Аномалии родительской любви
Предисловие многодетного папы: священника и доктора
Когда я был молодым, то довольно легко относился к тому поручению, которое дал мне Господь в этой жизни, - быть отцом. Что в этом трудного? Воспитывай детей, корми, пои, проверяй, чтобы уроки учили, чтобы не болели. В общем, - ничего особенного. Да только чем они старше, тем больше понимаешь, какое это непростое дело - любить своих детей. Ведь не «свои» они мне, не моя собственность. Как привычно считать своим то, что моё: моя машина, моя квартира, мои дети, мой холодильник. А ведь нет! Всё, что есть у меня, - принадлежит Богу! Это Его машина, Он дал мне её на время поездить; это Его квартира - Он дал мне её, чтобы пожить в ней некоторое время и это Его дети- Он доверил их мне на некоторое время, чтобы я помог им в начале их бесконечного пути.
Мои дети постоянно напоминают мне, что они - не моя собственность… Тем, что не слушаются, тем, что носятся по квартире, дерутся, разбивают посуду, проливают клей на одежду…. Как только я пытаюсь загнать их в «свои» рамки, о, как они отчаянно сопротивляются! И я каждый раз убеждаюсь: они - НЕ МОИ! Это особые люди, самостоятельные бесконечности, а я, - всего лишь их земное начало…
Помню себя начинающим папой. Тогда я искал литературу, из которой можно было бы извлечь принципы успешного воспитания. Я мечтал о «методике»… О, сколько я тогда книг перечитал! И везде находил примерно одно и то же: «как правильно сделать, чтобы все было правильно» . И я честно пытался: к иконкам прикладывал, запах ладана навевал, тропари праздникам в качестве колыбельной над кроваткой спящего малыша напевал, ну, в общем, всё делал по-православному. Не могу сказать, чтобы это было неправильно! Но уже тогда казалось, что это как-то немного искусственно; постоянно присутствовало ощущение, что я нечто малышу навязываю, как будто вместо него проживаю то, что он хочет и может прожить сам. Со временем я это прочувствовал, и, как сказал один мой знакомый: «Методики - это прошлый век. О них можно честно забыть, если есть желание заниматься делом. XXI век - век личностно ориентированных подходов. А все методики, построены на статистике и усреднении» .
Сейчас я это очень хорошо понимаю. И именно поэтому тогда я отказался от своего воспитательского «форсирования». У К.Д. Ушинского есть такая мысль: хороший воспитатель наблюдает за ребёнком и как только малыш хочет шагнуть, он как бы подставляет ступеньки под ноги вместо того, чтоб тащить его за собой по лестнице. Это очень красивая метафора: получается, что родитель помогает маленькому человеку самому выстраивать свою лестницу жизни и параллельно обучает его самостоятельности, что в итоге даёт повзрослевшему ребёнку умение самому двигаться вверх, не оглядываясь на папу-маму.
Помню, как однажды собрались мы, начинающие отцы, за бутылочкой газировки и говорили о делах родительских. И один из нас тогда сказал потрясшую меня фразу. Задумавшись и глядя куда-то вверх, он произнёс: «Вообще, правил не существует, просто надо постоянно держать руку на пульсе ребёнка…». У меня внутри всё перевернулось! Это же основной принцип: моя родительская интуиция! Ведь Бог делегировал именно мне ответственность быть папой, значит, и дал возможность чувствовать те моменты, когда нога моего малыша начинает подниматься для очередного шага! Доверять своим чувствам, уважать самостоятельность другого человека, пусть маленького, всегда быть рядом и держать связь с Небесным Отцом. До тех пор, пока малыш сам сможет воззвать к Нему: «Отче наш…» вместе со своим папой. После этого моя позиция отца уступит место другой, - позиции лучшего друга. Именно понимание этого оказалось для меня самым важным! Сейчас у нас шестеро…
Искренне обрадовался, когда отец Евмений предложил мне прочесть его труд. Это поистине книга мудрая и профессиональная во всех отношениях. Кто-то увидит в ней предупреждение, кто-то обличение, кому-то она станет благословением, а кому-то - настольной книгой.
Время, в которое приходится творить современным родителям, - непростое. «Дурные общества развращают добрые нравы» - это про сейчас! Страшно доверять ребёнку, отпускать далеко от себя, хочется постоянно опекать его, чтобы не пропал. Вот и получается, что, с одной стороны, - дурные сообщества, а с другой, - сердобольные родители с тисками, в которые они зажимают свободу своих детей. А итог - проблемные дети. Детские шизофрении, детские пограничные состояния, детские депрессии, тревоги - нет числа этим, сильно помолодевшим, болезням. Мамы бьют тревогу! Обращаются и в психиатрические клиники, и в церковь, и к знахаркам, лишь бы сделать что-нибудь с дитятей, ведь пропадает! Курит, пьёт, дома не ночует, уж и наркотики, кажется, пробовать начинает! А ведь мы его так любим!
Вот тут нужно внимательно посмотреть маме в глаза. Ребёнок вырос не сам по себе. Он, - веточка на дереве, которое корнями уходит в глубину прошлого. Семья, - это целостный организм. И проблемы молодого росточка - это, в первую очередь, проблемы почвы, на которой он растёт. Дерево семьи питается соками родительской любви. Те, кто хочет действительно справиться с проблемами детей, пусть посмотрят прежде всего на себя!
Книга, которую вы держите в руках, по моему глубокому убеждению, на сегодняшний день, наиболее удачный и конструктивный помощник. В ней чётко раскрыты принципы, по которым решаются проблемы в семье. Именно незнание этих принципов приводит к аномалиям в развитии ребёнка.
Эта книга поможет разобраться и в прошлых ошибках, и подскажет, как не совершить новых. Плохой друг всегда критикует и обличает. Хороший советчик - это тот, кто указывает на ошибки и помогает их исправить. Предлагая основные принципы, которыми следует руководствоваться, он оставляет на благословенную родительскую интуицию выбирать, как поступить в сложившейся ситуации.
Книга полезна и как рабочее пособие в семейном консультировании. Хороший психотерапевт обязательно её оценит. Выдержки из нее можно применять как самостоятельные методические материалы. С самых первых страниц, совершенно автоматически, в процессе чтения лично поймал себя на мысли, что прикидываю: «это, - плакатом на стенку», «это, - распечатать для друзей», «об этом не забыть рассказать на проповеди».
Я искренне рекомендую её всем, у кого есть дети или внуки. Бабушкам и дедушкам тоже будет полезно всерьёз задуматься о плодах их любви, благодаря чему они смогут изменить многое. Уверен, что Господь благословил этот труд! Ведь в нём проясняются очень важные принципы, которые можно усвоить, наблюдая за тем, как воспитывает нас наш Небесный Отец. Автор призывает учиться именно у Него. Его Словом пронизано в этой книге всё.
Священник Валентин Марков г. Нижний Новгород,
руководитель Миссионерского отдела
Нижегородской Епархии Русской Православной Церкви
Вернуть детям детство, восполнить недостаток родительской любви
(предисловие священника)
Приступал к прочтению книги игумена Евмения «Аномалии родительской любви» со смешанными чувствами. У меня есть обычай читать книгу с оглавления, потом взглядом бегло пробежать по тексту на предмет догматической крамолы. И если такой субъективный анализ не выявит ничего душепагубного, приступать непосредственно к чтению.
Откровенно скажу: если бы эта книга попалась мне на полке православного, или светского магазина, если бы не общение с игуменом Евмением и определенные обязательства, я читать бы ее не стал. И напрасно.
Сначала о первом впечатлении.
С некоторых пор слово психология, надеюсь, не без основания, у меня вызывает однозначно негативную реакцию. Те курсы по «Основной», «Коррекционной», «Возрастной», «Социальной», «Педагогической» психологии, которые приходилось мне слушать в Новокузнецком педагогическом институте, а также литература по предмету, убедили меня в полном торжестве психоанализа над другими направлениями психологии на современном этапе. На основании этого сложилось отношение к психологии не как к науке, а как к мировоззрению любителей оправдывать свои основные инстинкты.
Одним словом, в иной ситуации для меня было бы достаточно одного слова «психолог», чтобы закрыть навсегда эту книгу. Смею думать, что я не один с такими взглядами. В этом случае советую отбросить свои штампы и начать чтение.
Книга, которую вы держите в руках, читается на одном дыхании. Множество поучительных жизненных примеров, без навязчивой назидательности и сухой догматичности.
С первых страниц мы с супругой из оценивающих произведение превратились во внимательных слушателей. У нас многодетная семья, - шесть детей. Двое старших во втором классе, третий, - в первом, четвертая, - в прогимназии. Все четверо параллельно ходят в музыкальную школу. С пятницы вечера по воскресное утро поют с мамой во время богослужения в нашем небольшом храме, так сказать в основном составе, поскольку других певцов нет. Обучение в две смены. Гимназия и музыкальная школа на таком расстоянии, что детей в их возрасте можно отпускать одних. У папы график по часам: кого куда везти - 6–8 раз в день, между службами и преподаванием в Духовном училище. У мамы забота, как одеть, накормить, помочь сделать уроки, вовремя уложить спать, подготовиться к службам, да и малыши не дают забыть о себе… Старший ребенок всегда виноват, потому что старший. Дети должны жить по жесткому графику, делать уроки в две школы, помогать по дому, участвовать в богослужении… Какое здесь воспитание? Какой индивидуальный подход?
«У меня, видимо, такие представления о Боге, в которых невозможно разочароваться», - сказал в интервью для KV игумен Евмений Перистый. Его жизненная позиция удивительно точно иллюстрирует слова Спасителя «Дух дышит, где хочет» (Евангелие от Иоанна).
Игумен Евмений Перистый - священнослужитель Русской Православной Церкви с 1989 года, с 1992 по 2006 год - настоятель Макариев-Решемского монастыря в Ивановской области, с 2006 по 2008 год - сотрудник Миссионерского отдела Московского Патриархата. Сейчас он - сотрудник Центра реабилитации наркозависимых «Отчий Дом». (дер. Мухортово, Кинешма, Россия), а также автор книг «Пастырская помощь душевнобольным», «Духовность как ответственность», «Здравствуй, малыш (книга о здоровой беременности)», «Аномалии родительской любви», «Луч надежды в наркотическом мире», «Батюшка, я – наркоман», «О побеждающем христианстве», «Притчи православного миссионера», «Царство, которое внутри».
- Как Вас лучше представить?
Игумен Евмений: Сотрудник Центра восстановления «Отчий дом». Ну, можно сказать еще: просто хороший человек (улыбается).
- Ваш центр рассчитан на реабилитацию зависимых людей мужского пола? Почему?
Игумен Евмений: Мы считаем, что человек должен сначала решить вопрос своей зависимости, а потом - отношений с противоположным полом.
- Т.е. Вы просто не хотите, чтобы возникали «параллельные» сюжеты?
Игумен Евмений: Да, человек восстанавливается, едет домой и там у него уже пусть возникают «параллельные сюжеты» (улыбается ).
- Сколько времени Вы работает с этой проблемой?
Игумен Евмений: Помогать зависимым людям мы начали еще 15 лет тому назад, когда я служил в монастыре. В тот период написал две книги - «Батюшка - я наркоман» и «Луч надежды в наркотическом мире». Я законспектировал в них все то, что помогало мне самому в этом разбираться.
- По Вашим работам складывается впечатление очень «высшего» образования в сфере психологии, психотерапии и других смежных дисциплинах. Где Вы учились?
Игумен Евмений: В смысле образования я – девственник (смеется). У меня нет ни специального церковного, ни светского образования. Изначально я - традиционно консервативный православный человек.
Однако, в какой-то момент я понял, что не на все, связанные с современной человеческой жизнью, вопросы может ответить православная аскетическая литература. Например, в православии не так уж глубоко и не слишком качественно рассмотрены вопросы групповых взаимодействий, семьи, сексуальности, вопросы наших различий - психотипов, акцентуаций характера.
И если мы сегодня не имеем другой, помимо религиозной, точки описаний, то формируем образ усредненного среднестатистического православного человека, вместо того, чтобы раскрыть в нем полноту Богом заложенной индивидуальности.
- Тогда где же Вы черпаете эти знания?
Игумен Евмений: Я исследую то, что лично мне интересно. Не занимаюсь погоней за дипломами, курсами, еще чем-то. Если мне интересен тот или иной специалист, обладающий знаниями, - я прихожу к нему учиться.
Обучение для меня – это не академический формат, не передача только информации. Ты приходишь к человеку, которого чтишь как учителя - и получаешь больше, чем он тебе формально, на уровне вербальной информации, сказал. Это другой способ обучения...
В наше время информация есть в открытом доступе в Интернете, но от этого факта ни духовнее, ни мудрее люди не становятся. Дело в тонкой энергетической составляющей того, что называется знанием. Если я хочу узнать что-то о католицизме, мне не интересно, что об этом скажет православный, я буду говорить с католиком, а о буддизме - с буддистом.
Конфессионально ограниченный человек боится непосредственного соприкосновения с иной точкой зрения, у меня таких ограничений нет.
- Сегодняшняя агрессивность приверженцев «теории бендеровцев» или «теории москалей» видимо также исходит от этой «конфессиональной ограниченности», когда человек пытается «впарить» собственную картину мира самому себе, прежде всего?
Игумен Евмений: Наверное. Если человек обладает знанием - он ничего никому не будет «впаривать». Помните, как говорил Лао Цзы, «не знающий говорит, знающий молчит»?
Познание возможно и в дискуссии, - форме взаимодействия, которая больше похожа на танец, на понимание ценности различий, деталей. Культурная полемика не переходит на личности. Это скорее похоже на сверку карт, в которой мы составляем более точное описание интересного нам пространства.
К сожалению, культура дискуссии в наше время почти утрачена. Узнав, что человек обладает противоположной не тождественной нашей, точкой зрения, мы, почти автоматически идентифицируем его как «врага», замыкаемся в себе, не слышим, только и ждем паузы, чтобы начать доказывать «свое».
- Мне казалось, что без академической парадигмы образования вообще учиться невозможно. А Вы ведь продолжаете учиться? Вы в Киев приехали практически после встречи со Станиславом Грофом? Что Вы оттуда привезли?
Игумен Евмений: Моему эго можно похвастаться тем, что теперь все трансперсональщики, которые видят меня, знают, что Стен Гроф в своем особняке заваривал мне чай.
К Стену я попал практически случайно, узнав, что в Калифорнии находился в то время мой знакомый Владимир Майков. Володя снимал Стена в его особняке, а я сидел, слушал…
Понимал, наверное, процентов 50% того, что он говорил, так как мой английский не достаточно хорош. Станислав Гроф, на мой взгляд, великий человек, осознающий свою монументальность, но в его поведении нет никакой «великости».
В гостях у Станислава Грофа
Владимир спрашивал его о Кастанеде, об исследовании ЛСД, о холотропном дыхании, у него видимо об этом все спрашивают, а у меня сложилось впечатление, что путь исследователя он как будто завершил: в нем присутствует какая-то завершенность. И теперь он делится своими открытиями прошлых лет.
- У Вас не сложилось впечатление, что борьба его как-то надломила? Ему же приходилось сталкиваться с чудовищным давлением со стороны властей, коллег по цеху, общественности.
Игумен Евмений: Да нет, ведь любой человек, открывающий что-то яркое, нетрадиционное на пути познания сталкивается с сопротивлением, обвинением в ненаучности и ереси. Так было с трансперсональной психологией, начало которой положил Станислав Гроф.
В конце встречи я попросил Стена благословить меня каким-то символическим предметом. Он ответил на это, что не считает себя гуру, чтобы кого-то благословлять. Я возразил, что он - трансперсональный гуру. Но он настаивал – «нет, я просто ученый», и тогда я сдался и попросил его просто что-то мне подарить на память.
Стен пошел в свою комнату, вынес оттуда и подарил мне очень интересный образ - писаную православную икону, на которой изображен юноша на коне, убивающий копьем другого юношу, лежащего на земле. Символика меня удивила: к чему бы это?
И вот, после Калифорнии я оказываюсь в Киеве, где действительно «человек на коне» убивает другого, лежащего на земле, т.е. - война…
- И как вам здесь, в Киеве?
Игумен Евмений: Хорошо.
- Говорят, что священник должен заниматься только православной духовностью, а Вы просите благословение трансперсонального гуру. Как у Вас все совмещается?
Игумен Евмений: Я просто смотрю на то, что мне интересно, и исследую это. Без приятия, доверия всему тому, что есть, невозможно взаимодействие с этим миром. Приятие - везде.
К примеру, вчера я простыл, зашел в аптеку - мне говорят - принимайте вот это три раза в день. И я принимаю. Принимаю прописанное лекарство, еду принимаю, воду, воздух принимаю, любовь окружающих меня людей.
- А в Боге вы никогда не разочаровывались?
Игумен Евмений: У меня, видимо, такие представления о Боге, в которых невозможно разочароваться. Бог и Его воля выражены для меня в том, что Есть.
Можно соглашаться, можно противостоять тому, что есть, не соглашаться с этим, но противостоять – себе дороже. Согласие – как облегченный выдох, да, я согласен. И тогда течение жизни несет тебя по волнам легко и естественно.
- Есть такая группа людей, их еще называют ищущие, которым всегда чего-то не хватает. Какой-то еще один пазл, еще один наставник, еще один смысл. Ум никогда не останавливается, внутренний зуд не дает покоя.
Игумен Евмений: Когда человек ищет - он в динамике, интересен сам путь, само движение, а не результат.
- Вы уже нашли?
Игумен Евмений: У меня нет желания чего-то там особенное найти. Я не ищу человека, который подарит мне «последний пазл». Есть безусловное согласие с тем, что я знаю и с тем, чего не знаю, каковым бы оно ни было.
- Картинка сложилась?
Игумен Евмений: Картинка складывается ежедневно. И ежесекундно она меняется. Реальность не статична, она живет, пульсирует, трансформируется.
Если говорить об ищущих, то эти люди ищут не информацию, а состояние. Если бы дело было в информации, уже никто бы никуда не ходил - ее много. Но многие люди не нашли такого состояния, когда им хорошо с собой. Поиск человека, в присутствии которого они могут испытать это состояние ясности и покоя, и составляет суть процесса поиска. В конечном счете, это – поиск отца, который даст ощущение стабильности, защищенности в нестабильном мире.
Когда же человек обрел Источник Жизни в себе, внутри, он может напитать и тебя, и окружающих людей.
- Для этого надо тренироваться или это дается даром, по милости Божьей?
Игумен Евмений: И так, и так! Пока человек не открыл в себе Источник - ему нужен кто-то, кто его поддержит и одобрит. Если такое подтверждение приходит, измученному поиском ученику, учитель шепчет на ушко – «ты - это то, что тебе было нужно, ты и есть то, что ты искал» - и приходит облегчение. Настоящий учитель умеет сказать эти слова в самое сердце, поэтому не каждому учителю мы можем поверить.
- То есть, нужны «душеприказчики»? Что бы вот он сказал, приказал душе - и она доверилась, послушалась?
Игумен Евмений: Да. И это может произойти, если учитель в достаточной мере обладает сострадательной любовью. Я уверен, что каждый человек находится в своей (правильной) точке развития, в своей правде, в том, что ускорять или прерывать эти процессы преждевременно не стоит. И в том, что со всеми все в порядке.
- Хотела вернуться к работе Вашего Центра. Вы всех берете?
Игумен Евмений: Всех, из любой страны.
- Есть ли в планах приглашать женщин для индивидуальной или групповой терапевтической работы?
Игумен Евмений: Мы приглашаем и принимаем женщин. Они приезжают с разными терапевтическими вопросами - на недельку, на две. Живут рядом с центром, в соседнем селе. А вечером у нас общая встреча, определенная душевная работа.
- Какие у вас критерии исцеления?
Игумен Евмений: В каком бы состоянии к нам человек ни приехал, проходит 3-4 месяца - и он становится полноценным другом, участником, собеседником. Способность к насыщенному и глубокому общению - и есть критерий.
Вопрос не в том, чтобы потом «не употреблять», а в том, что человек уезжает и поддерживает в себе достигнутый уровень осознанности.
Недавно у меня был такой случай: мы встретились с одним человеком через некоторое время после того, как он прошел реабилитацию в нашем Центре. Тогда, в течение времени реабилитации, мы с ним достигли достаточного глубокого уровня общения и взаимопонимания. И вот, встретившись в кафе, минут десять мы просто смотрели друг другу в глаза. А когда начали разговор, я понял, что этот мир уже «переформатировал» его, что это уже другой человек. Я не смог продолжать разговор, дождался официанта, расплатился и ушел.
А вот другой случай, у меня был один ученик, еще в монастыре. Он тоже проходил там реабилитацию от наркотической зависимости. Там же уверовал всем сердцем в Бога. Обретя веру, он так рассказывал (свидетельствовал) о том, как Бог изменил его сердце, что даже бывалые проповедники и катехизаторы слушали и проникались (смеется ).
В какой-то момент старая и новая личность в нем столкнулись. Он резко решил уехать. Плохо уезжал, агрессивно, с конфликтом. Потом у него был срыв…
Перед отъездом я сказал ему: «Вот, ты уезжаешь, делаешь вид, что ничего кроме личного конфликта не происходит, но у меня остается «резервная копия» того, светлого человека».
Прошло 8 лет, он опять появился в моей жизни, успев к тому времени жениться и развестись.При встрече сказал мне: «все, что я искал, всегда было здесь». Вот такие интенсивные истории приходится проживать.
Если ты нашел, открыл в себе этот Источник - он светит и разливается во все стороны, он безграничен. Христос неслучайно говорит об этом внутреннем свете: свеча не может светить в одну сторону и не светить в другую. Мы же и так сгораем каждый день но можно светить, а можно тлеть или экономить себя, «чтобы на себя и самых близких хватило».
Область глубинных отношений с человеком и область единения с Богом - это одно единое пространство. Боишься отношений близких отношений с людьми - боишься Бога. Хочешь обрести любовь к Богу - ищешь единения с людьми. Если ты не можешь признаться в своих глубинных чувствах человеку – значит, ты не можешь ему признаться в Боге, Который раскрылся, проявился посреди вас. Все едино, все про одно.
Иногда беседуешь с людьми, видишь - Бог у них в одной стороне (сознания), близкие отношения с людьми - в другой, чувства - в третьей, реагирование на события, происходящие в этом мире - еще где-то. Расщепленность, схизис… А если человек целостен, - все об одном, во всех проявлениях и контекстах жизни он узнаваем.
- Процесс контекстуализации, наверное, важен, это этап развития сознания человека. Как один философ говорил: «Чтобы объединиться - нам надо окончательно размежеваться». А если без души, без любви идти в духовность? Не будет ли это подменой, диссоциацией себя от себя же?
Игумен Евмений: Эмоционально-чувственное восприятие, проявления души - это еще не все. Пока душа находится на этом уровне, она ищет свое отражение, довосполнение в другом человеке. На этом этапе, насколько можно открыться человеку (а значит, мирозданию, жизни, Богу), насколько можно доверять человеку (а значит, мирозданию, жизни, Богу). Душа пульсирует, туда-сюда.
Но существует и другое измерение, за пределами двойственности, где все воспринимается как единое, там нет ни страха, ни надежды, там нет времени, есть только настоящий момент, и не только теоретически, а опытно переживается целостность всего мироздания.
- Этот страх восприятия вхождения в пространство тотальности, он поверхностен?
Игумен Евмений: В Едином (в Боге) нет ни восторга, ни спада, ни очарования, ни разочарования, но пройти в это возможно, полностью, до глубины пройдя пространство своей души, для которой такое прохождение болезненно и непривычно. Если же пройти ее до донышка, то там, дальше, страха нет.
- А как пройти?
Игумен Евмений: Если человек ощущает себя искателем, если его уже запустили туда, он дойдет до этого пространства. Вы бывали в аквапарке? Пока ты поднимаешься по лестнице - можешь с любой ступеньки вернуться назад, если тебе это путешествие покажется опасным, но если ты уже попал в трубу – все, выхода нет. Остается только довериться силам, которые несут тебя вниз и ни за что не цепляться.
- Сегодня люди очень застрессованы: Фейсбук и телевизор переселились в голову людям, там ведется нескончаемый внутренний диалог. Все это может вызвать, в том числе, нездоровую тягу - выпить какую-то таблетку, или алкоголь, что-то покурить, словом, как-то отдохнуть от происходящего. Стоит ли сейчас давать читателю какие-то рекомендации?
А тексты из разных гламурных журналов - как похудеть, потолстеть, помедитировать, как подумать о том, чтобы подумать как помедитировать... Помните, в «Солярисе» Сноуден говорит: «Человеку нужен человек»? Каждому из нас нужен человек, с которым у нас Дом.
Это очень важно – найти такого человека, с которым у тебя Дом. То есть, человека, с которым тебе не нужно ничему соответствовать, не нужно ничего из себя изображать, быть «образцовым мужем/женой» или «быть духовным», ты ценен во всех своих проявлениях, тебе рады именно потому, что ты – это ты!
Наверное, со времен хиппи произошел какой-то сдвиг в сознании людей - осознание того, что Дом - это не обязательно те люди, которые являются ближними на семейном, бытовом, кровном уровне. Это может быть любой человек, даже если он территориально находится далеко...
Мой первый духовник был очень стареньким, слепым, с редкими волосами, он собирал у себя дома людей и рассказывал истории, о том, как его маму благословил Иоанн Кронштадский, еще что-то, мог одно и тоже каждый вечер рассказывать. Люди в его присутствии оттаивали, каждый раз переживали благодать. И я приходил к нему юношей, лет 15-16 и чувствовал это переживание Дома. Именно там у меня впервые оно возникло, а затем я генерировал его, воспроизводил в отношениях с другими людьми.
Разговор с Петром Мамоновым
Сегодня это состояние душевного сиротства, бездомности, толкает людей в духовные поиски. А по сути, если по-честному говорить, всем нам Человек нужен... И не находя человека, многие думают: пойду искать Бога, может быть, хоть Бог не выгонит, примет меня таким, каков я есть.
- Такое знакомое чувство – только бы не выгнали. Откуда это в нас? Этот «синдром самозванца»?
Игумен Евмений: Бабушка мне в детстве говорила: «Не смейся, чтобы потом не плакать». Многие из нас выросли с твердым убеждением, что если сейчас хорошо, то потом должно обязательно стать хуже. Это наш такой вот русский, украинский, славянский ангедонизм: «Не расслабляйся!».
- Я раньше думала, что состояние - вот этой глубины, трансцендентности, ощущение Дома можно получить только с духовным наставником. Много ездила, искала чего-то, ходила на разные семинары, а недавно в Таиланде познакомилась с немцем-хозяином бара, и мы проговорили весь вечер на таком легком английском языке. Но возникло ощущение очень глубинного контакта, когда ты про человека все знаешь, он про тебя, и вы – не два, а часть какого-то большего процесса. При том, речь не идет о любовных отношениях. И, да, у него очень большое пристрастие к алкоголю.
Игумен Евмений: Дело не в том, что человек пьет или употребляет, сколько лет и с какой периодичностью он это делает. Дело в том, где человек в это время находится, можем ли мы с ним погрузиться в глубину или нет? Под воздействием алкоголя человек находится в измененном состоянии сознания, «что у пьяного на уме…» - и разболтать себя в этом состоянии – дело нехитрое.
А если искать единения с человеком по трезвому? В совместном движении в глубину нужно осознанно проходить барьеры, препятствия, страхи и комплексы. Вот, недавно у одного психолога прочитал: «Ощущение душевной близости мужчины и женщины может быть настолько непереносимым, что мужчина и женщина начнут заниматься сексом, чтобы избежать переживания близости».
Иногда встречаешься с религиозными или «слишком правильными» людьми. С ними еще труднее идти в глубину. У них нет химической зависимости, но они сухие, эмоционально выжатые. Все у них так простроено, что не знаешь, как с таким человеком говорить...
С живым человеком наткнуться на несоответствие, на различие в мировоззрении - интересно! Если что-то выпало из привычной логики рассуждений - это не повод для конфликта, а повод для возникновения танца энергий, смыслов. А с «правильным человеком» ну просто не знаешь как - «грехов» у него нет, секса у него нет, зависимостей у него нет, принадлежит исключительно к правильной религии, духовника «имеет» (это особенно впечатляет). Весь вопрос в том, способны ли мы удерживать живую нить искренности, подлинности, настоящести.
- Значит не всех-то и спасать от зависимостей надо?
Игумен Евмений: Я так не ставлю вопрос: стоит или не стоит. Нужно смотреть на человека, на его запрос. Если человек обращается ко мне, просит помощи - я понимаю, что ему это нужно, не навязываю ему свой результат. Мне интересно с человеком, с его божественной красотой на глубинном уровне. Даже если сам человек ее не видит, а я ее вижу, то я хочу раскрыть эту красоту, прежде всего для себя. Да-да, для себя. Мне интересен этот Единый Свет, который светит через множество прекрасных индивидуальностей.
- То есть, Вы помогаете человеку увидеть этот Свет?
Игумен Евмений: Я могу только указать направление, а идти человеку придется самому.
- Какова, на ваш взгляд, основная причина возникновения зависимостей?
Игумен Евмений: Рано или поздно у каждого человека появляется какое-то подозрение, что вот эта вся материальная сторона жизни, с ее деньгами, вещами, необходимостью жениться, разводиться, ходить на работу, доказывать свою компетентность, учувствовать в каких-то дурацких спорах - это еще не все. Существует какое-то удовольствие от жизни, жизнь должна быть в удовольствие, не хватает какой-то радости, завершенности.
И необходимо некоторое личностное усилие, чтобы этот поиск удовольствия дорос до переживания блаженства жизни, а не упал до уровня банального кайфа. Последнее проще: укололся и забылся.
Можно, конечно говорить о причинах зависимости с точки зрения нейрофизиологии: существуют люди со сниженным синтезом гормонов удовольствия: серотонина, дофамина, эндорфина. Это может быть связанно с наследственностью, может быть, человек просто не знает творческого вдохновения, или не дополучил в детстве одобрения, объятий, ласки. И человеку как-то не по себе. Никуда не хочется, никуда не тянет, ничего не радует. Он может начать поиски радости жизни, и, не найдя ничего, пробует наркотик.
- Про батюшек, про церковь и про радость жизни хотела еще спросить. В Непале, например,буддистские священнослужители веселые и улыбчивые. А мы чего все время скорбим? Я не критикую, а пытаюсь понять.
Игумен Евмений: Потому что Бог у нас такой, такого Бога мы выбрали. Речь, конечно, не о Христе, скорее, о том, как образ Христа трансформировался, дойдя до наших мест. Сначала - в обличии Византийского Царя, затем, уже на Руси – Спас Ярое Око, Судия, от праведного гнева Которого могут спасти только молитвы Его Матери.
Но, кроме всего прочего, в храмах нас приучают чувствовать вину за то, что мы (лично каждый из нас) виновны в том, что Его распяли. Теперь представьте, какое непростое послание для психики человека: мы (своими грехами, а значит тем фактом, что мы живы) убили Бога, Который впоследствии будет нас судить! И еще неизвестно до конца, то ли по справедливости (и тогда – однозначно в ад), то ли по милости (то есть, амнистия).
И, чтобы этого избежать, нужно каждый день просить Его о помиловании. Но эти просьбы никакого результата не гарантируют!
Узнаете, откуда взята подобная модель? Конечно, из нашей русской ментальности. Вот они, «духовные скрепы» нашей государственности, о которых так много говорится сегодня.
- Погодите, погодите, но церквях афроамериканцев поют очень веселые песни.
Игумен Евмений: Интерпретация, воплощение священного текста очень во многом зависит от менталитета. Посмотрите, один и тот же канонический текст Евангелия, но какие разные интерпретации.
Вот, к примеру, Мария, Матерь Христа. У нас, православных, Она – Богородица Мать, у Католиков – Дева (вспомните католические скульптуры), холодная и неприступная. Понимаете? Персонаж то один и тот же, но ментальные образы, архетипы, разные.
Иешуа - у евреев, у нас - Иисус, в Америке Jesus (и сразу вспоминается «Christ, - Superstar»).
Иисус у католиков – в большей степени образ страдающего, распятого на кресте, мученика, кровь течет. У нас Он - Василевс, Царь, притом, находящийся под влиянием Матери, т.к. Богородица, как веруют православные, может вымолить того, кого Он по справедливости должен будет наказать.
За то долгое время, пока я служил миссионером, убедился, что свои глубинные представления о Боге (даже если они не соответствуют Евангелию) люди никогда и ни за что не сдадут. То есть, у нас Бога нужно «любить» и «бояться» одновременно. Непростая, скажу Вам, задачка для психики.
А в афроамериканских церквях присутствует естественная радость жизни, там люди просто поют и танцуют перед Богом, там постоянное ликование «Jesus loves you». А нам, в нашем ментальном поле, в нашей религиозности – к Богу только через великие скорби, да и то, без гарантий туда попасть.
Разве что единожды свидеться на Страшном Суде. И потом - навечно в ад.
- Ангедонизм на государственном и религиозном уровне.
Игумен Евмений: Только скорбями, да. И при жизни мучиться, и после смерти.
Один русский философ говорил: «Как же несправедливо, что за какие-то 40, 50, 60 лет моей грешной жизни, Бог накажет меня вечными муками, повелевая прощать, наказывает нас навечно».
И вопрос духовной зрелости: осознав в себе такую версию Бога, не боится ли человек ставить самому себе и своей религии «неудобные вопросы»? Если человек представляет Бога как надзирателя, который всю жизнь копит на него досье, чтобы расквитаться с ним за все после смерти - Бог ли это?
- А что же тогда есть Бог?
Игумен Евмений: Мне кажется, то, что есть Бог - за пределами описаний и концепций. На Него можно только указать. Молчанием.
БеседовалаН атальяР евская (Халимовская), ОМ-Агентство, специально для KV
), игумен , заштатный клирик Белгородской епархии , сотрудник центра реабилитации наркозависимых "Отчий Дом"
Тогда же в феврале 2008 года после получения богословской оценки епархиальными миссионерскими отделами "Притчей православного миссионера", автором которых является игумен Евмений, пресс-служба Синодального миссионерского отдела распространила заявление с оценкой данного сочинения и просьбой воздержаться от использования текста в миссионерской работе. В этом заявлении, в частности, указывалось, что "Притчи" игумена выходят без благословения священноначалия, а текст их содержит "сомнительные примеры и сравнения, которые вносят смущение в умы и сердца новоначальных и не могут служить главному назначению миссионерства - распространению православной веры".
Синодальный миссионерский отдел в декабре года распространил официальное заявление, согласно которому игумен Евмений, стремящийся работать с наркозависимыми и душевнобольными, не имеет благословения на миссионерскую деятельность и не является сотрудником миссионерского отдела Русской Православной Церкви. В заявлении говорится, что оно появилось в качестве ответа на многочисленные запросы "по факту деятельности игумена Евмения (Перистого) в городе Москве".
На апрель года являлся сотрудником центра реабилитации наркозависимых "Отчий Дом" в деревне Мухортово Кинешемского района Ивановской области.
Сочинения
- Пастырская помощь душевнобольным, 1999
- Духовность и ответственность, 2000
- Психотерапия в пастырском душепопечении, 2000
- Аномалии родительской любви. Решма: Свет Православия, 2005. 352 с. Иваново: Свет Православия, 2007. 336 с.
- Духовность как ответственность. Решма: Свет Православия, 2005. 326 с. Иваново: Свет Православия, 2007. 302 с.
- Здравствуй, малыш!: Пастырское напутствие будущим папам и мамам. Иваново: Свет Православия, 2007. 256 с.
- Луч надежды в наркотическом мире
- О побеждающем христианстве
- Батюшка, я – наркоман!
- Притчи православного миссионера
- Царство, которое внутри
- Ответственность и власть
- Личный сайт:
Использованные материалы
- Евмений (Перистый) , сайт "Русское Православие":
- Игумен Евмений (Перистый) , сайт "Счастье.by":
- _Игумен Евмений. Безграничный человек (интервью для портала http://kievvlast.com.ua/)_ , сайт "Центр LIFETIME":
Игумен Евмений (Перистый) одно время выступал в роли либерально настроенного миссионера, но его подход, включавший в себя едва ли не скрещивание православия с буддизмом, в Русской православной церкви (РПЦ) не оценили. Он последовательно ссорился с каждым из своих руководителей, пока не был выведен за штат. Но собирать вокруг себя паству Евмений не перестал. В Ивановской области уже не первый год существует его община, куда из Москвы, Геленджика и других городов России едут люди самых разных биографий и профессий. Автор самиздата отправился в имение игумена, чтобы взять у него интервью, но в итоге принял участие в психологической дуэли и попал в чеховский рассказ.
Сидячий вагон поезда Москва - Иваново, несущийся сквозь ночь, шуршал дорожными сумками, обсуждал отношения и пытался вздремнуть. Одни усталые пассажиры шикали на других, слишком громко говоривших по телефону.
- Зачем вообще тратить время на человека, если у тебя нет к нему чувств? Хотя вот я, например, общаюсь со всеми с кем захочу, но это другое. Да-да, мне вообще говорят, что я много лишнего болтаю, - это где-то в середине вагона, ничуть не таясь, продолжала свой телефонный разговор некая дама.
- Время - первый час ночи, никому не интересны ваши проблемы! - это кричит в полутьму моя пожилая соседка, обладательница роскошных ночных туфель в восточном стиле.
- А у меня нет никаких проблем, я вообще-то не так уж и громко говорю. Вон, люди ходят и дверями гремят, вы им замечание делайте, - плаксиво возразила любительница сболтнуть лишнее.
В этот раз, впрочем, она отступила от своего обычая, болтать лишнее не стала и слилась с полумраком.
Неизвестно, куда мчал всех этих людей грустный ночной поезд, но конечной точкой моего путешествия были владения игумена Евмения - бывшего клирика Ивановской епархии, со скандалом покинувшего официальную структуру РПЦ, собравшего вокруг себя внушительный круг поклонников и фактически придумавшего собственную религию. В 2009 году Синодальный миссионерский отдел РПЦ распространил заявление по поводу деятельности Евмения (Перистого), согласно которому его миссионерская деятельность не имеет благословения. К этому игумен шёл последовательно. Ещё в 2006 году его освободили от должности настоятеля Макариев-Решемского мужского монастыря в Ивановской области за «неспособность к организации монашеской жизни», поэтому он был переведён на работу в столицу, где успел поработать в Синодальном миссионерском отделе и отделе по взаимодействию с Вооружёнными силами и служил клириком в Никольском храме патриаршего подворья в Отрадном. Но и там Евмений не прижился: последней каплей стала книга «Притчи православного миссионера», в тексте которой богословская комиссия нашла «сомнительные примеры и сравнения, которые вносят смущение в умы и сердца новоначальных и не могут служить главному назначению миссионерства - распространению православной веры». В итоге Евмений вернулся в Ивановскую область, где основал собственную общину и окружил себя верными послушниками.
Наше с ним виртуальное знакомство состоялось два года назад: я готовил текст о православных священниках либерального толка, к ним причисляли и Евмения. Найти его, активного пользователя социальных сетей, было несложно. Более того, он даже ответил на несколько моих вопросов, однако расстроил сообщением о том, что почислен за штат, то есть священником больше не является. Разговор был поставлен на паузу, а потом и вовсе забылся, пока вдруг много месяцев спустя я не вспомнил о неоконченной беседе.Так мы с Евмением договорились о встрече - мне было назначено явиться в его «поместье» в деревню Дьячево в Кинешемском районе Ивановской области, а дорогу за два телефонных разговора кое-как объяснил приказчик Евмения - Сергей Иванович, обладатель удивительно приятного голоса и правильно поставленной речи.
Сергей Иванович предупредил: ещё пару дней - и батюшка из села уедет, но если я успею, то застану последний день семинара. Те несколько часов, что оставались у меня до отправления поезда, я потратил на знакомство с идеями Евмения, изложенными в многочисленных видеороликах. Собственно, кроме идей и взглядов Евмений ничем больше и не делился: сведений о Евмении-человеке было куда как меньше, чем о Евмении - духовном наставнике. Так, я узнал, что в девяностых он был рукоположен в Киеве, что много занимался миссионерской деятельностью, что долгое время был настоятелем монастыря, но затем почислен за штат.
Методы же у Евмения были в самом деле необычными для человека, облачённого в чёрную рясу: он не гнушался контактов с верующими иных конфессий, заимствовал идеи для миссионерства у протестантов, практиковал медитацию и посещал буддистские монастыри, да много чего неканонического делал. И ладно бы сам в свободное время занимался вышеперечисленным, так ещё и прихожан своих приучал к широте взглядов, что было уже за гранью понимания коллег Евмения.
Деревня, вытянутая вверх
Поезд прибыл на место назначения, в трубке снова раздался приятный голос приказчика Сергея Ивановича. Вот и он - подъехал неспешно на старой, но чистенькой иномарке. Сам он был под стать своему автомобилю - немолодой, но аккуратный: высокий, седые волосы, забранные в хвост; чёрные спортивные очки.
- Мы с тобой только за молочком заедем, за свежим, и сразу после - домой. Ты голодный, нет? Это хорошо, а то всё с завтрака уже съели, наверное. Но чайку попьём.
На моё удивление - откуда в пятиэтажных домах, куда мы направлялись, парное молоко - Сергей Иванович счёл нужным рассказать всю современную историю посёлка.
Было так. Посёлок, точнее, новая его часть, создавался ради ведомственного санатория для невыездных. Для госслужащих построили несколько пятиэтажек, планировалась ещё и девятиэтажка, да Союз развалился, так что строители решили остановиться на трёх этажах, увенчав их несуразными башенками. Местные, едва почувствов себя городскими жителями, всё же предпочли сохранить свои деревенские дома и хозяйство. Вот и продавщица молока, хоть и жила в пятиэтажке, всё равно за корову держаться не перестала.
- В общем, Валера, это всё деревня, вытянутая вверх, - видимо, Сергею Ивановичу уж очень нравилось это выражение, потому что позже он повторял его как мне, так и другим слушателям.
В одном из этих вытянутых вверх домов он и сам снимал квартиру, а в «поместье» приезжал лишь днём. Сергей Иванович вышел из машины, скрылся в подъезде - и вскоре в самом деле вернулся с банкой молока.
- Вот что за человек: банку дала, а крышка не подходит. Ты её в ноги поставь и рукой вот так придерживай, а то разольётся.
За разговорами об истории посёлка и заботами о банке молока мы доехали наконец до имения.
Кундалини и Иисус
Имение выглядело так: два дома - один ветхий, другой, совсем недавно отстроенный, - друг напротив друга, разделённые просёлочной дорогой. Первым делом меня повели в ветхий, по пахнущей навозом грязи, усыпанной щепками недавно рубленных дров.
Сергей Иванович напутствовал: «Тапочки бери любые, на свой вкус. И садись в кухне, сейчас чаем тебя будут поить».
С порога в нос ударил дух старого жилья - причудливая комбинация из запахов трухлявого дерева, шелушащейся краски, пищи, помоев, тепла и пыльного тюля.
Выйдя из сеней, я сперва встретился взглядом с Иисусом: он глядел пристально из-за огромного комнатного растения - а затем и со взглядами людей, сидевших за накрытым клеёнкой столом. В центре комнаты, служившей столовой, стояла русская печь с нарисованным цветком лотоса.
Коротко стриженная женщина лет сорока, хозяйничавшая в столовой, сообщила, что она Ольга и сразу же затараторила: «Пристрастия пищевые есть у вас? Нет? Ура, наш человек, родной, почти любимый. Здорово, потому что у нас то сыроед, то вегетарианец, то фрукторианец. Значит, готовить вам отдельно не надо!»
Ради Евмения Ольга переехала в Ивановскую область из Геленджика: подруга показала пару его лекций, позвала на семинар, но сама прийти не смогла. Ольга же, вдохновлённая речами батюшки, вдруг настолько прониклась его идеями, что оставила друзей, зачаточный цветочный бизнес, взрослых дочерей и стала поваром для Евмения и его учеников. Поразительно доброжелательная и открытая, она уже через час знакомства показывала мне с телефона фотографии тортиков, которые продает её дочь в Геленджике, а также снимки особенно удавшихся блюд собственного приготовления.
Другой обитатель столовой, длинноволосый и бородатый юноша в фартуке поверх напоминающей косоворотку кофты, представился Сашей. При моём появлении он сразу же встал из-за стола и поспешил за чашкой, чайничком и пиалой варенья. Обликом своим юноша напоминал монастырского послушника, и, как впоследствии выяснилось, именно в монастыре он и познакомился с Евмением десять лет назад.
Пока я готовился к чаепитию, на лавку рядом со мной плюхнулся ещё один молодой человек. Пожав мне руку, он сказал отрывисто: «Юра».
«А после семинара мы ещё и колонки прямо тут поставили - и танцевали. Такое счастье было, такое этсамое, ну вообще, радость такая настоящая»
Нелюдимый Саша вдруг заговорил: «У нас сегодня утром последний семинар был, ты пропустил».
«Да, кундалини-йога. Прокачка такая серьёзная. Так пошло, я тебе скажу, что меня аж на слёзы начало пробивать в какой-то момент», - поддакнул Юра, пережёвывая поданную на обед кашу.
Едва я допил чай, в дверях вновь появился Сергей Иванович.
- Ну что, напился? Теперь поехали на «Мыс Любви».
Мыс Любви
«Мыс Любви» оказался весьма крутым пригорком на берегу Волги - под ним рыбачат местные, счищают со своих катеров ржавчину, а наверху последователи Евмения фотографируются на память и загадывают крепкую любовь: чем сильнее прижмёшься к дереву, нависающему над рекой, тем вернее сбудется загаданное. Несмотря на всеобщее воодушевление, от прямых вопросов о причинах почитания мыса послушники предпочитали уходить. Приказчик Евмения Сергей Иванович отшучивался: был, мол, князь, на мысе этом сидел, да девушку в реке через бинокль увидал, вот и почитают этот пригорок.
Но стоило Сергею Ивановичу удалиться с частью учеников - всех сразу обратно не увезёшь, в автомобиль не поместятся, - как оставшиеся вдруг с искренней горячностью стали делиться со мной и друг с другом сокровенным.
- Мы тут все для раскрытия себя, понимаешь? - начал Юра.
- Раскрытия души и поиска предназначения, - продолжил Гриша, бородатый энтузиаст неопределённого возраста, беспрестанно улыбающийся и как будто наполненный благостью. На ветровке его была нарисована лягушка в окружении букв S,E и X.
- Даже русской души. Потому что тут деревня, дом, изба, еда, - уточнила Даша, одетая так, будто она или в монастырь собиралась, или, наоборот, только из него.
Гриша с Дашей, как и другие уехавшие с Сергеем Ивановичем ученики Евмения, происходят из йогическо-ведической среды, и им по душе пришлось относительно недавнее увлечение Евмения медитацией и йогой.
Но бесплатно напитаться духовностью от Евмения не получится. Об этом на обратном пути весьма категорично рассуждал Сергей Иванович.
Мы же не благотворительная организация. Если мне звонит кто-то с Москвы, говорит, знакомому нужна помощь, - ну я-то свою работу сделаю, а с вашей стороны что? Все же люди, у всех есть друзья или родственники - ну, собирайте деньги.
И тут же поспешил сменить тему.
- Батюшка когда сюда переехал, центр стал более обучающий, что ли. Сначала был реабилитационный центр, потом центр молодёжной работы и социальной реабилитации, потом центр восстановления и обучения, а теперь просто центр восстановления. Ну всё, приехали.
- Значит, эту мантру я пою одиннадцать минут, а потом что?
- Потом закрываешь глаза, начинается медитация. Вдох, выдох, два раза.
В столовой, где все собрались после визита на «Мыс Любви», ещё одна ученица Евмения, Наташа, диктует нелюдимому Саше последовательность действий для практики. Наташа скоро поедет учиться в Америку, ей осталось только дождаться ответа от всех университетов.
- Ооо, борщ! Это я понимаю, это очень хорошо, да. О, и сало! - прерывает их упражнения Юра.
Какое-то время все хвалят повара Олю, постанывают, прихлёбывают, напевают себе под нос радостно, расхватывают чеснок с блюдечка.
- Самое то - это когда вот чесночком так натрёшь корку чёрного хлеба, смотри. Я ж с Украины, понял? - втолковывает мне Юра, пока я пытаюсь прислушиваться к возобновившемуся обсуждению йогических техник.
За другим концом стола рассказывает про чакры Алиса, помощница Евмения. Батюшка отвечает в «Отчем доме» за душу, она же - за тело. Ей сорок, но она красит волосы, ведёт Instagram и пытается говорить с ученицами на одном языке.
- Ну и да, всё наше взаимоотношение с общественностью основывается на привлекательности наших идей, а не на пропаганде, понимаешь? Главное - когда с мужчиной разговариваешь, надо показать, что ты немного хуже него разбираешься, уступить ему. И алкоголь совсем оставь, поняла? - это Алиса даёт последние наставления Наташе.
- А батюшка будет сегодня? - пытаюсь прояснить я.
- Откуда же я могу знать, я ему не указ, - резко ответила Алиса, но вспомнив, что я журналист, ответила уже ласковее: - Будет, будет, только Юра ему сначала массаж сделает, и он будет готов.
Раз уж разговор зашёл о Евмении, Алиса вспомнила небольшой анекдот, произошедший с ней и батюшкой не так давно.
- Ой, представьте, мы с ним завтракаем, и вдруг звонит домофон. Евмений подходит, слушает внимательно и отвечает: «Да-да, у нас тут тоже дети ходят, в домофоны звонят, просят чего-то, а потом котов едят. Хотите котов?» Это он так тех попрошаек, что его загипнотизировать пытались, чтобы на деньги развести, сам загипнотизировал, а потом ещё и добавил им в голову котов.
Тут вошёл приказчик Евмения и сообщил, что батюшка зовёт всех к себе.
Новый дом, куда звал нас Сергей Иванович, разительно отличался от ветхой избы. Построенный учениками, он весь сиял белизной и чистотой. На стене первого этажа - икона Богородицы, а по бокам от неё - мотивирующие плакаты. Второй этаж отведён под место для семинаров, занятий йогой и просмотра кинофильмов.
Напротив окна в лучах закатного солнца стоял сам Евмений. Из-за яркого света за окном его никак не получалось разглядеть.
- Так вот ты какой, Валерий, - произнёс нараспев батюшка, всё никак не отпуская мою ладонь и продолжая пожимать её своей.
Наконец, как следует всмотревшись в моё лицо, он разжал ладонь и предложил садиться на любую из разбросанных по деревянному полу подушек.
- Только ко мне поближе.
Так поступил и он сам, сначала подвинув к себе низенький столик, а после, уже сидя, набросил на ноги белую ткань. Ученики расселись вокруг, и тут я попал в ловушку: ведь разговор, который я планировал вести с Евмением, не предполагал посторонних слушателей, однако же пришлось принять правила игры. Их Евмений обозначил ещё чётче, когда решительно запротестовал против фотографий.
- Нет-нет-нет, никаких фотографий, давайте сначала подружимся. А то всё это как-то по-московски. Мы тут не спешим, у нас тут приезжают и где-то дня три, может быть, замедляются. Некоторые быстрее.
Евмению так понравился собственный оксюморон, что он обратился к приказчику:
- Быстро замедляться... Иваныч, как тебе?
Сергей Иванович с готовностью рассмеялся.
- Да, быстро замедлиться, - продолжил Евмений задумчиво. - И потом, понимаешь, фотография-то должна состояться. Вон, девочки неделю были - и не фотографировали, а последние дни как попёрло - не остановить.
Приказчик вновь хохотнул.
Нахрапом - вот московский журналист или там столичный: Питер, Москва, Киев, Минск - всё взять! А душу-то и не успеешь взять нахрапом. Я вот с Юрой вчера как начал говорить - и он отвечает: «А я не здесь». Я ему говорю: ну ты со мной поговори, а он: нет-нет, не могу - я ещё не здесь, я в Москве.
Тут уже рассмеялись все. Было это странно, потому что на первый взгляд ничего смешного в словах Евмения не было. Но я вспомнил, что ещё с тех времён, когда Евмений активно занимался миссионерством и пытался содействовать введению в России протестантского «Альфа-курса», он много внимания уделял смеху как явлению Святого духа человеку. Из-за этого Евмения тогда, в середине нулевых, обвиняли едва ли не в проведении коллективных радений. Так что удивляться смеху я перестал.
А Евмений продолжал.
- Ты написал мне, что хочешь о чём-то спрашивать, о чём-то говорить. Вот вы же все разные тут люди, но перезнакомиться успели, а я вот только подъехал. Как нагнать теплоты - мы же все чужие друг другу? Когда два человека начинают о чём-то важном говорить, это как тёрка и спичка: и огонь сразу появляется, и остаётся только веточек подкладывать. Поэтому я предлагаю нам с тобой зажечь, и если у тебя есть какие-то вопросы, то можешь начать. И представь, что времени у нас в обрез, сорок минут.
Петля на моей шее затягивалась: Евмений не просто позвал всех своих учеников и работников на интервью, он ещё и хотел, чтобы наше с ним общение было в формате разговора мудреца и ученика. И интервью он конвертировал в выгодный ему перформанс. И вот я - с петлёй на шее, оставалось лишь парировать и любой ценой не допустить, чтобы из-под ног у меня выбили табуретку.
И я возразил: «Получается, что это как раз и будет попытка взять нахрапом».
Нет, - отвечал Евмений, - вначале мы познакомимся, то есть знаки какие-то друг другу подадим.
Я решил принять и эти правила, обезоружить его своей открытостью, поэтому предложил задавать любые вопросы и так установить контакт.
- Кому? - удивился Евмений.
Ученики снова рассмеялись.
- Мне: ведь я приехал, чужой человек - и сразу начинаю расспрашивать. Поэтому, если хотите что-то узнать обо мне, - пожалуйста.
- Я вот заинтересован в том, чтобы ты на меня повлиял. Чтобы ты уехал, а я тебя вспоминал. Потому что бывает так, что имя запомнил, а лицо не вспомнится. Или наоборот - лицо запомнил, а имя никак. А иногда человек уехал - и с глаз долой, из сердца вон.
Так отвечал мне батюшка, но я всё же попробовал ещё раз перевести разговор на самого Евмения.
- Я не уверен, что даже присутствующие хорошо знают о вашей жизни до рукоположения. Насколько я помню, вы сан в Киеве получили.
Теперь рассмеялся сам Евмений.
- Знаешь, вот приблизительно так, как я отношусь к тем людям, которых ни по имени ни по лицу не помню, так я отношусь к себе прошлому. Меня там нет, уже всё. Я здесь.
- А кто был там?
- Юридически, физически - я.
- Конечно, я понимаю, но что это был за человек?
- Если я буду сравнивать того человека, которого даже нет, с собой нынешним, то это бесполезная работа.
- Это важно для того, чтобы понять, что привело вас к состоянию сегодняшнему. Ведь не бывает так, что по щелчку пальцев человек преображается и становится духовным наставником, у которого есть последователи и ученики…
Евмений прервал меня:
- Если я где-то есть в своей памяти, то я уже историк. Вот некоторые пишут автобиографию «Моя жизнь во Христе», а я-то не историк точно, и я знаю точно, что если я нахожусь в любовном романе с образами прошлого, прошлых идей, то обделяю тех людей, которые здесь. Если тебе удастся меня загипнотизировать, то я пойду в прошлое, буду разговаривать сам с собой, но потеряется чувство контакта. Где-то там, в полях Акаши (Концепция Хроник Акаши появилась в теософских движениях XIX века, а в XX веке, с развитием движения нью-эйдж, стала одним из доминирующих понятий философии этого движения. С конца XX века в этом же значении часто употребляется описательный наукообразный термин «единое информационное поле Земли». - Прим. авт.
), есть там специальная каша небесная, всё это там есть, и я пройти туда могу. Но мне-то интересен ты, причём не как носитель информации, флешка какая-то, а по-человечески.
Табуретка качалась сильнее, петля затягивалась всё туже, но я не останавливался:
- Та мысль, которую я пытался выразить: человек, который так говорит о своём прошлом, не может быть объективен к самому себе, ведь нельзя же судить о мире, не выходя за пределы одной комнаты.
Евмений, до того бывший благостно-миролюбивым и даже покровительственным, произнёс достаточно жёстко:
- Ой, ты меня сейчас достаёшь, я сейчас на ментальный уровень выйду с тобой, тут у меня оружия очень много. Ты говоришь об объективности, но в каком смысле ты слово «объективность» упомянул? Что значит объективность журналистского материала, если любое описание - это не более чем субъективная интерпретация. Даже статистика - это субъективная точка зрения. Вот сколько у нас за Путина? Мы даже под эту статистику делаем выборку, исходя из предпочтений и задач. Любая книга, даже фотография - субъективна. Вспоминаем квантовую физику: наблюдатель определяет наблюдаемое. Со звуком ли падают деревья, где нет ни одного человека?
- Определённо со звуком.
- Однозначно нет: если нет того, кто регистрирует, мы не можем утверждать наличие звука.
- В таком случае в мире не существует вещей, о которых вы просто ничего не знаете?
- Для меня да, конечно. Я так предполагаю, но не отрицаю, что где-то могут существовать люди, о которых я не знаю.
Дышать становилось всё труднее, в какой-то момент в наш с Евмением разговор включились и его ученики. Сам же Евмений желал слияния наших душ и напрочь отказывался «раздеваться передо мной, пока я сижу полностью одетый».
- С чего ты решил, что приедешь - и тебе будет удобно, а мне неудобно? Тебе не кажется, что дискомфорт - это то, что ты принёс с собой? Ты попал в то, что принёс, милый мой. - Он явно выходил из себя.
Евмению хотелось проповедовать свои идеи, но не рассказывать о себе. Становилось ясно, что он уже не видит разницы между созданным им образом бродячего философа и своей личностью. Или делает вид, что этой разницы не существует.
Евмений всегда хотел стать лидером: в своей книге «О побеждающем христианстве» он использовал слово «лидер» столько же раз, сколько и слово «вера». Он пестовал в себе лидерство: не получивший никакого образования, он, однако, ходил на курсы психологов, затем контактировал с протестантами, харизматами и пятидесятниками - и в конце концов вырос из своей рясы, хотя какое-то время по инерции и для привлечения аудитории продолжал носить её на своих семинарах. Если в начале своего духовного пути, а это были девяностые, он просто не знал о каких-то догматах православия, например о 19-м правиле Трулльского Собора (запрет собственным умом толковать Евангелия, истинно лишь толкование Святых Отцов), то позже он всё дальше отходил от них - и в итоге был выведен за штат. В конечном итоге его удалили из Отчего дома церкви, поэтому он и построил свой и с насторожённостью относился к незваным гостям. Да он и сам говорил, что утратил интерес к миссионерству: кому нужно, тот сам придёт к нему.
Среди христианских священнослужителей во все времена находились такие люди, которых не устраивали общеизвестные и всеми принимаемые религиозные догмы. А потому они стремились поломать устои. Им чего-то не хватало, а внутренняя душевная неудовлетворенность не давала покоя. К разряду таких людей относится наш современник - игумен Евмений. По его словам, он постоянно находится в поиске смысла, желая найти ответы на свои нестандартные вопросы. Хотя известно достаточно его единоверцев, которые утверждают, что этот «православный гуру», так они его называют, стремится запутать людей, предлагая им ложные пути самосовершенствования и просветления.
Биографические сведения
Евмений Перистый является уроженцем Украины, Донецкой области, где появился на свет в 1969 году, 19 мая. Уже в 14 лет он начал приходить к мысли, что свяжет свою жизнь с верой в Бога. Но монашеский постриг смог принять только в 1989 году, отслужив в армии. Произошло это важное для него событие в Киево-Печерской Лавре.
Далее жизнь его более десятилетия была связана с Макарьево-Решемским монастырем, расположенным в Ивановской области, в поселке Решма. Там он был сначала назначен настоятелем, а позднее окончательно утвержден на эту должность, получив сан игумена. Евмений здесь осуществлял плодотворную деятельность. Он активно работал с молодежью, занимался реабилитацией наркозависимых в течение семи лет, руководил издательством и Просветительским центром, которые носили одинаковые названия «Свет Православия».
Взгляды
Со слов самого же игумена Евмения, образования он не имеет никакого: ни светского, ни церковного. В самом начале своего пути он обладал самыми консервативными и традиционными православными убеждениями. Однако вскоре понял, что данное учение не дает человеку исчерпывающих ответов на многие вопросы, в частности связанные с сексуальностью человека, социальными законами общества и семейными отношениями между супругами. А правила, которые принято устанавливать для среднестатистических православных, и рамки, в которые они в связи с этим загоняются, не позволяют раскрыться полностью индивидуальным чертам каждой из личностей, сотворенных Всевышним.
Сам Евмений, вкратце передавая свои взгляды, говорит, что о Боге у него такие представления, которые просто не могут никого разочаровать.
Самообразование
Этот человек утверждает, что образовывает себя сам, то есть читает, слушает и воспринимает только то, что лично ему интересно. Он разговаривает с людьми, которые, с его точки зрения, могут сообщить ему полезную информацию, а не с теми, кого ему навязывают, заставляя слушать. Подобный путь духовного поиска игумен Евмений считает единственно полезным и правильным, ведь человек должен приходить только к тому, кого ценит и уважает, несомненно, только таких людей признавая своими учителями. Он не боится духовного взаимодействия с инакомыслящими: католиками, буддистами и прочими. Уверен, что никому не следует навязывать другим свое понимание законов Вселенной, подавая при этом ограниченную картину мира.
Конфликты с единоверцами
Первую серьезную негативную оценку своей деятельности игумен Евмений получил от единоверцев в 2006 году, в феврале, когда специальная комиссия, проведя проверку его деятельности во вверенном ему монастыре, выявила, что он не справляется со своими обязанностями. В справке, составленной проверяющими, отмечалось, что ежедневные богослужения в его храмах не проводятся, а один из них содержится в неудовлетворительном состоянии; имеет место явное недопонимание между монастырским настоятелем и населением. И хотя просветительская деятельность Евмения оказалась оценена его единоверцами достаточно высоко, от занимаемой должности он все-таки был освобожден согласно решению местного епархиального совета.
Деятельность в Москве
Но случившееся не сломило решимость Евмения продолжать миссионерскую деятельность. А потому он перебрался в Москву, где планомерно набирал популярность как публицист. Также он организовал семинары, которым дал наименование «Альфа-курс». И они приносили ему все большую известность.
В 2008 году в связи со своей деятельностью Миссионерским отделом РПЦ он был официально отстранен от участия в работе Московского Никольского храма Патриаршего подворья, лишившись должности клирика, на которую некогда был назначен. А с критикой его семинаров выступили авторитетные священники и сектоведы. Его движение обличали как внутрицерковное сектантство и лжеучение.
Яростным нападкам подверглись также книги игумена Евмения (Перистого). Его ругали за внедрение в православие восточных практик и индуистской мистики. Отмечалось, что вносят они в сердца и умы смущение, а потому отнюдь не способствуют распространению и правильному пониманию православной веры. О некоторых из многочисленных книг мятежного игумена будет рассказано далее.
О родительской любви
Многие, даже хорошие родители относятся к воспитанию своих детей, глубоко не вникая в тонкости, на первых порах считая, что в этом нет ничего сложного. Хотя с возрастом все больше понимают, что процесс этот очень непростой. Ведь здесь они имеют дело с формирующейся личностью, а потому ошибки в этом вопросе могут тяжело сказаться на судьбе ребенка, на его нравственном становлении и гармоничном психическом развитии. Книга под названием «Аномалии родительской любви» игумена Евмения пытается дать ответы на многие спорные вопросы. Она помогает, по мнению автора, отличить в указанной теме истинные вещи от ложных и деструктивных.
Книга написана доступно, просто и стремится поведать о самом главном: о нарушении родственных связей и способах исправить искаженные отношения между родителями и их чадами, восстановить мир в семье. Автор данной работы также ведет разговор с читателем о восстановлении связи с Богом - главный Отцом всего человечества.
Об ответственности
Книга, названная игуменом Евменем «Духовность как ответственность», родилась, согласно заявлению автора, не из каких-то умозрительных теорией. Весь материал для данной публикации взят им из самой жизни.
О роли Церкви
Книга игумена Евмения «О побеждающем христианстве» дает представление о взглядах автора по поводу роли Церкви в современном обществе. Православная вера, как и ее служители, была в оскорбленном и униженном положении в России около семи десятилетий. Но в настоящее время взгляды большинства изменились, а общественностью нашей страны стал востребован гигантский потенциал духовности, которой заложен в православии и формировался на протяжении множества веков.
Но, чтобы повысить свое влияние на людей, как считает автор, прежде всего Церковь должна измениться. Необходимо, чтобы в нее вернулась мудрость, а также разумные талантливые люди. Евмений призывает к молитве Богу о том, чтобы он избавил слуг своих от серости и тупости, разбудил в них стремление к поиску, сделал сильными и честными. И только тогда можно надеется, что христианство станет побеждающим.
