История фантастики в литературе. Фантастика - жанры, поджанры, краткая характеристика к ним

Чем отличаются фантастика от остальных жанров? Ведь и в детективе, и в любовном романе что персонажи, что миры – вымышленные.

Основную роль в классификации жанров играет то, на что сделан акцент. Например, в дамском романе ключевую роль играют романтические отношения, создающие любовные переживания. В детективе – загадка, любопытство и азарт, создаваемые для читателя.

В фантастике основной акцент делается на принципиально другую реальность, во многом отличную от нашей. Своё начало что фантастика, что фэнтези берут в народных сказках и легендах.

Фантастика как самостоятельный жанр сформировалась в середине 19-го века, когда миру явились произведения Жюля Верна.

Вся фантастическая литература условно разделяется на научно-популярную фантастику (НФ) и фэнтези. НФ – это то, что теоретически могло бы быть на самом деле; фэнтези – это сказка, то, чего быть точно не может (по-крайней мере не в нашем мире).

Мир фэнтези

Если в научной фантастике законы природы действуют, как им положено, то в мире фэнтези химия, физика и любая другая наука значения не имеют. Этот мир управляется магией и населен сверхъестественными существами.

Обычно основной темой фэнтези является борьба Добра и Зла. Сюжет выстраивается на архетипах Путешествия, Спасения, Загадки или Противостояния.

В каждой стране фэнтези, как правило, основано на местном фольклоре, но вне конкуренции всё-таки западно-европейский фольклёр.

Представители мира фэнтези:

• эльфы
• ведьмы и волшебники
• привидения
• оборотни
• вампиры
• тролли
• гномы
• орки и гоблины
• кентавры, минотавры и т.п.
• русалки
• волшебные животные: драконы, единороги, василиски, грифоны и т.п.

Поджанры фэнтези:

• Героическое фэнтези (главный герой бесстрашен, готов к подвигам и путешествиям)
• Эпическое фэнтези (обязательное условие – битвы, конфликты и противостояния народов)
• Историческое фэнтези (выдуманная история народа или мира + магия и т.д.)
  Темное фэнтези (Зло царствует, атмосфера готична и мрачна)
• Современное фэнтези (наши дни, героями выступают вампиры, оборотни и прочие паранормальные существа)
• Детское фэнтези (ориентировано на детей и подростков)
• Фэнтезийный детектив (магия, заговоры, преступления, дуэли на мечах и т.д.)
• Любовное или эротическое фэнтези
• Юмористическое или саркастическое фэнтези (вполне может высмеять все штампы жанра и рояли в кустах)

Мир фантастики

Помимо художественных достоинств качественный фантастический роман должны отличать яркая идея, вызывающая удивление, восхищение или страх, и в котором читателю легко ориентироваться.

Что такое идея в фантастике?

Это необычная концепция, на которой строится сюжет произведения. Идея начинается с вопроса «А что, если…?»

Например: идея книги «Человек-амфибия» А. Беляева началась с вопроса: «А что, если человек сможет свободно плавать под водой без специальных приспособлений?»

Идея фильмов серии «Звездные войны» началась с вопроса: «А что, если раньше в галактике была война?»

Идея книги «Мастер и Маргарита» М. Булгакова началась с вопроса: «А что, если в Москве появится сам дьявол?»

Фантастический мир – это альтернативная реальность со своими законами. Даже если это фэнтези, где правит магия, там должна быть чёткая структура и логика.

Прописать достоверный мир труднее, чем создать достоверного героя. Нужно продумать до деталей, как будет работать эта реальность, чем она будет отличаться от других и чем она привлечет внимание?

Напишите развернутую энциклопедическую сводку, придерживаясь этого плана :

• Время и место действия
• Размеры территории
• Деления территории: планеты, континенты, страны и т.п.
• Столица (-ы)
• Государственное устройство, политические партии и союзы, законы общества
• Внутренняя и внешняя политика
• Экономика, валюта, условия торговли
• Сведения о населении: национальности, языки, верования, расы и т.п.
• Законы физики и природы
• География: рельеф, климат, полезные ископаемые, береговая линия, почва, растительность, животный мир, экология
• Ключевые события в истории
• Уровень преступности
• Транспорт
• Сельское хозяйство и промышленность
• Вооруженные силы
• Медицина
• Социальное обеспечение
• Воспитание детей
• Образование
• Наука
• Средства связи
• Источники знаний: книги, библиотеки, интернет, медиа и т.п.
• Искусство: архитектура, театр, кино, живопись, музыка и т.п.

Поджанры в научной фантастике:

• Жесткая НФ (сюжет крутится вокруг научного открытия или технологии)
• Легкая НФ (основа сюжета – взаимоотношения героев или их приключения)
• Военная НФ (битвы основной расы с инопланетянами)
• Космоопера (место действия – космос и дальние планеты, сюжет – космические приключения)
• Киберпанк (описывается конфликт людей и техники)
• Путешествия во времени
• Апокалипсис
• Параллельные миры и вселенные
• Затерянные миры и первопроходцы (открытие новых миров)
• Первый контакт (встреча людей с внеземными цивилизациями)
• Утопия и антиутопия (описание мира с идеальными или тоталитарными законами)
• Историческая фантастика (действие происходит в прошлом)
• Альтернативная история (что было бы, если бы события развернулись под другим углом)
• Детская фантастика (рассчитана на детей и подростков)

Как избежать ляпов и скуки в фантастике?

• Не объясняйте в деталях, как работают бластеры, средства связи и т.д., если это не имеет прямого отношения к сюжету.
• Следите, чтобы все сферы технологии были развиты примерно на одном уровне. Если ваши корабли летают со скоростью света, то и связь должна быть на уровне.
• Пришельцы должны отличаться от землян – мимикой, сленгом и т.д..
• Инопланетные меры весов, времени и длины должны отличаться.
• Не называйте обычные вещи инопланетными словами.
• У всякого Зла должен быть мотив.
• Если вы пишете средневековое фэнтези, тщательно изучите эту эпоху.
• Рассчитывайте силы героев и животных – всем нужены сон, отдых и пища.

Штампы в научной фантастике и фэнтези:

• Герой не помнит своих родителей. Затем выясняется, что они были королями, президентами или волшебниками. Герою сообщают, что он избранный, о котором говорилось в древнем пророчестве. А в конце выясняется, что Главный Злодей – это отец главного героя.
• Герой проснулся и понял, что захватывающие приключения – это всего лишь сон или видеоигра.
• Никто не может спасти мир от страшной катастрофы, кроме главного героя.
• Герой отправляется в прошлое, чтобы исправить будущее, и в итоге сделал всё ещё хуже.
• До появления героя обитатели планеты Х были полными невеждами. И тут появляется ОН…
• Единственная цель инопланетян - уничтожить Землю. Просто так, без мотива.
• Инопланетяне самоуничтожаются от контакта с земным воздухом, шампуне и т.д.
• Компьютеры или роботы подхватили вирус и взбесились.
• Герой и героиня постоянно ругаются. Потом они спасают друг друга, и тут начинается любоф…
• Герой попадает в странный мир и обнаруживает, что это наша Земля – это будущее.
• Вся планета населена людьми одной национальности, на ней существует один крупный город, одна культура и религия.
• Злодей подчиняет себе весь мир, но при этом убивает своих помощников направо и налево. Что ж, вскоре он станет королём себя самого…
• Злодей убивает родителей героя. Тот вырастает – и месть его страшна.
• Герой в одиночку легко расправляется с целым батальоном вооружённых сил противника.
• Магический артефакт, который решит все проблемы.
• Зло вырвалось на свободу, покрыло мраком весь мир и скоро приедет к нам. А зачем?
• Злодей несправедливо обижает своего соратника – и тот переходит на сторону Добра.
• Лучшие друзья Героя – это эльф и гном.
• Место битвы – лабиринты, обрывы, отвесные скалы и т.д.
• Герои скрываются в шахтах и канализациях или в заброшенном метро и подземных катакомбах.
• Злодей зловеще хохочет и носит чёрный плащ с капюшоном.
• Злодей мечтает жениться на принцессе, которая его ненавидит.
• Герой легко проникает во вражеский компьютер (штаб и т.д.) и узнаёт все планы наперёд.

Как выбрать название для фэнтези и научной фантастики?

• Возьмите известное название и переделайте его, заменив одно-два слова.
• Добавьте пафоса и громких слов: Вечность, Бесконечность, Зло, Тьма.
• Постарайтесь использовать обиходные символы. Их не так уж много: Меч, Дракон, Клинок, Старая Таверна, Галактика, Звезда, Властелин, Владыка, Кровь, Любовь, Замок, Хранители, Бойцы.
• Остерегайтесь скромных и скучных названий.
• Дайте читателю понять, что его ждет встреча с Невероятным. Используйте фразы-парадоксы.
• Если не хватает слов, придумайте новые или используйте красивые непонятные.
• Неплохо назвать книгу каким-нибудь одним, но очень умным словом. К сюжету оно не должно иметь отношения, упоминаться тоже не должно. Например: «Преморбид», «Абсорбент», «Промискуитет», «Метеоризм».
• Возьмите слово «Хроники» или «Мир» — и первая половина названия готова.

Так же можно использовать сочетания:

• свершение + чего-нибудь («Покорение Мируса», «Свержение Лебона», «Воздание Гнома»)
• сделать + чего-нибудь («Полюбить Вампира», «Убить Симбозиум», «Победить Рамоссуру»)
• кто-то + такой-то («Демоны Преисподни», «Камни Красной Реки», «Эльфы Гор Эратуса»)
• какие + эффект вау («Обреченные жить», «Разорванные Клятвой», «Оскорбленные Нежитью»)
• «кто» («Богур ученик чародея», «Розмари колдунья Эльфов»)
• знамением + кого-то («Под флагом Рогуса», «Именем Ипалантуса»)
• такое + сякое («Арподиг и Минотавр», «Либом и Меч Славы»)
• дата + чья-то («Час Асгарда», «Год Рокуса», «Один День Бизима»)
• деятель чего-то там («Победитель Эдармхейша», «Заклинатель Мечей», «Победитель Волхвов»)
• «штука кого-то там» («Талисман Темного Господина», «Поступь Эмори», «Пустота Нордарма»)
• прилагательное + существительное («Багровые Врата», «Проклятый Дар», «Твердый Луч»)
• существительное + прилагательное («Дар Победоносный», «Дорога Изощрённая»)

Очень многие люди любят читать книги или смотреть фильмы, которые имеют в своей основе нечто фантастическое, что-то такое, что на самом деле никогда не случится. Именно такой жанр и называется фантастикой. Однако ответить на вопрос о том, что такое фантастика можно и по-другому. Фантастика – это всего лишь сказка. И это на самом деле так. Почему? Сейчас узнаете.

Что такое фантастика в литературе

Нам кажется, что фантастические рассказы и романы стали писать не так уж и давно. но на самом деле люди увлекались таким жанром ещё в те далёкие времена, когда рисовали рисунки на скалах. Уже по некоторым из них сегодня можно определить, что то, что там нарисовано – это нечто фантастическое, чего на самом деле просто не может произойти.

А потом фантастические книги стали писать очень и очень многие авторы. Чего только стоит «Приключение Гулливера» Д.Свифта или «Машина времени» Г. Уэлса. Но во все времена отношение к фантастике всегда было разное. Сегодня мы читаем фантастические книги о том, как происходит война между космическими мирами, а ведь всего пару столетий назад фантастикой считались сказки братьев Грим

Виды фантастики

• Футурологическая фантастика. К этому жанру можно отнести все книги и фильмы, которые описывают войны в космическом пространстве, инопланетян, невероятных космических кораблей.
• Фольклорная фантастика, которая иногда ещё называется фэнтези, допускает введение в мир человека каких-то явлений или существ, которые никогда не существовали.
• Миротворческая фантастика. Этот вид фантастики направлен на создание несуществующего мира. В пример можно привести фильмы «Аватар» или «Нарния».
• Мистическая фантастика, которая называется хоррор, допускает введение каких-то непонятных и мистических явлений.
• Фасматасмагорическая фантастика проявляется тем, что просто не имеет никакого логического основания или всего лишь объяснения.
• Научная фантастика приводит в своих произведениях те или иные несуществующие научные достижения, такие достижения, о которых нам остаётся только мечтать.

Теперь вы точно знаете, что такое фантастика, и никогда больше не спутаете этот привлекательный и очень интересный жанр ни с чем другим.

В современном литературоведении и критике сравнительно мало изучены вопросы, связанные с историей возникновения научной фантастики, еще меньше исследована роль в ее формировании и развитии опыта "донаучной" художественной фантастики прошлого.

Характерно, например, утверждение критика А. Громовой - автора статьи о научной фантастике в "Краткой литературной энциклопедии": "Научная фантастика определилась как массовое явление именно в ту эпоху, когда наука стала играть решающую роль в жизни общества, условно говоря - после второй мировой войны, хотя основные черты современной научной фантастики наметились уже в творчестве Уэллса и частично К. Чапека" (2). Однако совершенно справедливо подчеркивая актуальность научной фантастики как литературного явления, вызванного к жизни своеобразием новой исторической эпохи, ее насущными нуждами и потребностями, нельзя забывать о том, что литературные генеалогические корни современной научной фантастики уходят в седую древность, что она является законной наследницей величайших достижений мировой фантастики и может, и должна использовать эти достижения, этот художественный опыт на службе интересам современности .

Малая литературная энциклопедия определяет фантастику как разновидность художественной литературы, в которой авторский вымысел от изображения странно-необычных, неправдоподобных явлений простирается до создания особого вымышленного, нереального, «чудесного мира».

Фантастическое обладает своим фантастическим типом образности со свойственными ему высокой степень условности, откровенным нарушением реальных логических связей и закономерностей, естественных пропорций и форм изображаемого объекта.

Фантастика как особая область литературного творчества аккумулирует творческую фантазию художника, а вместе с тем и фантазию читателя; в то же время фантастика - это не произвольное «царство воображения»: в фантастической картине мира читатель угадывает преображенные формы реального, социального и духовного человеческого бытия.

Фантастическая образность присуща таким фольклорным жанрам как сказка, эпос, аллегория, легенда, гротеск, утопия, сатира. Художественный эффект фантастического образа достигается за счет резкого отталкивания от эмпирической действительности, поэтому в основе фантастических произведений лежит оппозиция фантастического - реального.

Поэтика фантастического связана с удвоением мира: художник или моделирует собственный невероятный, существующий по своим законам мир (в этом случае реальная «точка отсчета» присутствует скрыто, оставаясь за пределами текста: «Путешествие Гулливера» Дж. Свифта, «Сон смешного человека» Ф.М. Достоевского) или параллельного воссоздает два потока - действительного и сверхъестественного, ирреального бытия .

В фантастической литературе этого ряда сильны мистические, иррациональные мотивы, писатель-фантаст здесь выступает в виде потусторонней силы, вмешивающейся в судьбу центрального персонажа, влияющей на его поведение и ход событий всего произведения (например, произведения средневековой литературы, литературы эпохи Возрождения, романтизма).

С разрушением мифологического сознания и нарастающим стремлением в искусстве нового времени искать движущие силы бытия в самом бытии уже в литературе романтизма появляется потребность в мотивировке фантастического, которое тем или иным образом могло бы сочетаться с общей установкой на естественное изображение характеров и ситуаций.

Наиболее устойчивые приемы такой мотивированной фантастики - сон, слухи, галлюцинации, сумасшествие, сюжетная тайна. Создается новый тип завуалированной, неявной фантастики (Ю.В. Манн), оставляющей возможность двойного толкования, двойной мотивировки фантастических происшествий - эмпирически или психологически правдоподобного и необъяснимо-ирреального («Косморама» В.Ф. Одоевского, «Штос» М.Ю. Лермонтова, «Песочный человек» Э.Т.А. Гофмана).

Такая сознательная зыбкость мотивировки нередко ведет к тому, что исчезает субъект фантастического («Пиковая дама» А.С. Пушкина, «Нос» Н.В. Гоголя), а во многих случаях его иррациональность вообще снимается, находя прозаическое объяснение в ходе развития повествования.

Фантастика выделяется как особый вид художественного творчества по мере отдаления фольклорных форм от практических задач мифологического осмысления действительности и ритуально-магического воздействия на нее. Первобытное миропонимание, становясь исторически несостоятельным, воспринимается как фантастическое. Характерным признаком возникновения фантастики служит разработка эстетики чудесного, не свойственной первобытному фольклору. Происходит расслоение: богатырская сказка и сказания о культурном герое трансформируются в героический эпос (народное иносказание и обобщение истории), в котором элементы чудесного являются вспомогательными; сказочно волшебная стихия осознается как таковая и служит естественной средой для рассказа о путешествиях и приключениях, вынесенного за исторические рамки.

Так «Илиада» Гомера представляет собой по сути дела реалистическое описание эпизода Троянской войны (чему не мешает участие в действии героев небожителей); гомеровская же «Одиссея» прежде всего фантастическое повествование о всевозможных невероятных приключениях (не связанных с эпическим сюжетом) одного из героев той же войны. Сюжетные образы и происшествия «Одиссеи» - начало всей литературной европейской фантастики. Примерно так же, как «Илиада» и «Одиссея» соотносятся с героической сагой «Плавание Брана, сына Фебала» (7 в. н.э.). Прообразом будущих фантастических путешествий послужила пародийная «Правдивая история» Лукиана, где автор для усиления комического эффекта стремился нагромоздить как можно больше невероятного и несуразного и обогатил при этом флору и фауну «чудесной страны» многочисленными живучими выдумками.

Таким образом, еще в античности наметились основные направления фантастики - фантастические блуждания, похождения и фантастический поиск, паломничество (характерный сюжет - сошествие в ад). Овидий в «Метаморфозах» направил в русло фантастики исконно мифологические сюжеты превращений (превращения людей в животных, созвездия, камни и т.д.) и положил начало фантастико-символической аллегории - жанру скорее дидактическому, чем приключенческому: «поучению в чудесах». Фантастические превращения становятся формой осознания превратности и ненадежности человеческой судьбы в мире, подвластном лишь произволу случая или загадочной вышней воле .

Богатый свод литературно обработанной сказочной фантастики дают сказки «Тысячи и одной ночи»; влияние их экзотической образности сказалось в европейском предромантизме и романтизме. Фантастическими образами и отзвуками «Махабхараты» и «Рамаяны» насыщена литература от Калидасы до Р. Тагора. Своеобразный литературный переплав народных сказаний, легенд и поверий представляют собой многочисленные произведения японской (например, жанр «рассказа о страшном и необычайном» - «Кондзяку моногатари») и китайской фантастики («Рассказы о чудесах из кабинета Ляо» Пу Сунлина).

Фантастический вымысел под знаком «эстетики чудесного» был основой средневекового рыцарского эпоса - от «Беовульфа» (8 в.) до «Пересваля» (ок. 1182) Кретьена де Труа и «Смерти Артура» (1469) Т. Мэлори. Обрамлением фантастических сюжетов стала легенда о дворе короля Артура, наложенная впоследствии на расцвеченную воображением хронику крестовых походов. Дальнейшую трансформацию этих сюжетов являют монументально фантастические, почти совсем утратившие историко-эпическую подоснову ренессансные поэмы «Влюбленный Роланд» Боярдо, «Неистовый Роланд» Л. Ариосто, «Освобожденный Иерусалим» Т. Тассо, «Королева фей» Э. Спенсера. Вместе с многочисленными рыцарскими романами 14 - 16 вв. они составляют особую эпоху в развитии фантастики. Вехой в развитии созданной Овидием фантастической аллегории был «Роман о Розе» 13 в. Гильома де Лорриса и Жана де Мена.

Развитие фантастики в период Ренессанса завершают «Дон Кихот» М. Сервантеса - пародия на фантастику рыцарских похождений, и «Гаргантюа и Пантагрюэль» Ф. Рабле - комическая эпопея на фантастической основе, одновременно традиционной и произвольно переосмысленной. У Рабле же находим (глава «Телемское аббатство») один из первых примеров фантастической разработки утопического жанра.

В меньшей степени, чем древнейшая мифология и фольклор, стимулировали фантастику религиозные мифологические образы Библии. Крупнейшие произведения христианской фантастики - «Потерянный рай» и «Возвращенный рай» Дж. Мильтона основаны не на канонических библейских текстах, а на апокрифах. Это не умаляет того факта, что произведения европейской фантастики Средневековья и Возрождения, как правило, имеют этическую христианскую окраску или представляют игру фантастических образов в духе христианской апокрифической демонологии. Вне фантастики стоят жития святых, где чудеса принципиально выделены как экстраординарные. Тем не менее, христианское мифологическое способствует расцвету особого жанра фантастики видений. Начиная с апокалипсиса Иоанна Богослова «видения», или «откровения», становятся полноправным литературным жанром: разные аспекты его представляют «Видение о Петре Пахаре» (1362) У. Ленгленда и «Божественная комедия» Данте .

К кон. 17 в. маньеризм и барокко, для которых фантастика была постоянным фоном, дополнительным художественным планом (при этом происходила эстетизация восприятия фантастики, утрата живого ощущения чудесного, свойственная и фантастической литературе последующих веков), сменил классицизм, по своей сути чуждый фантастике: его обращение к мифу полностью рационалистично. В романах 17 - 18 вв. мотивы и образы фантастики используются для осложнения интриги. Фантастический поиск трактуется как эротические похождения («фейные сказки», например, «Акажу и Зирфила Ш. Дюкло»). Фантастика, не имея самостоятельного значения, оказывается подспорьем плутовского романа («Хромой бес» А.Р. Лесажа, «Влюбленный дьявол» Ж. Казота), философского трактата («Микромегас Вольтера») и т.д. Реакция на засилье просветительского рационализма характерна для 2-ой пол. 18 в.; англичанин Р. Херд призывает к прочувствованному изучению фантастики («Письма о рыцарстве и средневековых романах»); в «Приключениях графа Фердинанда Фэтома» Т. Смоллетт предваряет ставший началом развития фантастики 19 - 20 вв. готически роман Х. Уолпола, А. Радклиф, М. Льюиса. Поставляя аксессуары романтических сюжетов, фантастика остается на подсобной роли: с ее помощью двойственность образов и событий становится изобразительным принципом предромантизма.

В новое время особенно плодотворным оказалось сочетание фантастики с романтизмом. «Прибежища в царстве фантазии» (Ю.Л. Кернер) искали все романтики: фантазирование, т.е. устремленность воображения в запредельный мир мифов и легенд, выдвигалось как способ приобщения к высшему прозрению, как жизненная программа сравнительно благополучная (за счет романтической иронии) у Л. Тика, патетичная и трагическая у Новалиса, чей «Генрих фон Офтердинген» являет образец обновленной фантастической аллегории, осмысленной в духе поисков недостижимого и непостижимого идеально-духовного мира.

Гейдельбергская школа использовала фантастику как источник сюжетов, придающий дополнительный интерес земным событиям (так, «Изабелла Египетская» Л. А. Арнима представляет собой фантастическую аранжировку любовного эпизода из жизни Карла V). Такой подход к фантастике оказался особенно перспективным. Стремясь обогатить ресурсы фантастики, немецкие романтики обратились к ее первоисточникам - собрали и обработали волшебные сказки и легенды («Народные сказки Петера Лебрехта» в обработке Тика; «Детские и семейные сказки» и «Немецкие предания» братьев Я. и В. Гримм). Это способствовало становлению жанра литературной сказки во всех европейских литературах, остающегося и поныне ведущим в детской фантастике. Классический его образец - сказки Х. К. Андерсена.

Романтическую фантастику синтезирует творчество Гофмана: здесь и готический роман («Эликсир дьявола»), и литературная сказка («Повелитель блох», «Щелкунчик и мышиный король»), и феерическая фантасмагория («Принцесса Брамбилла»), и реалистическая повесть с фантастической подоплекой («Выбор невесты», «Золотой горшок»).

Попытку оздоровить влечение к фантастике как к «пропасти потустороннего» представляет «Фауст» И.В. Гете; используя традиционный фантастический мотив продажи души дьяволу, поэт обнаруживает тщету блужданий духа в сферах фантастического и в качестве окончательной ценности утверждает земную жизнедеятельность, преобразующую мир (т.е. утопический идеал исключается из области фантастики и проецируется в будущее) .

В России романтическая фантастика представлена в творчестве В.А. Жуковского, В.Ф. Одоевского, Л. Погорельского, А.Ф. Вельтмана.

К фантастике обращались А.С. Пушкин («Руслан и Людмила», где особенно важен былинно сказочный колорит фантазии) и Н.В. Гоголь, фантастические образы которого органично влиты в народную поэтическую идеальную картину Украины («Страшная месть», «Вий»). Его петербургские фантазии («Нос», «Портрет», «Невский проспект») уже не связана с фольклорно сказочными мотивами и по иному обусловлена общей картиной «выморочной» действительности, сгущенное изображение которой как бы само по себе порождает фантастические образы.

С утверждением критического реализма фантастика опять оказалась на периферии литературы, хотя нередко привлекалась как своеобразный контекст повествования, придающий символический характер реальным образам («Портрет Дориана Грэя» О. Уайльда, «Шагреневая кожа» О. Бальзака, произведения М.Е. Салтыкова-Щедрина, Ш. Бронте, Н. Хоторна, А. Стриндберг). Готическую традицию фантастики развивает Э. По, рисующий или подразумевающий запредельный, потусторонний мир как царство призраков и кошмаров, властвующих над земными судьбами людей.

Однако он же предвосхитил («История Артура Гордона Пима», «Низвержение в Мальстрем») появление новой отрасли фантастики - научной фантастики, которая (начиная с Ж. Верна и Г. Уэллса) принципиально обособляется от общефантастической традиции; она рисует реальный, хотя и фантастически преображаемый наукой (к худу или к добру), мир, по новому открывающийся взгляду исследователя.

Интерес к фантастике как таковой возрождается к кон. 19 в. у неоромантиков (Р.Л. Стивенсон), декадентов (М. Швоб, Ф. Сологуб), символистов (М. Метерлинк, проза А. Белого, драматургия А.А. Блока), экспрессионистов (Г. Мейринк), сюрреалистов (Г. Казак, Э. Кройдер). Развитие детской литературы порождает новый облик фантастического мира - мир игрушечный: у Л. Кэрролла, К. Коллоди, А. Милна; в советской литературе: у А.Н. Толстого («Золотой ключик»), Н.Н. Носова, К.И. Чуковского. Воображаемый, отчасти сказочный мир создает А. Грин.

Во 2-ой пол. 20 в. фантастическое начало реализуется в основном в области научной фантастики, однако иногда оно порождает качественно новые художественные явления, например, трилогия англичанина Дж. Р. Толкина «Властелин колец» (1954-55), написанная в русле эпической фантастики, романы и драмы Абэ Кобо, произведения испанских и латиноамериканских писателей (Г. Гарсия Маркес, Х. Кортасар).

Для современности характерно отмеченное выше контекстное использование фантастики, когда внешне реалистичное повествование имеет символико-иносказательный оттенок и дает более или менее зашифрованную отсылку к какому-либо мифологическому сюжету (например, «Кентавр» Дж. Андайка, «Корабль дураков» К.А. Портер). Сочетание различных возможностей фантастики являет собой роман М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита». Фантастико-аллегорический жанр представлен в советской литературе циклом «натурфилософских» поэм Н.А. Заболоцкого («Торжество земледелия» и др.), народная сказочная фантастика творчеством П.П. Бажова, литературная сказочная - пьесами Е.Л. Шварца.

Фантастика стала традиционным вспомогательным средством русской и советской гротескной сатиры: от Салтыкова-Щедрина («История одного города») до В.В. Маяковского («Клоп» и «Баня»).

Во 2-ой пол. 20 в. тенденция к созданию самодовлеюще целостных фантастических произведений явно ослабевает, но фантастика остается живой и плодоносной ветвью различных направлений художественной литературы.

Исследования Ю. Кагарлицкого позволяют проследить историю жанра «научной фантастики» .

Термин «научная фантастика» -- очень недавнего происхождения. Его не употреблял еще Жюль Верн. Свой цикл романов он озаглавил «Необыкновенные путешествия» и в переписке называл их «романы о науке». Теперешнее русское определение «научная фантастика» это неточный (и потому гораздо более удачный) перевод английского «science fiction», то есть «научная беллетристика». Оно пришло от основателя первых научно-фантастических журналов в США и писателя Хьюго Гернсбека, который в конце двадцатых годов начал прилагать к произведениям подобного рода определение «scientific fiction», а в 1929 году впервые употребил в журнале «Сайенс уандер сториз» и окончательный термин, с тех пор закрепившийся. Наполнение этот термин получал, впрочем, самое разное. В применении к творчеству Жюля Верна и близко ему следовавшего Хьюго Гернсбека его следует, пожалуй, истолковать как «техническая фантастика», у Герберта Уэллса это научная фантастика в самом этимологически верном смысле слова -- речь у него идет не столько о техническом воплощении старых научных теорий, сколько о новых основополагающих открытиях и их социальных последствиях, -- в сегодняшней же литературе значение термина необычайно расширилось, и о слишком жестких дефинициях говорить сейчас не приходится.

То, что и самый термин появился так недавно и значение его столько раз успело модифицироваться, свидетельствует об одном -- научная фантастика прошла большую часть своего пути именно на протяжении последних ста лет, причем от десятилетия к десятилетию развивалась все интенсивнее.

Дело в том, что научно-техническая революция сообщила научной фантастике огромный импульс, и она же создала ей читателя -- необычайно широкого и многообразного. Здесь и те, кто потянулся к фантастике потому, что язык научного факта, которым она зачастую оперирует, -- это их собственный язык, и те, кто через фантастику приобщается к движению научной мысли, воспринятой хотя бы в самых общих и приблизительных очертаниях. Это бесспорный факт, подтвержденный многочисленными социологическими исследованиями и необыкновенными тиражами фантастики,-- факт в основе своей глубоко положительный. Не следует, однако, забывать и о другой стороне вопроса.

Научно-техническая революция произошла на базе многовекового развития знания. Она несет в себе плоды накопленной столетиями мысли -- во всей широте значения этого слова. Наука не только накапливала навыки и умножала свои достижения, она заново открывала перед человечеством мир, заставляла от века к веку поражаться этим еще и еще раз новооткрытым миром. Каждая научная революция -- наша в первую очередь -- это не только взлет последующей мысли, но и порыв человеческого духа.

Но прогресс всегда диалектичен. Остается он таким и в данном случае. Обилие новой информации, обрушивающейся на человека при подобных переворотах, таково, что ему угрожает опасность оказаться отрезанным от прошлого. И, напротив, осознание этой опасности может в иных случаях породить самые ретроградные формы протеста против нового, против какой-либо перестройки сознания соответственно сегодняшнему дню. Надо заботиться о том, чтобы настоящее органично включало в себя накопленное духовным прогрессом.

До последнего времени чаще всего приходилось слышать, что научная фантастика XX века -- явление совершенно беспрецедентное. Этот взгляд держался так прочно и долго в значительной мере из-за того, что даже его противники, отстаивающие более глубокие связи научной фантастики с прошлым литературы, порою имели об этом прошлом весьма относительное представление.

Критикой научной фантастики занимались в большинстве своем люди, имеющие научно-техническое, а не гуманитарное образование,-- выходцы из среды самих фантастов либо из любительских кружков («фэн-клабов»). За единственным, хотя и очень существенным, исключением («Экстраполейшн», издаваемый под редакцией профессора Томаса Кларсона в США и распространяемый в двадцати трех странах) журналы, посвященные критике научной, фантастики, являются органами подобных кружков (их принято обозначать как «фэнзины», то есть «любительские журналы»; в Западной Европе и... США существует даже международное «движение фэнзинов»; недавно в него включилась и Венгрия). Во многих отношениях эти журналы представляют немалый интерес, но они не могут восполнить нехватку специальных литературоведческих работ.

Что касается академической науки, то подъем фантастики тоже сказался на ней, но побудил заняться в первую очередь писателями прошлого. Такова начатая в тридцатые годы серия работ профессора Марджори Николсон, посвященных отношениям фантастики и науки, такова же книга Дж. Бейли «Пилигримы пространства и времени» (1947). Для того чтобы приблизиться к современности, потребовался известный срок. Связано это, вероятно, не только с тем, что не удалось, да и не могло удаться за один день подготовить позиции для подобного рода исследований, найти методы, отвечающие специфике предмета, и особые эстетические критерии (от фантастики нельзя, например, требовать того подхода к изображению человеческого образа, какой характерен для литературы нефантастической. Автор подробно писал об этом в статье «Реализм и фантастика», опубликованной в журнале «Вопросы литературы», (1971, № I). Другая причина кроется, следует думать, в том, что только недавно завершился большой период в истории научной фантастики, ставший теперь предметом исследования. Раньше его тенденции не успели еще достаточно выявиться.

Сейчас поэтому положение в литературоведении начинает меняться. История помогает понять многое в современной фантастике, последняя же, в свою очередь,-- оценить многое в старой. О фантастике пишут все больше и все серьезнее. Из советских работ, построенных на материале западной фантастики, очень интересны статьи Т. Чернышовой (Иркутск) и Е. Тамарченко (Пермь). Научной фантастике посвятили себя в последнее время югославский профессор Дарко Сувин, работающий сейчас в Монреале, и американские профессора Томас Кларсон и Марк Хиллегас. Более глубокими становятся и работы, написанные непрофессиональными литературоведами. Создана международная Ассоциация по изучению научной фантастики, объединяющая представителей университетов, где преподаются курсы фантастики, библиотек, писательских организаций США, Канады и ряда других стран. Этой ассоциацией учреждена в 1970 году Премия Пилигрима «за выдающийся вклад в изучение научной фантастики». (Премия 1070 года присуждена Дж. Бейли, 1971 года -- М. Николсон, 1972 года -- Ю. Кагарлицкому). Общая тенденция развития сейчас -- от обзора (каким, по сути дела, была часто у нас цитировавшаяся книга Кингсли Эмиса «Новые карты ада») к исследованию, притом исследованию исторически обоснованному.

Научная фантастика XX века сыграла свою роль в подготовке многих сторон современного реализма в целом. Человек перед лицом будущего, человек перед лицом природы, человек перед лицом техники, все более становящейся для него новой средой существования,-- эти и многие другие вопросы пришли в современный реализм из фантастики -- из той фантастики, которую сегодня называют «научной».

Слово это характеризует очень многое в методе современной фантастики и идейных устремлениях зарубежных ее представителей.

Необыкновенно большое число ученых, променявших свое занятие на фантастику (список их открывает Герберт Уэллс) или совмещающих занятия наукой с работой в этой области творчества (среди них и основатель кибернетики Норберт Винер, и крупные астрономы Артур Кларк и Фред Хойл, и один из создателей атомной бомбы Лео Сцилард, и крупный антрополог Чэд Оливер и множество других известных имен), не случайно.

В научной фантастике нашла средство выражения своих идей та часть буржуазной интеллигенции на Западе, которая в силу своей причастности науке лучше других понимает серьезность проблем, вставших перед человечеством, опасается трагического исхода сегодняшних трудностей и противоречий и чувствует ответственность за будущее нашей планеты.

греч. phantastike – искусство воображать) – форма отражения мира, при которой на основе реальных представлений создается логически несовместимая картина Вселенной. Распространена в мифологии, фольклоре, искусстве, социальной утопии. В ХIХ – ХХ вв. развивается научная фантастика.

Отличное определение

Неполное определение ↓

ФАНТАСТИКА

греч. phantastike – искусство воображать), разновидность художественной литературы, где художественный вымысел получает наибольшую свободу: границы фантастики простираются от изображения странных, необычных, вымышленных явлений до создания собственного мира с особыми закономерностями и возможностями. Фантастика обладает особым типом образности, которому свойственно нарушение реальных связей и пропорций: например, отрезанный нос майора Ковалева в повести Н. В. Гоголя «Нос» сам передвигается по Петербургу, имеет чин выше своего хозяина, а затем чудесным образом сам оказывается вновь на своем месте. При этом фантастическая картина мира не является чистым вымыслом: в ней преобразованы, подняты на символический уровень события реальной действительности. Фантастика в гротескном, преувеличенном, преобразованном виде открывает читателю проблемы действительности и размышляет над их решением. Фантастическая образность присуща сказке, эпосу, аллегории, легенде, утопии, сатире. Особый подвид фантастики представляет собой научная фантастика, в которой образность создается за счет изображения вымышленных или действительных научно-технических достижений человека. Художественное своеобразие фантастики состоит в противопоставлении мира фантастического и реального, поэтому каждое произведение фантастики существует как бы в двух планах: созданный воображением автора мир как-то соотносится с реальной действительностью. Реальный мир либо выносится за пределы текста («Путешествия Гулливера» Дж. Свифта), либо присутствует в нем (в «Фаусте» И. В. Гете события, в которых участвуют Фауст и Мефистофель, противопоставлены жизни остальных горожан).

Первоначально фантастика была связана с воплощением в литературе мифологических образов: так, античная фантастика с участием богов представлялась авторам и читателям вполне достоверной («Илиада», «Одиссея» Гомера, «Труды и дни» Гесиода, пьесы Эсхила, Софокла, Аристофана, Еврипида и др.). Образцами античной фантастики можно считать «Одиссею» Гомера, где описано множество удивительных и фантастических приключений Одиссея, и «Метаморфозы» Овидия – истории превращения живых существ в деревья, камни, людей в животных и т. п. В произведениях эпохи Средневековья и Возрождения эта тенденция продолжалась: в рыцарском эпосе (от «Беовульфа», написанного в 8 в., до романов Кретьена де Труа 14 в.) фигурировали образы драконов и волшебников, фей, троллей, эльфов и прочих фантастических существ. Обособленную традицию в Средневековье составляет христианская фантастика, описывающая чудеса святых, видения и т. д. Христианство признает свидетельства такого рода подлинными, но это не мешает им оставаться частью фантастической литературной традиции, т. к. описываются неординарные явления, нехарактерные для обычного хода событий. Богатейшая фантастика представлена и в восточной культуре: сказки «Тысячи и одной ночи», индийская и китайская литература. В эпоху Возрождения фантастика рыцарских романов пародируется в «Гаргантюа и Пантагрюэле» Ф. Рабле и в «Дон Кихоте» М. Сервантеса: у Рабле представлена фантастическая эпопея, переосмысливающая традиционные штампы фантастики, Сервантес же пародирует увлечение фантастикой, его герой повсюду видит фантастических существ, которых нет, попадает из-за этого в нелепые положения. Христианская фантастика в эпоху Возрождения выражается в поэмах Дж. Мильтона «Потерянный рай» и «Возвращенный рай».

Литература Просвещения и классицизма чужда фантастике, и ее образы используются только для придания экзотического колорита действию. Новый расцвет фантастики наступает в 19 в., в эпоху романтизма. Появляются жанры, целиком основанные на фантастике, например готический роман. Разнообразны формы фантастики в немецком романтизме; в частности Э. Т. А. Гофман писал сказки («Повелитель блох», «Щелкунчик и мышиный король»), готические романы («Эликсир дьявола»), феерические фантасмагории («Принцесса Брамбилла»), реалистические повести с фантастической подоплекой («Золотой горшок», «Выбор невесты»), философские сказки-притчи («Крошка Цахес», «Песочный человек»). Фантастика в литературе реализма также распространена: «Пиковая дама» А. С. Пушкина, «Штосс» М. Ю. Лермонтова, «Миргород» и «петербургские повести» Н. В. Гоголя, «Сон смешного человека» Ф. М. Достоевского и т. д. Возникает проблема совмещения фантастики с реальным миром в тексте, часто введение фантастических образов требует мотивировки (сон Татьяны в «Евгении Онегине»). Однако утверждение реализма отодвинуло фантастику на периферию литературы. К ней обращались, чтобы придать символический характер образам («Портрет Дориана Грея» О. Уайльда, «Шагреневая кожа» О. де Бальзака). Готическую традицию фантастики развивает Э. По, в рассказах которого представлены немотивированные фантастические образы и коллизии. Синтез различных типов фантастики представляет роман М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита».

Неполное определение ↓

В Толковом словаре В. И. Даля читаем: «Фантастический - несбыточный, мечтательный; или затейливый, причудливый, особенный и отличный по своей выдумке». Иначе говоря, подразумеваются два значения: 1) нечто нереальное, невозможное и невообразимое; 2) нечто редкое, преувеличенное, необычное. Применительно к литературе главным становится первый признак: когда мы говорим «фантастический роман» (повесть, рассказ и т. д.), то имеем в виду не столько то, что в нем описываются редкие события, сколько то, что эти события - полностью или частично - вообще невозможны в реальной жизни. Фантастическое в литературе мы определяем по его противоположности реальному и существующему.

Эта противоположность одновременно очевидна и чрезвычайно изменчива. Звери или птицы, наделенные человеческой психикой и владеющие человеческой речью; силы природы, олицетворенные в антропоморфных (т. е. имеющих человеческий вид) образах богов (например, античные боги); живые существа противоестественной гибридной формы (в древнегреческой мифологии полулюди-полукони - кентавры, полуптицы-полульвы - грифоны); противоестественные действия или свойства (например, в восточнославянских сказках смерть Кощея, спрятанная в нескольких вложенных друг в друга волшебных предметах и животных) - все это без труда ощущается нами как именно фантастическое. Однако многое зависит и от исторической позиции наблюдателя: то, что сегодня представляется фантастическим, для создателей античной мифологии или древних волшебных сказок вовсе еще не было принципиально противопоставлено реальности. Поэтому в искусстве происходят постоянные процессы переосмысления, перехода реального в фанастическое и фантастического в реальное. Первый процесс, связанный с ослаблением позиций античной мифологии, отмечен К. Марксом: «…греческая мифология составляла не только арсенал греческого искусства, но и его почву. Разве тот взгляд на природу и на общественные отношения, который лежит в основе греческой фантазии, а потому и греческого искусства, возможен при наличии сельфакторов, железных дорог, локомотивов и электрического телеграфа?». Обратный процесс перехода фантастического в реальное демонстрирует научно-фантастическая литература: научные открытия и достижения, представлявшиеся на фоне своего времени фантастическими, по мере развития технического прогресса становятся вполне возможными и осуществимыми, а порой даже выглядят чересчур элементарными и наивными.

Таким образом, восприятие фантастического зависит от нашего отношения к его сути, т. е. к степени реальности или нереальности изображаемых событий. Однако у современного человека - это очень сложное чувство, обусловливающее всю сложность и многогранность переживания фантастического. Современный ребенок верит в сказочное, однако от взрослых, из познавательных передач радио, телевидения он уже знает или догадывается, что «в жизни все не так». Поэтому к его вере примешивается доля неверия и он способен воспринимать невероятные события то как реальные, то как фантастические, то на грани реального и фантастического. Взрослый человек «не верит» в чудесное, однако ему порою свойственно воскрешать в себе прежнюю, наивную «детскую» точку зрения, чтобы со всей полнотой переживаний окунуться в воображаемый мир, словом, к его неверию примешивается доля «веры»; и в заведомо фантастическом начинает «мерцать» реальное и подлинное. Даже если мы твердо убеждены в невозможности фантастики, это не лишает её в наших глазах интереса и эстетической притягательности, ибо фантастичность становится в таком случае как бы намеком на другие, еще не познанные сферы жизни, указанием на её вечную обновляемость и неисчерпаемость. В пьесе Б. Шоу «Назад к Мафусаилу» один из персонажей (Змея) говорит: «Чудо - это то, что невозможно и тем не менее возможно. То, что не может произойти и тем не менее происходит». И действительно, как бы ни углублялись и ни умножались наши научные сведения, появление, скажем, нового живого существа всегда будет восприниматься как «чудо» - невозможное и в то же время вполне реальное. Именно сложность переживания фантастики позволяет ей легко объединяться с иронией, смехом; создавать особый жанр иронической сказки (Х. К. Андерсен, О. Уайльд, Е. Л. Шварц). Происходит неожиданное: ирония, казалось бы, должна убить или по крайней мере ослабить фантастику, но на самом деле она усиливает и укрепляет фантастическое начало, так как побуждает нас не воспринимать его буквально, задумываться над скрытым смыслом фантастической ситуации.

История мировой литературы, особенно нового и новейшего времени, начиная с романтизма (конец XVIII - начало XIX в.), накопила огромное богатство художественного арсенала фантастики. Главные её виды определяются по степени отчетливости и рельефности фантастического начала: явная фантастика; фантастика неявная (завуалированная); фантастика, получающая естественно-реальное объяснение, и т. д.

В первом случае (явная фантастика) сверхъестественные силы открыто вступают в действие: Мефистофель в «Фаусте» И. В. Гёте, Демон в одноименной поэме М. Ю. Лермонтова, черти и ведьмы в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» Н. В. Гоголя, Воланд и компания в «Мастере и Маргарите» М. А. Булгакова. Фантастические персонажи вступают в прямые отношения с людьми, пытаются повлиять на их чувства, мысли, поведение, причем отношения эти часто приобретают характер преступного сговора с чертом. Так, например, Фауст в трагедии И. В. Гёте или Петро Безродный в «Вечере накануне Ивана Купала» Н. В. Гоголя для исполнения своих желаний продают дьяволу свою душу.

В произведениях с неявной (завуалированной) фантастикой вместо прямого участия сверхъестественных сил происходят странные совпадения, случайности и т. д. Так, в «Лафертовской маковнице» А. А. Погорельского-Перовского прямо не сказано, что сватающийся за Машу титулярный советник Аристарх Фалелеич Мурлыкин не кто иной, как кот старухи маковницы, слывущей ведьмой. Однако многие совпадения заставляют в это поверить: Аристарх Фалелеич появляется именно тогда, когда умирает старуха и неизвестно куда пропадает кот; в поведении чиновника есть что‑то кошачье: он «с приятностью» выгибает «круглую свою спину», ходит, «плавно выступая», ворчит что‑то «себе под нос»; сама его фамилия - Мурлыкин - пробуждает вполне определенные ассоциации. В завуалированной форме проявляется фантастическое начало и во многих других произведениях, например в «Песочном человеке» Э. Т. А. Гофмана, «Пиковой даме» А. С. Пушкина.

Наконец, существует и такой вид фантастического, который основан на максимально полных и вполне естественных мотивировках. Таковы, например, фантастические рассказы Э. По. Ф. М. Достоевский отметил, что Э. По «только допускает внешнюю возможность неестественного события (доказывая, впрочем, его возможность и иногда даже чрезвычайно хитро) и, допустив это событие, во всем остальном совершенно верен действительности.» «В повестях По вы до такой степени ярко видите все подробности представленного вам образа или события, что, наконец, как будто убеждаетесь в его возможности, действительности…». Такая обстоятельность и «достоверность» описаний свойственна и другим видам фантастического, она создает нарочитый контраст между явно нереальной основой (фабулой, сюжетом, некоторыми персонажами) и её предельно точной «обработкой». Этот контраст часто использует Дж. Свифт в «Путешествиях Гулливера». Например, при описании фантастических существ - лилипутов фиксируются все подробности их действий, вплоть до приведения точных цифр: чтобы переместить пленного Гулливера, «вбили восемьдесят столбов, каждый вышиной в один фут, потом рабочие обвязали… шею, руки, туловище и ноги бесчисленными повязками с крючками… Девятьсот самых сильных рабочих принялись тянуть за канаты…».

Фантастика выполняет различные функции, особенно часто функцию сатирическую, обличительную (Свифт, Вольтер, М. Е. Салтыков-Щедрин, В. В. Маяковский). Нередко эта роль совмещается с другой - утверждающей, позитивной. Будучи экспрессивным, подчеркнуто ярким способом выражения художественной мысли, фантастика часто улавливает в общественной жизни то, что только лишь нарождается и возникает. Момент опережения - общее свойство фантастики. Однако есть и такие её виды, которые специально посвящены предвидению и прогнозированию будущего. Это уже упоминавшаяся выше научно-фантастическая литература (Ж. Верн, А. Н. Толстой, К. Чапек, С. Лем, И. А. Ефремов, А. Н. и Б. Н. Стругацкие), которая часто не ограничивается предвидением грядущих научно-технических процессов, но стремится запечатлеть весь социально-общественный уклад будущего. Здесь она близко соприкасается с жанрами утопии и антиутопии («Утопия» Т. Мора, «Город солнца» Т. Кампанеллы, «Город без имени» В. Ф. Одоевского, «Что делать?» Н. Г. Чернышевского).