Длина зала с учётом оркестровой раковины - 29,8 м, ширина - 31 м, высота - 19,6 м. Глубина сцены - 22,8 м, ширина - 39,3 м, размер портала сцены - 21,5×17,2 м. В 1961 Большой театр получил новую сценическую площадку - Кремлёвский Дворец съездов (зрительный зал на 6000 мест; размер сцены в плане - 40×23 м и в высоту до колосников - 28,8 м, портал сцены - 32×14 м; планшет сцены оборудован шестнадцатью подъёмно-опускными площадками). В Большом театре и во Дворце съездов проводятся торжественные собрания, съезды, декады искусств и др.

Литература: Большой Московский театр и обозрение событий, предшествовавших основанию правильного русского театра, М., 1857; Кашкин Н. Д., Оперная сцена Московского императорского театра, М., 1897 (на обл.: Дмитриев Н., Императорская оперная сцена в Москве, М., 1898); Чаянова О., «Торжество муз», Памятка исторических воспоминаний к столетнему юбилею Московского Большого театра (1825-1925), М., 1925; её же, Театр Медокса в Москве 1776-1805, М., 1927; Московский Большой театр. 1825-1925, М., 1925 (сб. статей и материалов); Борисоглебский М., Материалы по истории русского балета, т. 1, Л., 1938; Глушковский А. П., Воспоминания балетмейстера, М. - Л., 1940; Государственный академический Большой театр Союза ССР, М., 1947 (сб. статей); С. В. Рахманинов и русская опера, сб. статей под ред. И. Ф. Бэлзы, М., 1947; «Театр», 1951, No 5 (посв. 175-летию Большого театра); Шавердян А. И., Большой театр Союза ССР, М., 1952; Полякова Л. В., Молодежь оперной сцены Большого театра, M., 1952; Хрипунов Ю. Д., Архитектура Большого театра, М., 1955; Большой театр СССР (сб. статей), М., 1958; Грошева Е. A., Большой театр СССР в прошлом и настоящем, М., 1962; Гозенпуд A. A., Музыкальный театр в России. От истоков до Глинки, Л., 1959; его же, Русский советский оперный театр (1917-1941), Л., 1963; его же, Русский оперный театр XIX века, т. 1-2, Л., 1969-71.

Л. В. Полякова
Музыкальная энциклопедия под ред. Ю.В.Келдыша, 1973-1982

История балета

Ведущий русский музыкальный театр, сыгравший выдающуюся роль в формировании и развитии национальных традиций балетного искусства. Его возникновение связано с расцветом русской культуры во 2-й половине 18 века, с появлением и развитием профессионального театра.

Труппа начала формироваться в 1776, когда московский меценат князь П. В. Урусов и антрепренёр М. Медокс получили правительственную привилегию на развитие театрального дела. Спектакли давались в доме Р. И. Воронцова на Знаменке. В 1780 Медокс построил в Москве на углу ул. Петровки театральное здание, которое стало именоваться Петровским театром. Здесь шли драматические, оперные и балетные спектакли. Это был первый постоянный профессиональный театр в Москве. Его балетная труппа вскоре пополнилась воспитанниками балетной школы московского Воспитательного дома (существовала с 1773), а затем крепостными актёрами труппы Е. А. Головкиной. Первый балетный спектакль - «Волшебная лавка» (1780, балетмейстер Л. Парадиз). За ним последовали: «Торжество приятностей женского пола», «Притворная смерть Арлекина, или Обманутый Панталон», «Глухая хозяйка» и «Притворная злость любви» - все постановки балетмейстера Ф. Морелли (1782); «Деревенские утренние увеселения при пробуждении солнца» (1796) и «Мельник» (1797) - балетмейстер П. Пинюччи; «Медея и Язон» (1800, по Ж. Новеру), «Туалет Венеры» (1802) и «Мщение за смерть Агамемнона» (1805) - балетмейстер Д. Соломони, и др. Эти спектакли были основаны на принципах классицизма, в комических балетах («Обманутый мельник», 1793; «Купидоновы обманы», 1795) начали проявляться черты сентиментализма. Из танцовщиков труппы выделялись Г. И. Райков, А. М. Собакина и др.

В 1805 здание Петровского театра сгорело. В 1806 труппа перешла в ведение Дирекции императорский театров, играла в различных помещениях. Её состав пополнился, были поставлены новые балеты: «Гишпанские вечера» (1809), «Школа Пьеро», «Алжирцы, или Побеждённые морские разбойники», «Зефир, или Ветреник, сделавшийся постоянным» (все - 1812), «Семик, или Гулянье в Марьиной роще» (на музыку С. И. Давыдова, 1815) - все поставлены И. М. Аблецом; «Новая героиня, или Женщина-казак» (1811), «Праздник в стане союзных армий на Монмартре» (1814) - оба на музыку Кавоса, балетмейстер И. И. Вальберх; «Гулянье на Воробьёвых горах» (1815), «Торжество россиян, или Бивак под Красным» (1816) - оба на музыку Давыдова, балетмейстер А. П. Глушковский; «Казаки на Рейне» (1817), «Невское гулянье» (1818), «Старинные игрища, или Святочный вечер» (1823) - все на музыку Шольца, балетмейстер тот же; «Русские качели на берегах Рейна» (1818), «Цыганский табор» (1819), «Гулянье в Петровском» (1824) - все балетмейстер И. К. Лобанов, и др. Большинство этих спектаклей представляло собой дивертисменты с широким использованием народных обрядов и характерного танца. Особенно важное значение имели спектакли, посвященные событиям Отечественной войны 1812, - первые в истории московской сцены балеты на современную тему. В 1821 Глушковский создал первый балет по произведению А. С. Пушкина («Руслан и Людмила» на музыку Шольца).

В 1825 прологом «Торжество муз», поставленным Ф. Гюллень-Сор, начались спектакли в новом здании Большого театра (архитектор О. И. Бове). Ею же были поставлены балеты «Фенелла» на музыку одноимённой оперы Обера (1836), «Мальчик-с-пальчик» («Хитрый мальчик и людоед») Варламова и Гурьянова (1837) и др. В балетной труппе этого времени выделялись Т. Н. Глушковская, Д. С. Лопухина, А. И. Воронина-Иванова, Т. С. Карпакова, К. Ф. Богданов и др. В 1840-е гг. на балет Большого театра определяющее влияние оказывали принципы романтизма (деятельность Ф. Тальони и Ж. Перро в Петербурге, гастроли М. Тальони, Ф. Эльслер и др.). Выдающиеся танцовщики этого направления - Е. А. Санковская, И. Н. Никитин.

Большое значение для формирования реалистических принципов сценического искусства имели постановки в Большом театре опер «Иван Сусанин» (1842) и «Руслан и Людмила» (1846) Глинки, содержавшие развёрнутые хореографические сцены, которые играли важную драматургическую роль. Эти идейно-художественные принципы были продолжены в «Русалке» Даргомыжского (1859, 1865), «Юдифи» Серова (1865), а затем в постановках опер П. И. Чайковского и композиторов «Могучей кучки». В большинстве случаев танцы в операх ставил Ф. Н. Манохин.

В 1853 пожар уничтожил все внутренние помещения Большого театра. Здание восстановлено в 1856 архитектором А. К. Кавосом.

Во 2-й половине 19 века балет Большого театра значительно уступал петербургскому (здесь не было ни такого талантливого руководителя, как М. И. Петипа, ни таких же благоприятных материальных условий для развития). Огромным успехом пользовался «Конёк-Горбунок» Пуньи, поставленный А. Сен-Леоном в Петербурге и перенесённый в Большой театр в 1866; в этом проявилось давнее тяготение московского балета к жанровости, комедийности, бытовой и национальной характерности. Но оригинальных спектаклей создавалось мало. Ряд постановок К. Блазиса («Пигмалион», «Два дня в Венеции») и С. П. Соколова («Папоротник, или Ночь под Ивана Купала», 1867) свидетельствовали о некотором спаде творческих принципов театра. Значительным событием стал лишь спектакль «Дон Кихот» (1869), поставленный на московской сцене М. И. Петипа. Углубление кризиса было связано с деятельностью приглашённых из-за границы балетмейстеров В. Рейзингера («Волшебный башмачок», 1871; «Кащей», 1873; «Стелла», 1875) и Й. Хансена («Дева ада», 1879). Неудачной оказалась и постановка «Лебединого озера» Рейзингером (1877) и Хансеном (1880), которые не сумели понять новаторскую сущность музыки Чайковского. В этот период в труппе были сильные исполнители: П. П. Лебедева, О. Н. Николаева, А. И. Собещанская, П. М. Карпакова, С. П. Соколов, В. Ф. Гельцер, позднее - Л. Н. Гейтен, Л. А. Рославлева, А. А. Джури, А. Н. Богданов, В. Е. Поливанов, И. Н. Хлюстин и др.; работали талантливые мимические актёры - Ф. А. Рейсгаузен и В. Ваннер, из поколения в поколение передавались лучшие традиции в семьях Манохиных, Домашовых, Ермоловых. Проведённая в 1882 Дирекцией императорских театров реформа привела к сокращению балетной труппы и усугубила кризис (особенно проявился в эклектичных постановках приглашённого из-за границы балетмейстера Х. Мендеса - «Индия», 1890; «Даита», 1896, и др.).

Застой и рутина были преодолены лишь с приходом балетмейстера А. А. Горского, деятельность которого (1899-1924) ознаменовала в развитии балета Большого театра целую эпоху. Горский стремился освободить балет от дурной условности и штампов. Обогащая балет достижениями современного драматического театра и изобразительного искусства, он осуществил новые постановки «Дон Кихота» (1900), «Лебединого озера» (1901, 1912) и других балетов Петипа, создал мимодраму «Дочь Гудулы» Симона (по «Собору Парижской богоматери» В. Гюго, 1902), балет «Саламбо» Арендса (по одноимённому роману Г. Флобера, 1910) и др. В стремлении к драматической полноценности балетного спектакля Горский иногда преувеличивал роль сценария и пантомимы, порой недооценивал музыку и действенный симфонический танец. Вместе с тем Горский явился одним из первых постановщиков балетов на симфоническую музыку, не предназначенную для танца: «Любовь быстра!» на музыку Грига, «Шубертиана» на музыку Шуберта, дивертисмент «Карнавал» на музыку различных композиторов - все 1913, «Пятая симфония» (1916) и «Стенька Разин» (1918) на музыку Глазунова. В спектаклях Горского наиболее полно раскрылось дарование Е. В. Гельцер, С. В. Фёдоровой, А. М. Балашовой, В. А. Коралли, М. Р. Рейзен, В. В. Кригер, В. Д. Тихомирова, М. М. Мордкина, В. А. Рябцева, А. Е. Волинина, Л. А. Жукова, И. Е. Сидорова и др.

В конце 19 - нач. 20 вв. балетными спектаклями Большого театра дирижировали И. К. Альтани, В. И. Сук, А. Ф. Арендс, Э. А. Купер, в оформлении спектаклей участвовали театральный декоратор К. Ф. Вальц, художники К. А. Коровин, А. Я. Головин и др.

Великая Октябрьская социалистическая революция открыла перед Большим театром новые пути и определила его расцвет как ведущего оперно-балетного коллектива в художественной жизни страны. В годы Гражданской войны труппа театра, благодаря вниманию Советского государства, была сохранена. В 1919 Большой театр вошёл в группу академических театров. В 1921-22 спектакли Большого театра давались также в помещении Нового театра. В 1924 открылся филиал Большого театра (работал до 1959).

Перед балетной труппой с первых лет Советской власти встала одна из важнейших творческих задач - сохранить классическое наследие, донести его до нового зрителя. В 1919 впервые в Москве был поставлен «Щелкунчик» (балетмейстер Горский), затем - новые постановки «Лебединого озера» (Горский, при участии В. И. Немировича-Данченко, 1920), «Жизели» (Горский, 1922), «Эсмеральды» (В. Д. Тихомиров, 1926), «Спящей красавицы» (А. М. Мессерер и А. И. Чекрыгин, 1936) и др. Наряду с этим Большой театр стремился к созданию новых балетов - ставились одноактные произведения на симфоническую музыку («Испанское каприччио» и «Шехеразада», балетмейстер Л. А. Жуков, 1923, и др.), делались первые эксперименты по воплощению современной темы (детский балет-феерия «Вечно живые цветы» на музыку Асафьева и др., балетмейстер Горский, 1922; аллегорический балет «Смерч» Бера, балетмейстер К. Я. Голейзовский, 1927), развитию хореографического языка («Иосиф Прекрасный» Василенко, балетм. Голейзовский, 1925; «Футболист» Оранского, балетм. Л. А. Лащилин и И. А. Моисеев, 1930, и др.). Этапное значение приобрёл спектакль «Красный мак» (балетмейстер Тихомиров и Л. А. Лащилин, 1927), в котором реалистическое раскрытие современной темы было основано на претворении и обновлении классических традиций. Творческие поиски театра были неотделимы от деятельности артистов - Е. В. Гельцер, М. П. Кандауровой, В. В. Кригер, М. Р. Рейзен, А. И. Абрамовой, В. В. Кудрявцевой, Н. Б. Подгорецкой, Л. М. Банк, Е. М. Ильюшенко, В. Д. Тихомирова, В. А. Рябцева, В. В. Смольцова, Н. И. Тарасова, В. И. Цаплина, Л. А. Жукова и др.

1930-е гг. в развитии балета Большого театра ознаменовались крупными успехами в воплощении историко-революционной темы («Пламя Парижа», балетм. В. И. Вайнонен, 1933) и образов литературной классики («Бахчисарайский фонтан», балетм. Р. В. Захаров, 1936). В балете восторжествовало направление, приближающее его к литературе и драматическому театру. Повысилось значение режиссуры и актёрского мастерства. Спектакли отличались драматургической целостностью развития действия, психологической разработкой характеров. В 1936-39 балетную труппу возглавлял Р. В. Захаров, работавший в Большом театре в качестве балетмейстера и оперного режиссёра до 1956. Были созданы спектакли на современную тему - «Аистёнок» (1937) и «Светлана» (1939) Клебанова (оба - балетм. А. И. Радунский, Н. М. Попко и Л. А. Поспехин), а также «Кавказский пленник» Асафьева (по А. С. Пушкину, 1938) и «Тарас Бульба» Соловьёва-Седого (по Н. В. Гоголю, 1941, оба - балетм. Захаров), «Три толстяка» Оранского (по Ю. К. Олеше, 1935, балетм. И. А. Моисеев) и др. В эти годы в Большом театре расцвело искусство М. Т. Семёновой, О. В. Лепешинской, А. Н. Ермолаева, М. М. Габовича, А. М. Мессерера, началась деятельность С. Н. Головкиной, М. С. Боголюбской, И. В. Тихомирновой, В. А. Преображенского, Ю. Г. Кондратова, С. Г. Кореня и др. В оформлении балетных спектаклей участвовали художники В. В. Дмитриев, П. В. Вильямс, высокого дирижёрского мастерства достиг в балете Ю. Ф. Файер.

Во время Великой Отечественной войны Большой театр был эвакуирован в Куйбышев, но часть труппы, оставшаяся в Москве (возглавлялась М. М. Габовичем), вскоре возобновила спектакли в филиале театра. Наряду с показом старого репертуара был создан новый спектакль «Алые паруса» Юровского (балетм. А. И. Радунский, Н. М. Попко, Л. А. Поспехин), поставленный в 1942 в Куйбышеве, в 1943 перенесённый на сцену Большого театра. Бригады артистов неоднократно выезжали на фронт.

В 1944-64 (с перерывами) балетную труппу возглавлял Л. М. Лавровский. Были поставлены (в скобках фамилии балетмейстеров): «Золушка» (Р. В. Захаров, 1945), «Ромео и Джульетта» (Л. М. Лавровский, 1946), «Мирандолина» (В. И. Вайнонен, 1949), «Медный всадник» (Захаров, 1949), «Красный мак» (Лавровский, 1949), «Шурале» (Л. В. Якобсон, 1955), «Лауренсия» (В. М. Чабукиани, 1956) и др. Неоднократно обращался Большой театр и к возобновлениям классики - «Жизель» (1944) и «Раймонда» (1945) в постановке Лавровского, и др. В послевоенные годы гордостью сцены Большого театра стало искусство Г. С. Улановой, танцевальные образы которой покоряли своей лирико-психологической выразительностью. Выросло новое поколение артистов; среди них М. М. Плисецкая, Р. С. Стручкова, М. В. Кондратьева, Л. И. Богомолова, Р. К. Карельская, Н. В. Тимофеева, Ю. Т. Жданов, Г. К. Фарманянц, В. А. Левашов, Н. Б. Фадеечев, Я. Д. Сех и др.

В середины 1950-х гг. в постановках Большого театра стали ощутимы отрицательные последствия увлечения балетмейстеров односторонней драматизацией балетного спектакля (бытовизм, преобладание пантомимы, недооценка роли действенного танца), что особенно сказалось в спектаклях «Сказ о каменном цветке» Прокофьева (Лавровский, 1954), «Гаянэ» (Вайнонен, 1957), «Спартак» (И. А. Моисеев, 1958).

Новый период начался с конца 50-х гг. В репертуар были включены этапные для советского балета спектакли Ю. Н. Григоровича - «Каменный цветок» (1959) и «Легенда о любви» (1965). В постановках Большого театра расширился круг образов и идейно-нравственных проблем, возросла роль танцевального начала, более разнообразными стали формы драматургии, обогатилась хореографическая лексика, стали проводиться интересные поиски в воплощении современной темы. Это проявилось в постановках балетмейстеров: Н. Д. Касаткиной и В. Ю. Василёва - «Ванина Ванини» (1962) и «Геологи» («Героическая поэма», 1964) Каретникова; О. Г. Тарасовой и А. А. Лапаури - «Подпоручик Киже» на музыку Прокофьева (1963); К. Я. Голейзовского - «Лейли и Меджнун» Баласаняна (1964); Лавровского - «Паганини» на музыку Рахманинова (1960) и «Ночной город» на музыку «Чудесного мандарина» Бартока (1961).

В 1961 Большой театр получил новую сценическую площадку - Кремлёвский Дворец съездов, что способствовало более широкой деятельности балетной труппы. Наряду со зрелыми мастерами - Плисецкой, Стручковой, Тимофеевой, Фадеечевым и др. - ведущее положение заняла талантливая молодёжь, пришедшая в Большой театр на рубеже 50-60-х гг.: Е. С. Максимова, Н. И. Бессмертнова, Н. И. Сорокина, Е. Л. Рябинкина, С. Д. Адырхаева, В. В. Васильев, М. Э. Лиепа, М. Л. Лавровский, Ю. В. Владимиров, В. П. Тихонов и др.

С 1964 главный балетмейстер Большого театра - Ю. Н. Григорович, закрепивший и развивший прогрессивные тенденции в деятельности балетной труппы. Почти каждый новый спектакль Большого театра отмечен интересными творческими поисками. Они проявились в «Весне священной» (балетм. Касаткина и Василёв, 1965), «Кармен-сюите» Бизе - Щедрина (Альберто Алонсо, 1967), «Асели» Власова (О. М. Виноградов, 1967), «Икаре» Слонимского (В. В. Васильев, 1971), «Анне Карениной» Щедрина (М. М. Плисецкая, Н. И. Рыженко, В. В. Смирнов-Голованов, 1972), «Любовью за любовь» Хренникова (В. Боккадоро, 1976), «Чипполино» К. Хачатуряна (Г. Майоров, 1977), «Эти чарующие звуки...» на музыку Корелли, Торелли, Рамо, Моцарта (В. В. Васильев, 1978), «Гусарская баллада» Хренникова (О. М. Виноградов и Д. А. Брянцев), «Чайка» Щедрина (М. М. Плисецкая, 1980), «Макбет» Молчанова (В. В. Васильев, 1980) и др. Выдающееся значение в развитии советского балета приобрёл спектакль «Спартак» (Григорович, 1968; Ленинская премия 1970). Григоровичем поставлены балеты на темы русской истории («Иван Грозный» на музыку Прокофьева в оранжировке М. И. Чулаки, 1975) и современности («Ангара» Эшпая, 1976), синтезировавшие и обобщившие творческие поиски предшествующих периодов в развитии советского балета. Спектаклям Григоровича свойственны идейно-философская глубина, богатство хореографических форм и лексики, драматургическая целостность, широкое развитие действенного симфонического танца. В свете новых творческих принципов Григоровичем были осуществлены и постановки классического наследия: «Спящая красавица» (1963 и 1973), «Щелкунчик» (1966), «Лебединое озеро» (1969). В них достигнуто более глубокое прочтение идейно-образных концепций музыки Чайковского («Щелкунчик» целиком поставлен заново, в других спектаклях сохранена основная хореография М. И. Петипа и Л. И. Иванова и в соответствии с нею решено художественное целое).

Балетными спектаклями Большого театра дирижировали Г. Н. Рождественский, А. М. Жюрайтис, А. А. Копылов, Ф. Ш. Мансуров и др. В оформлении участвовали В. Ф. Рындин, Э. Г. Стенберг, А. Д. Гончаров, Б. А. Мессерер, В. Я. Левенталь и др. Художник всех спектаклей, поставленных Григоровичем, - С. Б. Вирсаладзе.

Балетная труппа Большого театра гастролировала по Советскому Союзу и за рубежом: в Австралии (1959, 1970, 1976), Австрии (1959. 1973), Аргентине (1978), АРЕ (1958, 1961). Великобритании (1956, 1960, 1963, 1965, 1969, 1974), Бельгии (1958, 1977), Болгарии (1964), Бразилии (1978), Венгрии (1961, 1965, 1979), ГДР (1954, 1955, 1956, 1958), Греции (1963, 1977, 1979), Дании (1960), Италии (1970, 1977), Канаде (1959, 1972, 1979), Китае (1959), Кубе (1966), Ливане (1971), Мексике (1961, 1973, 1974, 1976), Монголии (1959), Польше (1949, 1960, 1980), Румынии (1964), Сирии (1971), США (1959, 1962, 1963, 1966, 1968, 1973, 1974, 1975, 1979), Тунисе (1976), Турции (1960), Филиппинах (1976), Финляндии (1957, 1958), Франции. (1954, 1958, 1971, 1972, 1973, 1977, 1979), ФРГ (1964, 1973), Чехословакии (1959, 1975), Швейцарии (1964), Югославии (1965, 1979), Японии (1957, 1961, 1970, 1973, 1975, 1978, 1980).

Энциклопедия «Балет» под ред. Ю.Н.Григоровича, 1981

29 ноября 2002 года премьерой оперы Римского-Корсакова «Снегурочка» открылась Новая сцена Большого театра. 1 июля 2005 года Основная сцена Большого театра закрылась на реконструкцию, которая продолжалась более шести лет. 28 октября 2011 состоялось торжественное открытие Исторической сцены Большого театра.

Публикации

"Щедрость его была легендарной. Киевской школе слепых он прислал однажды в подарок рояль, как другие присылают цветы или коробку конфет. Кассе взаимопомощи московских студентов он дал своими концертами 45 тысяч рублей золотом. Раздавал он весело, радушно, приветливо, и это гармонировало со всей его творческой личностью: он не был бы великим артистом, приносившим столько счастья любому из нас, если бы ему не было свойственно такое щедрое благожелательство к людям.
Здесь ощущалось то бьющее через край жизнелюбие, каким было насыщено все его творчество.

Стиль его искусства был так благороден потому, что был благороден он сам. Никакими ухищрениями артистической техники не мог бы он выработать в себе такого обаятельно-задушевного голоса, если бы этой задушевности не было у него самого. В созданного им Ленского верили, потому что он и сам был такой: беспечный, любящий, простодушный, доверчивый. Оттого-то стоило ему появиться на сцене и произнести первую музыкальную фразу, как зрители тотчас влюблялись в него — не только в его игру, в его голос, но в него самого" .
Корней Иванович Чуковский

После 1915 года певец не заключает нового контракта с императорскими театрами, а выступает в петербургском Народном доме и в Москве в театре С.И. Зимина. После Февральской революции Леонид Витальевич возвращается в Большой театр и становится его художественным руководителем. Тринадцатого марта на торжественном открытии спектаклей Собинов, обращаясь со сцены к публике, сказал: «Сегодняшний день — самый счастливый день в моей жизни. Я говорю от своего имени и от имени всех моих товарищей по театру, как представитель действительно свободного искусства. Долой цепи, долой угнетателей! Если раньше искусство, несмотря на цепи, служило свободе, вдохновляя борцов, то отныне, я верю, — искусство и свобода сольются воедино».

После Октябрьской революции на все предложения эмигрировать за границу певец дал отрицательный ответ. Его назначили управляющим, а несколько позднее комиссаром Большого театра в Москве.

Он выступает по всей стране: Свердловск, Пермь, Киев, Харьков, Тбилиси, Баку, Ташкент, Ярославль. Едет он и за границу — в Париж, Берлин, города Польши, Прибалтики. Несмотря на то что артист приближался к своему шестидесятилетию, он снова добивается громадного успеха.

«Весь прежний Собинов прошел перед слушателями битком набитого зала Гаво, — писалось в одном из парижских отчетов. — Собинов оперных арий, Собинов романсов Чайковского, Собинов итальянских песен — все покрывалось шумными рукоплесканиями… Об искусстве его не стоит распространяться: оно всем известно. Голос его помнят все, кто когда-либо его слышал… Дикция его ясна, как кристалл, — „точно сыплется жемчуг на серебряное блюдо“. Слушали его с умилением… певец был щедр, но публика была ненасытна: она умолкла только тогда, когда погасли огни».
После своего возвращения на Родину он по просьбе К.С. Станиславского становится его помощником в руководстве новым музыкальным театром.

В 1934 году певец едет за границу с целью поправить свое здоровье.
Уже оканчивая свое путешествие по Европе, Собинов остановился в Риге, где и скончался в ночь с 13 на 14 октября.
19 октября 1934 года состоялись похороны на Новодевичьем кладбище.
Собинову было 62 года.

35 лет на сцене. Москва. Большой Театр. 1933 год

* * *

В ночь на 12 октября 1934 года архиепископ Иоанн (Иван Андреевич Поммер) был зверски убит на архиерейской даче близ Кишозера: подвергнут пыткам и заживо сожжен. Убийство не было раскрыто и причины его до сих пор с полною определенностью не ясны. отсюда

Святитель жил без охраны на даче, находившейся в пустынном месте. Он любил одиночество. Здесь душа его отдыхала от мирской суеты. Свободное время Владыка Иоанн проводил в молитве, трудился в саду, столярничал.
Восхождение к Горнему Иерусалиму продолжалось, но большая часть пути была уже пройдена. О мученической кончине святителя возвестил пожар на архиерейской даче в ночь с четверга на пятницу 12 октября 1934 года. Никто не знает, кто и каким мучениям подверг Владыку Иоанна. Но мучения эти были жестокими. Святителя привязали к снятой с петель двери и подвергли страшным пыткам на его же верстаке. Все свидетельствовало о том, что ноги мученика жгли огнем, в него выстрелили из револьвера и живого предали огню.
На похороны архиепископа Иоанна собралось множество людей. Кафедральный собор не мог вместить всех желавших проводить своего любимого архипастыря в последний путь. Толпы верующих стояли вдоль улиц, по которым должны были пронести останки священномученика. полностью

* * *

Собинова связывало с Ригой то обстоятельство, что его жена, Нина Ивановна, происходила из семьи рижских купцов Мухиных, которые были владельцами так наз. Красных амбаров. Часть этого имущества унаследовала Нина Ивановна и получала с него какой-то доход, поступавший в один из рижских банков. Именно из-за этих денег Собиновы неоднократно приезжали в Ригу, и получаемые деньги давали возможность оплачивать поездки за границу.

Собинов не был знаком с о. Иоанном.
Что касается знакомства Собинова с архиепископом Иоанном, то Т. Барышникова и мне категорически отрицала такое знакомство. При этом она повторила то, что с ее слов написала Л.Келер: Собинов, не знавший владыку, увидев его во время пасхального хода, воскликнул: «А я-то думал, что он маленький, плюгавенький, а это Шаляпин в роли Бориса Годунова».
В газетных публикациях о смерти Л.В.Собинова часто встречаются слова о том, что его смерть была загадочной и обстоятельства, окружавшие смерть, были подозрительны. Об этом говорят авторы двух книг: Нео-Сильвестр (Г.Гроссен) и Л.Келер, причем отмечается, будто смерть Собинова произошла через несколько часов после смерти владыки. Это неправильно и, как я думаю, объясняется тем, что оба автора писали свои книги спустя много лет после событий в Риге осенью 1934 г., по памяти и не имея доступа к рижским газетам того времени. А из этих газет выясняется, что Собинов умер не 12 октября, а утром 14 октября.
Не было ничего подозрительного и в том, что происходило с телом покойного Собинова, так как об этом подробно сообщалось в русской газете «Сегодня» и немецкой «Ригаше Рундшау». Именно в этой газете, но на русском языке, появились два извещения о его смерти. Одно от имени советского полпредства, а другое от имени жены и дочери.
Извещения в газете «Rigashe Rundschau», в номере от 15 октября 1934 г. на стр. 7-й гласили:

Обратимся к газете «Сегодня», на страницах которой были помещены несколько подробных статей и сообщений о Собинове и его смерти. Из них вырисовывается такая картина. Собиновы (он, его жена и дочь) приехали в Ригу в четверг вечером, т.е. 11 октября, и остановились в Петербургской гостинице. В субботу, в последний вечер своей жизни, Собинов отпустил в Театр Русской Драмы свою дочь — 13 летнюю Светлану. Под утро супруга Собинова услышала, что он, лежа в своей кровати, издает какие-то странные звуки, похожие на всхлипывания. Она бросилась к нему с криками «Леня, Леня, проснись!». Но Собинов не отзывался и пульса уже не было. Вызванный врач сделал впрыскивание, но Собинов уже был мертв.

Эти сведения из русской газеты следует дополнить. В немецкой газете было названо имя вызванного врача. Это был известный в немецких кругах д-р Мацкайт. Эта же газета отметила, что накануне Собинов с дочерью посетил русский театр. Но эта подробность расходится с тем, что писала «Сегодня» и что мне рассказала Т. К. Барышникова.
По ее словам, под вечер до смерти Собинова было решено, что Светлана пойдет с ней в Театр Русской Драмы, а после представления пойдет переночевать к Барышниковым.

Поэтому случилось так, что Нина Ивановна Собинова позвонила по телефону рано утром, около 5 часов, Барышниковым, и тогда они и Светлана узнали, что Леонид Витальевич умер.

Продолжаю сообщение из газеты «Сегодня». О смерти Собинова тотчас же было сообщено в полпредство в Риге и отправлена телеграмма в Берлин Борису, сыну Собинова от первого брака, который успел прилететь в тот же день в Ригу.

Тело Собинова было положено в спальной комнате двойного номера отеля. Тело было забальзамировано проф. Адельгеймом, а скульптор Дзенис снял с лица покойного маску. (Эти подробности были сообщены и в немецкой газете.) В обеих комнатах двигались друзья и знакомые Собиновых, пришедшие попрощаться с покойным. В седьмом часу вечера тело Собинова было положено в дубовый гроб, вынесено из гостиницы и в траурной колеснице перевезено в здание полпредства.

Еще один факт, о котором в печати ничего не сообщалось, рассказала Г.Барышникова, а именно: «После смерти Собинова, утром в гостинице, в номере Собиновых «была отслужена монахом, отцом Сергием, полная служба отпевания и предания тела земле. Горсть земли была взята у Рижского кафедрального собора».

На следующий день, 15 октября, в здании полпредства состоялась церемония, которую подробно описала газета «Сегодня» в статье, озаглавленной «Останки Л. В. Собинова отправлены из Риги в Москву». Подзаголовки этого заглавия дают представление о происходившем в полпредстве, и я их привожу: «Гражданская панихида в полпредстве. Речь поверенного в делах Морщина. Цитата из приветствия Южина. Телеграмма Калинина. Воспоминания о Собинове в толпе. Приезд сына Собинова. Траурный вагон».

Сказанное в приведенных сообщениях газет рассеивает тот туман, которым окутаны события вокруг смерти Собинова. Например, Л.Келер пишет, что в гостиницу, где лежало тело покойного, никого не допускали, не только репортеров, но и судебных властей «...там всем распоряжался какой-то тип из советского посольства». А Г.Гроссен рассказывает, что в.гостинице «всем распоряжался какой-то рыжий товарищ».

Такое самоуправство полпредства маловероятно. По-видимому, оба автора передают отголоски тех неправдоподобных слухов, которые циркулировали тогда в Риге. На самом деле, репортажи и фотографии, появившиеся, напр., в газете «Сегодня», свидетельствуют о том, что репортерам препятствий никто не чинил.

JI.Келер также пишет, что брат владыки ей подтвердил, что «владыке позвонил в четверг днем известный певец Собинов... Они договорились о том, что вечером он приедет к владыке». Здесь опять неувязки. Судя по сведениям газеты «Сегодня» Собиновы приехали в Ригу в четверг вечером, 11 октября. Это время уточняет расписание Латвийских железных дорог на 1934 год, согласно которому поезд из Берлина через Кенигсберг приходил в 6.48 вечера. Поэтому спрашивается, как мог Собинов (по словам брата владыки) звонить владыке днем, раз он приехал только вечером. Как уже говорилось, факт знакомства Собинова с владыкой ничем не доказан. Кроме того, если бы Собинов позвонил владыке позже, после своего приезда, то вероятно ли, чтобы он договорился ехать на ночь глядя в загородную дачу, по уединенной дороге? И это сразу же после длительной и утомительной поездки (насколько я помню, поездка из Берлина в Ригу длилась приблизительно 30 часов).

Наконец, остается сказать несколько слов о слухе, что смерть Собинова была насильственной. Это — тоже домысел, ни на чем не основанный.

Было известно, что Собинов болел сердцем и по совету врачей отправился лечиться в Мариенбад. А оттуда он писал 12 августа 1934 г. К. Станиславскому:

«Рассчитываю пробыть здесь целый месяц со дня начала лечения, а оно тут у меня с самого начала было неудачно прервано ни с того ни с сего приключившимся сердечным припадком».

Поэтому нет ничего странного и удивительного в том, что долгое путешествие Собиновых (после Мариенбада они еще поехали в Италию) могло сказаться на здоровье Леонида Витальевича, и у него в Риге случился повторный сердечный припадок.
Упорное хождение всяческих слухов о причине смерти Собинова, может быть, в какой-то мере объясняется тем, какая атмосфера создалась в Риге вокруг приезда туда Собиновых. Вот что писал Мильруд, редактор газеты «Сегодня», хорошо осведомленный о настроениях русских рижан, в своем письме от 11 октября 1937 г. журналисту Борису Оречкину: «Собиновы часто гостили в Риге. Здесь сам Собинов так себя вел в последнее время, что в русском обществе о нем говорили всегда крайне отрицательно. Внезапная смерть Собинова, совпавшая с кончиной арх. Иоанна (очень загадочной) вызвала даже упорные слухи, что арх. был убит Собиновым по приказу большевиков. Это, конечно, полная фантастика, но слухи эти упорно держатся и до настоящего времени».

После смерти архиепископа Иоанна (Поммера) прошло 69 лет, но тайна его зверского убийства до сих пор не раскрыта.
Зато настало время не связывать имя Л.В.Собинова с убийством архиепископа Иоанна. Ибо, как в свое время писала Т.К.Барышникова-Гиттер, слух об этом — ложный и его надо пресечь навсегда.

в 2008 году силами и стараниями Ярославского Дома-музея Собинова вышла книга «Леонид Собинов. Сцена и вся жизнь». Авторы каталога - сотрудники музея Наталья Панфилова и Альбина Чикирева - готовились к его изданию больше семи лет. 300-страничный каталог, выполненный в стилистике Серебряного века, состоит из шести больших глав и включает 589 иллюстраций, нигде ранее не публиковавшихся. Все они из уникальной коллекции музея-заповедника, насчитывающей более 1670 единиц хранения. отсюда

а почему Дом-музей Собинова на сегодняшний день закрыт ??