Остроумие
- это любое создание комического, «акт творения» шутки, юмора, сатиры. Без остроумия нет комического. Заметим: для того чтобы быть остроумным, надо иметь, как минимум, ум. «Сначала умие
, потом остроумие». Остроумный человек может выразить суть одной меткой фразой, да так, что и добавить нечего. В хорошей остроте нет презрения, но есть шутка. Другое своеобразие остроумия - это краткость. Однако краткость еще не острота, нужна «острая» неожиданная мысль. Истинное остроумие человечно, ему чуждо разрушение, хотя зачастую критика может быть довольно едкой.
Вот определение Вольтера: «Под острым умом понимают то неожиданное сравнение, то тонкий намек; иногда это самовольная игра словом, которое дается в одном смысле, тогда как его следует понимать в ином, это изящная связь между двумя необщепринятыми идеями - редкая метафора...»
Юмор
- этот термин имеет два значения: первое - понимание комического, то есть умение видеть и показывать смешное; второе - мягкая снисходительная критика, устная или письменная. Юмор - центр нашего исследования - очень емкое понятие. Юмор сочетает легкую безобидную насмешку и веселость. Юмор - это смех беззлобный, хотя и не беззубый. Под маской смешного в юморе таится серьезное отношение к предмету смеха, не сводимое только к смешному.
Отметим, что у юмора нет ничего общего с язвительностью и коварством, с ехидством и злобой - это функции сатиры, сарказма, насмешки, издевательства. Юмор же - это изящество ума, несущее добро.
Это раскованность ума, легкость ассоциации, умение видеть необычное в обычном, это то, что отражает творческие способности ума. Истинный юмор предполагает наличие высокого вкуса, чувства прекрасного, чувства меры, наблюдательности и, конечно, творчества. Поэтому чувство юмора - это одно из важнейших Качеств Творческой Личности (смотрите Приложение).
Чувство юмора - это способность понимать юмор, воспринимать смешное. Это комплексное чувство: и моральное, и эстетическое, и интеллектуальное, и эмоциональное. Многие считают это чувство врожденным. С этим можно согласиться. Оно довольно редкое, поэтому оно так и ценится, как редкие дорогие камни или самородки золота и платины. Наверное, поэтому юмор так сложно создать. Но, считать, что чувство юмора не поддается воспитанию и развитию, не следует.
Шутка - то, что говорится или делается не всерьез, а ради развлечения, забавы и веселья.
Ирония - это тонкая скрытая насмешка, даже издевка, например, над необоснованными претензиями или когда говорят о желаемом, как о существующем в действительности.
Сатира
- по сравнению с иронией и юмором, это еще более мощное средство обличения и осмеяния серьезных пороков и недостатков. Сатира обличает и бичует хамство, нечестность, взяточничество, воровство, произвол, коррупцию...
«Люблю, где случай есть, пороки пощипать» - слова знаменитого сатирика И.А. Крылова":
Ильф и Петров писали: «буде строгий гражданин снова заявит, что сатира не должна быть смешной, - просить прокурора республики привлечь упомянутого гражданина к уголовной ответственности по статье, карающей за головотяпство со взломом».
Сатира использует гиперболу, гротеск, пародию, аллегорию, карикатуру, фельетон, памфлет, шарж, сарказм. Сатира может быть и не смешной, когда, как говорится, «не до смеха». Сатира может быть устной (А. Райкин, М. Жванецкий, М. Задорнов), графической (Гойя, Домье, Бидструп), театральной (Мольер, Горин), литературной (Ювенал, Аристофан, Свифт, Салтыков-Щедрин, Проспер Мериме, Э. Кроткий, И. Ильф и Е. Петров).
Пример устной сатиры.
Графика тоже может быть сатирической. Хорошая графическая сатира, особенно политическая, повышает гражданскую ответственность, социальное самосознание, выявляет политические симпатии и антипатии огромной аудитории читающей публики. Отмечено, что в периоды общественного подъема большое распространение приобретает политическая сатира (Окна РОСТА, Кукрыниксы, Куклы).
По поводу отсутствия сатиры в западном мире один остроумный человек заметил: «В мире, где машины неукоснительно останавливаются перед «зеброй», взяться глобальному сатирику неоткуда. Там все в порядке и смеяться не над чем». Да, скучно там живется, господа! То ли дело у нас, от глупости и от воровства не соскучишься, сатире есть где разгуляться. Однако не так еще и давно это было весьма опасно.
Говорят, в Думе обсуждалось предложение: при расчете пенсии сатирикам срок их жизни и выхода на пенсию считать «год за два», как на войне.
Сарказм
(с греческого букв. - рву мясо) - это язвительная, злобная, едкая насмешка, злая ирония над чем-то низменным и порочным, желчное замечание. Если юмор высмеивает обычно незначительные проступки, то сарказм и сатира бичуют серьезные злодеяния, например, глубокое убеждение олигархов в том, что народ - мусор и существует единственно для их обогащения.
Однажды Пушкин был в гостях у обер-прокурора. И в пушкинские времена эта должность была очень доходной. Жена прокурора пристает к Пушкину, просит сказать экспромт. Пушкин гладил в этот момент кота и сказал вроде бы ему:
Мы, например, к Остапу Бендеру относимся скорее юмористически, чем саркастически, по той причине, что Остап, хоть и аферист, но обирает он тоже не безгрешных людей и масштаб его махинаций не столь велик, на сарказм «не тянет». А вот сюжет картины художника Решетникова «Опять двойка» и на сатиру «не тянет», это скорее грустная шутка.
комическое
Комическое (от греч. koikos - веселый, смешной, от komos - веселая ватага ряженых на сельском празднестве Диониса в Древней Греции), смешное. Начиная с Аристотеля, существует огромная литература о К., его сущности и источнике; исключительная трудность его исчерпывающего объяснения обусловлена, во-первых, универсальностью . (все на свете можно рассматривать «серьезно» и «комически»), а во-вторых, его необычайной динамичностью, его «природой Протея» (Жан Поль Рихтер), игровой способностью скрываться под любой личиной. К. часто противопоставляли трагическому (Аристотель, . Шиллер, Ф. . Шеллинг), возвышенному (Жан Поль Рихтер), совершенному (М. Мендельсон), серьезному (Ф. Шлегель, . Фолькельт), трогательному (Новалис), но достаточно известны трагикомический и высокий (т. . возвышенный), серьезный и трогательный (особенно в юморе) виды смешного. Сущность К. усматривали в «безобразном» (Платон), в «самоуничтожении безобразного» (немецкий эстетик-гегельянец К. Розенкранц), в разрешении чего-то важного в «ничто» (И. Кант), но чаще всего определяли формально, видя ее в несообразности, несоответствии (между действием и результатом, целью и средствами, понятием и объектом, и т.д.), а также в неожиданности (Ч. Дарвин); однако существует и К. «соответствия», и нередко впечатляет как раз К. «оправдавшегося ожидания» (суждения признанного комика, «шута», в его устах сугубо смешны). Мало удовлетворяя в роли универсальных формул, разные эстетические концепции К., однако, довольно метко определяли существо той или иной разновидности К., а через нее и некую грань К. в целом , т.к. «протеистичность» К. и сказывается в непринужденном переходе его форм друг в друга. Общую природу К. легче уловить, обратившись сперва в духе этимологии слова к известному у всех народов с незапамятных времен игровому, празднично веселому (нередко с участием ряженых), коллективно самодеятельному народному смеху, например в карнавальных играх. Это смех от радостной беспечности избытка сил и свободы духа - в противовес гнетущим заботам и нужде предыдущих и предстоящих будней, повседневной серьезности и вместе с тем смех возрождающий (в средние века его называли risus paschalis, «пасхальный смех» - после длительных лишений и запретов великого поста). К этому «воскрешающему» смеху («рекреационному», восстанавливающему силы) - как в школе во время перемены (рекреации) между двумя уроками, - когда в свои права вступает игровая фантазия , применимо из общих определений К.: «фантазирование... рассудка которому предоставлена полная свобода» (Jean Paul"s Sammtliche Werke Bd 49 В. 1827 Tl 1, S. 161). На карнавальной площади, как и в частном доме за пиршественным столом, всегда и везде где миром правит игровой смех «комоса», воцаряется двузначная атмосфера действительности, преломленной сквозь призму изобретательной фантазии: богатый на выдумки «играющий человек» как бы подвизается в роли изобретательного «творческого человека». Все элементы смешного образа при этом взяты из жизни, у реального предмета (лица), но их соотношения, расположение, масштабы и акценты («композиция» предмета) преображены творческой фантазией; один из источников наслаждения от К. - это наше «узнаванием предмета под преображенной до неузнаваемого, например, в шарже, карикатуре, маской; сотворчество зрителей и слушателей. По содержанию смех универсальный и амбивалентный (двузначный - фамильярное сочетание в тоне смеха восхваления и поношения, хулы и хвалы) - это и смех синкретический как по месту действия - без «рампы», отделяющей в театре мир К. от реального мира зрителей, так и по исполнению - часто слияние в весельчаке автора, актера и зрителя, например средневековый шут, древнерусский скоморох, комик в быту, который, импровизируя, потешается и над собой, и над слушателями, над своей натурой как над их натурой, откровенно (в состоянии «свободы духа») представленной. В празднично игровом, глубоко объективном по своей природе смехе как бы сама жизнь празднует и играет, а участники игры - лишь более или менее сознательные органы ее. Высшие образцы этого (извечного, а по истокам -фольклорного) «собственно комического» в искусстве - это насквозь игровой образ Фальстафа у Шекспира, а также роман «Гаргантюа и Пантагрюэль» Ф. Рабле. В синкретическом смехе потенциально или в зачаточном виде заложены многие виды К., обособляющиеся затем в ходе развития культуры. Это, прежде всего ирония и юмор , противоположные по «правилам игры», по характеру личины. В иронии смешное скрывается под маской серьезности, с преобладанием отрицательного (насмешливого) отношения к предмету; в юморе -серьезное под маской смешного, обычное преобладанием положительного («смеющегося») отношения. Среди всех видов К. юмор отмечен в принципе миросозерцательным характером и сложностью тона в оценке жизни. В юморе «диалектика фантазии» приоткрывает за ничтожным - великое , за безумием - мудрость, за смешным - грустное («незримые миру слезы», по словам . В. Гоголя). Притча о юморе гласит, что радость и горе встретились ночью в лесу и, не узнав друг друга, вступили в брачный союз , от которого родился юмор (М. Лацарус). Напротив, обличительный смех сатиры , предметом которого служат пороки, отличается вполне определенным (отрицательным, изобличающим) тоном оценки. Начиная с античности (Ювенал) существует, впрочем, и не комическая сатира , воодушевляемая одним негодованием. Но именно великим сатирикам (Дж. Свифт, . Е. Салтыков-Щедрин) нередко свойственно перемежать серьезное (социально значительное) с алогично забавным, абсурдным, как бы шутливо незначительным (персонаж с «фаршированной головой» у Салтыкова-Щедрина) - компенсаторная (восстанавливающая бодрость) функция смеха, в которой наглядно сказывается генетическая связь сатиры с собственно К. По значению (уровню, глубине К.), таким образом, различаются высокие виды К. (величайший образец в литературе - Дон Кихот Сервантеса, смех над наиболее высоким в человеке) и всего лишь забавные, шутливые виды (каламбур, реализованные метафоры, дружеские шаржи и т.п.); к забавно К. применимо определение смешного у Аристотеля: «…ошибка и безобразие, никому не причиняющие страдания и ни для кого не пагубные» (Об искусстве поэзии, М., 1957, . 53). Для К. обычно важна чувственно наглядная природа конкретного предмета, игра на утрировке величины элементов (карикатура, от итал. caricare - преувеличивать, утрировать), на фантастических сочетаниях (гротеск); но наряду с этим остроумие (острота), вырастая из сравнения, строится также на сближении далеких, более или менее отвлеченных понятий; остроумие - это «играющее суждение» (К. Фишер), «ряженый поп, брачующий любую пару» (Жан Поль Рихтер) вопреки воле «родственников» и общепринятым представлениям; комический эффект при этом как бы играет роль доказательства . По характеру эмоций, сопровождающих К., и их культурному уровню различают смех презрительный, любовный, трогательный, жестокий (едкий и «терзающий», или саркастический, - см. Сарказм), трагикомический, утонченный, грубый, здоровый (естественный), больной и т.д. Весьма важно также духовное состояние «комика»: смех сознательный, когда человек владеет процессом К., и, напротив, когда им играют внешние обстоятельства, жизнь (ставя в «смешное положение») или бессознательное играет им, как простым орудием, невольно «разоблачая» его («автоматизм К.», по . Бергсону). Еще Аристотель отметил, что смеяться свойственно только человеку (у некоторых высших видов животных, у человекоподобных обезьян и собак, наблюдаются зачаточные формы беззвучного смеха). Велико антропологическое значение К.; по словам И. В. Гете, ни в чем так не обнаруживается характер людей, как в том, что они находят смешным. Истина это равно применима к отдельным индивидам, целым обществам и эпохам (то, что не кажется смешным одной культурно-исторической среде, начиная с обычаев, одежды, занятий, обрядов, форм развлечений и т.п., вызывает смех у другой, и наоборот), а также к национальному характеру, как это обнаруживается и в искусстве (роль юмора, особенно эксцентрического, в английской, остроумия во французской литературе, сарказма в испанском искусстве: сатира Ф. Кеведо,
ВИДЫ КОМИЧЕСКОГО В ЛИТЕРАТУРЕ
КОМИЧЕСКОЕ (от греч. komikos — весёлый, смешной) — смешное, вызывающее смех, веселье; средство раскрытия жизненного противоречия путем осмеяния.
Основные виды комического : юмор, ирония, сатира, сарказм.
В основе комического всегда лежит какое-то несоответствие, нарушение нормы.
Это несоответствие может быть на языковом уровне (нелепицы, оговорки, имитация дефекта речи, акцента, не к месту звучащая иностранная речь ), на уровне сюжетной ситуации (недоразумение, одного героя принимают за другого, неузнавание, ошибочные действия ), на уровне характера (противоречие между самооценкой и произведенным впечатлением, между словом и делом, между желаемым и действительным и т. д.).
На протяжении истории человечества комическое воплощается в разных видах и формах.
ЮМОР
ЮМОР — особый вид комического, изображение героев в смешном виде.
В отличие от сатиры, юмор — смех веселый, добродушный, помогающий человеку освободиться от предрассудков, ошибочных убеждений, недостатков.
Например , гоголевская повесть «Ночь перед Рождеством » буквально пронизана юмором (описание капризной красавицы Оксаны, Чуба и т. д.).
Юмор — наиболее универсальное проявление комического. Несмотря на противоречие, соединенное в юморе положительных и отрицательных чувств, общий «баланс » при его восприятии вызывает чувство удовольствия.
Юмор — это смех дружелюбный, беззлобный, но не беззубый. Выявляя сущность явления, он стремиться его совершенствовать, очистить от недостатков, помогая полнее раскрыться общественно-ценному. Юмор видит в своем объекте какие-то стороны, соответствующие идеалу.
Объект юмора , заслуживая критики, все же в целом сохраняет свою привлекательность.
Специфической особенностью юмора является наличие в нем определенной нравственной позиции и моральных качеств, как со стороны юмориста, так и со стороны воспринимающего юмор. При этом поразительный эффект юмора заключается в том, что смеясь над другим, мы порой не замечаем, что смеемся одновременно и над самими собой.
Юмор занимает огромное место в жизни, он сопутствует во всех наших делах. Это показатель нравственного здоровья человека, показатель его способности все остро подмечать и реагировать на событие в окружающем мире.
Даже так называемый «мрачный » юмор и тот имеет известное позитивное значение. Вспомните творчество немецкого писателя Э. Ремарка, юмор фронтовиков в книге «На западном фронте без перемен ». Сам Ремарк по этому поводу писал: «Мы шутим не потому, что нам свойственно чувство юмора, нет, мы стараемся не терять чувство юмора потому, что без него мы пропадем ».
В целом юмор стремится к сложной, как сама жизнь оценке, свободной от односторонностей общепринятых стереотипов. На более глубоком (серьёзном) уровне юмор открывает за ничтожным возвышенное, за безумным мудрость, за своенравным подлинную природу вещей, за смешным грустное — «сквозь видный миру смех... незримые ему слезы » (по словам Н.В. Гоголя).
В русской литре 19 в. многообразен и в высшей степени самобытен юмор Гоголя (от народно-праздничного смеха «Вечеров на хуторе... » и «героического » юмора «Тараса Бульбы » до причудливого гротеска «Носа », идиллического юмора «Старосветских помещиков » и грустного в «Шинели »).
Юмор в самых различных функциях и оттенках присущ Ф.М. Достоевскому, А.Н. Островскому.
Юмором пронизаны рассказы и пьесы А. П. Чехова. Замечательные образцы различных видов юмора в советской литературе — у И.Э. Бабеля, М.М. Зощенко, М.А. Булгакова, М.А. Шолохова, А.Т. Твардовского, В.М. Шукшина.
ИРОНИЯ
ИРОНИЯ — особый вид комического, осмеяние, насмешка.
При иронии отрицательный смысл скрыт за внешней положительной формой высказывания.
Например:
Слуга влиятельных господ,
С какой отвагой благородной
Громите речью вы свободной
Всех тех, кому зажали рот.
(Ф.И. Тютчев "Вы не родились поляком..
.")
В «Мертвых душах » Н.В. Гоголь иронически изображает помещиков и чиновников. Ирония в характеристике Ноздрева заключается в противоречии между ее первой частью, где подобные Ноздреву люди называются хорошими товарищами, и последующими словами о том, что они «при всем том бывают весьма больно поколачиваемы ».
Ирония — приём, при котором слово или высказывание приобретают в контексте речи смысл, противоположный буквальному значению, либо отрицающий его или ставящий под сомнение.
Намек на иронический подтекст может содержаться не в самом слове или высказывании, а в контексте, интонации, а в прозе - даже в ситуации, с которой связаны слово или высказывание.
Например, Чичиков отзывается о полицеймейстере следующим образом: «Какой начитанный человек! Мы у него проиграли в вист… до самых поздних петухов »
Юмор гоголевских повестей и поэмы «Мертвые души » осуществляется именно через притворно-серьезный тон рассказчика, якобы наивно приемлющего все нелепости и недостатки изображаемой жизни, якобы рассматривающего изображаемую жизнь глазами своих героев.
И в иронии, и в юморе даются два отношения автора к изображаемому: одно притворное, другое — подлинное, и в иронии, и в юморе интонация противополагается буквальному смыслу высказывания, но в иронии интонация несет в себе подлинное дискредитирующее отношение, в юморе — притворное уважительное отношение.
Различимые теоретически, ирония и юмор часто переходят друг в друга и до неразличимости переплетаются в художественной практике, чему способствует не только наличие общих элементов, общность функций, но и общая интеллектуалистическая природа этих двух методов художественного дискредитирования: игра со смысловыми контрастами, противопоставление логически противоположных понятий требуют четкости мысли в процессе своего создания и к ней же апеллируют в процессе читательского восприятия.
Ирония не только подчеркивает недостатки , т. е. служит целям дискредитирования, но также обладает возможностью высмеивать, разоблачать неосновательные претензии, придавая самим этим претензиям иронический смысл, как бы заставляя высмеиваемое явление иронизировать само над собой.
В своем стилистическом осуществлении ирония пользуется целым рядом форм, охватывающих самый разнообразный по объему и характеру материал, — то локализирующихся в отдельном слове, то проникающих все произведение в целом.
Ирония может возникать и из столкновения ситуации с языком, в котором автор эту ситуацию развертывает, например, при стилизации авторской речи под высокий торжественный слог. В этой роли выступают словарные и синтаксические архаизмы у Щедрина, в этой роли они вошли и в нашу публицистическую традицию. Таким же орудием иронической стилизации может послужить и самый ритм стихотворения, например, в пушкинском двустишии по поводу русского перевода «Илиады »:
«Крив был Гнедич-поэт, прелагатель слепого Гомера, — Боком одним с образцом схож и его перевод », где иронически проводимая параллель между Гнедичем и Гомером подчеркивается применением античного ритма — элегического дистиха.
САТИРА
САТИРА — особый вид комического: высмеивание, разоблачение отрицательных сторон жизни, изображение их в нелепом, карикатурном виде.
Например, явно сатирично описан в «Мастере и Маргарите » Булгакова «дом Грибоедова », где размещалась ассоциация писателей МАССОЛИТ. О литературе здесь мало что напоминает, а все двери увешаны табличками типа «Рыбно-дачная секция ».
Сатира представляет собой беспощадное осмеяние и отрицание явления или человеческого типа в целом.
Сатира отрицает мир , казнит его несовершенство во имя преобразования в соответствии с некой идеальной программой.
В отличие от юмора, сатирический смех — смех грозный, жестокий, испепеляющий. Для того, чтобы как можно сильнее ранить зло, социальные уродства, пошлость, безнравственность и тому подобное, явление нередко сознательно утрируют, преувеличивают.
Например, в сатирических комедиях В. Маяковского «Баня » и «Клоп » действие не совпадает с реальным ходом жизни. Не могут люди из будущего встретиться с нами. Не может быть начальника, как Главначпупс в «Бане ». И многие обстоятельства пьесы «Клоп » тоже не имеют точной аналогии с действительностью. Но преувеличение, заостренная форма делает зримыми наши недостатки, которые были и есть в нашей жизни.
Сатирическое осмеяние достигается с помощью таких приёмов, как гипербола (то есть преувеличение до необыкновенных размеров) или гротеск (фантастически-уродливое изображение).
Например, один из градоначальников в «Истории одного города » Салтыкова-Щедрина с серьезным видом, обсуждая вопрос о постройке моста в городе, спрашивает: «А как будем возводить мост — вдоль или поперек реки? » И сразу становится ясна непроходимая глупость человека, занимающего ответственный пост.
Гиперболу и гротеск мастерски использует В. Маяковский в стихотворении «Прозаседавшиеся », в котором он «вдрызг » высмеивает всякого рода совещания и издевается над заседающими, что они постоянно только что и делают, так это заседают и перезаседают. Человек не может попасть на прием к начальнику, а секретарь объясняет почему:
«Оне на двух заседаниях сразу,
В день
Заседаний на двадцать
Надо поспеть нам.
Поневоле приходится раздвояться.
До пояса здесь,
А остальное
Там».
Сатира не стремится к точному воспроизведению жизни, правдоподобию и похожести. Она может укрупнять характер, заострять отдельные его стороны, преувеличивать обстоятельства, в которых действуют люди. Главное для неё — обнажать, сделать зримыми те явления жизни, против которых она направляет свое острие.
Сатира — жанр смелый. Она соединяет небывалое с действительным, существующим; преувеличение, гиперболу — с бытовыми чертами героев и жизненными обстоятельствами.
Такая свобода средств продиктована ее главной задачей: заставить увидеть те пороки и недостатки, мимо которых люди проходят в жизни, не замечая их. Смех здесь жестокий, бичующий, потому, что он направлен на все то, что не соответствует правовым, политическим, эстетическим и нравственным идеалам. Поэтому сатира не знает снисхождения и жалости.
Формы сатирических произведений чрезвычайно своеобразны. Речь идет не только о степени художественности сатиры, но и о ее художественном своеобразии.
Если мы обратимся к тому типу сатиры, который построен на отрицании социальной системы, то увидим, что творчество великих сатириков — Рабле, Свифта, Салтыкова-Щедрина, — отделенное друг от друга временем и пространством, столь различное по своему социально-политическому генезису, представляет собой большую близость формы. Основная особенность сатиры этого типа заключается в том, что все изображаемое в ней дается в плане полного отрицания. Положительные идейные установки автора, во имя которых идет это отрицание, не даны в самом произведении. Их сущность ясна из комического обнаружения ничтожности изображаемого. Отсюда нередко встречающееся вульгарное утверждение, будто у сатириков этого типа нет положительного идеала.
Такая сатира обычно построена на гротескной гиперболистичности, превращающей реальную действительность в фантастику. Рабле рассказывает о необычайных великанах, о колоссальных аксессуарах их быта, об их фантастических приключениях, об оживающих колбасах и сосисках, о паломниках, путешествующих во рту Гаргантюа .
Свифт фантастически смещает все человеческие понятия, сталкивая своего героя поочередно с лилипутами и великанами, рассказывает о летающем острове и т.п. Салтыков-Щедрин изображает градоначальника с заводным механизмом в голове, всегда произносящего одни и те же две фразы , и т.п.
Усиливая комическое до степени гротеска, придавая ему форму невероятного, фантастического, сатирик тем самым выявляет его абсурдность, его неопределенность, его противоречие с реальной действительностью.
Реалистически-гротескная фантастика сатириков как основа их стиля определяет целый ряд отдельных приемов. Главнейшие из них состоят в том, что фантастическое дается с точным и весьма обширным перечислением натуралистических подробностей (Рабле) или даже точным измерением его размеров (Свифт).
Стремление к всеобъемлющей реалистической критике социального строя определило и самый жанр сатиры этого типа. Великие писатели-сатирики, которые направляли свой дар на изобличение враждебной им социально-политической системы, сделали роман своим основным жанром. Форма романа давала возможность широкого охвата действительности. В то же время обычная форма романа в связи с ее сатирической функцией получала свои особенности как форма сатирического романа . Сатирический роман не связан рамками определенного сюжета. Сюжет здесь — лишь канва, на которую нанизывается все, что служит для изображения и изобличения той или другой стороны жизни. Сатирик не ограничивает себя количеством действующих лиц, так же как он не обязан следить до конца за их судьбой.
На первый план сатира выдвигает отрицательные типы и характеры, давая положительное лишь как фон для них либо не давая вовсе. Сатира эта по преимуществу является сатирой типов и характеров.
Отдельные отрицательные стороны социального строя сатирик воплощает в отдельных характерах. Отрицательные типы построены большей частью на какой-нибудь одной резко выдающейся черте; например, на скупости Гарпагона, на лицемерии Тартюфа, на подличании и угодничестве Молчалина, на тупом солдафонстве Скалозуба . Эта сатирически заостренная черта характера создает порой вместо индивидуализированного образа социальную маску.
У сатиры есть свои, только ей присущие особенности. Речь идет, в первую очередь, о злободневности. Люди не будут смеяться над тем, что им сегодня не кажется важным, что их не задевает, не волнует.
Поэтому современность — обязательное условие сатиры . Если сатирик начнет бичевать несуществующие или не имеющие существенного значения в современной жизни явления, он рискует свое собственное произведение превратить в объект осмеяния другими сатириками. И даже тогда, когда сатирик обращается к явлениям, казалось бы давно отжившим, изображенным, например, в классической сатирической комедии, он дает им современную интерпретацию, заставляет думать о явлениях современной жизни.
Осмысляя сущность комического, важно понять, что его источником является не эстетизация уродств жизни, а борьба с ними. Смех лечит язвы общества, он служит доброму и прекрасному.
Сатира — жанр трудный. Она обязательно кого-нибудь задевает, кого-то обижает, кому-то не нравится. Недаром французская пословица гласит: смешное убивает сильнее оружия. Аргументов сатиробоязни больше чем достаточно, вот почему сатира не может развиваться под всеобщие аплодисменты. Однако сатира служит в обществе созидательным целям, она лечит его болезни. Вот почему так необходимы все жанры комического. Там где оно начинает затихать, там можно говорить о загнивании. В этой связи особо следует осознать воспитательные задачи комического, его роль в формировании нравственности человека.
САРКАЗМ
САРКАЗМ (от греческого sarkadzo — рвать, терзать ) — особый вид комического, язвительная насмешка, высшая степень иронии, когда негодование высказывается вполне открыто.
В отличие от прямого обличения, сарказм осуществляется как процесс переосмысления предмета.
Например:
Молчалин! - Кто другой так мирно все уладит!
Там моську вовремя погладит,
Тут в пору карточку вотрет.. .
(А. С. Грибоедов, "Горе от ума
").
С сарказмом говорит Лермонтов в стихотворении «Дума » о своем поколении: «Богаты мы, едва из колыбели, Ошибками отцов и поздним их умом... », и заканчивает едким сравнением отношения к нему будущих поколений с «Насмешкой горькою обманутого сына Над промотавшимся отцом ».
Как и сатира, сарказм заключает в себе борьбу с враждебными явлениями действительности через осмеяние её.
Беспощадность, резкость изобличения — отличительная особенность сарказма.
В отличие от иронии в сарказме находит свое выражение высшая степень негодования, ненависть.
Благодаря своей непосредственной ударности сарказм является формой изобличения, в одинаковой степени присущей публицистике, полемике, ораторской речи, так же как и художественной литературе. Именно поэтому сарказм особенно широко используется в условиях острой политической и классовой борьбы .
Развитая политическая жизнь Греции и Рима породила высокие образцы сарказма у Демосфена, Цицерона и Ювенала. Глубоким сарказмом было проникнуто творчество великих борцов молодой буржуазии против феодализма. Рабле, гуманист, боровшийся против скованности сознания теологией и схоластической наукой, стрелы сарказма направляет против схоластических ученых, производя от слова «Сорбонна » насмешливые — сорбонята, сорбониды и т.д.
Вольтер широко использовал приём сарказма для изобличения церкви и её служителей в своих памфлетах и в особенности в «Орлеанской девственнице ». В памфлетах Вольтера сарказм по адресу церкви подымался до патетики негодования в часто повторяемой концовке: «Ecrasez l’infame ». Чрезвычайным разнообразием отличаются сарказмы Свифта в его изобличении различных сторон общественной жизни современной ему Англии.
Глубочайшим негодованием проникнут сарказм русских революционно-демократических писателей (Чернышевский, Салтыков-Щедрин и др.) в их борьбе с самодержавием, крепостничеством, либералами.
Например, у Салтыкова-Щедрина мы находим в громадном числе такие полные сарказма выражения, как «административный восторг », «воспитанник цензурного ведомства » (о себе) и т.п.
В советской литературе, классово осознанной и острой, сарказм по отношению к врагу должен найти и находит благоприятные условия для своего развития. Мы встречам сарказм у В. Маяковского, М. Кольцова и др.
ПРИЁМЫ СОЗДАНИЯ КОМИЧЕСКОГО ЭФФЕКТА
Гипербола
Контраст между данным и должным может быть еще больше подчеркнут при помощи гиперболы , доводящей иронически утверждаемое явление до в высшей степени преувеличенных размеров.
Например: вместо того чтобы маленький предмет иронически назвать большим , его называют огромным, гигантским, колоссальным .
Гротеск
ГРОТЕСК — литературный прием, соединение реального и фантастического, создающее абсурдные ситуации, комические несоответствия.
Например: в сказке М. Е. Салтыкова-Щедрина «Медведь на воеводстве» медведь собирается разорять «типографии и университеты »; в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита » впечатление гротеска создается причудливым сочетанием бытового фона Москвы с фантастическими образами Воланда и его свиты.
Гротеск активно используется М.Е. Салтыковым-Щедриным в «Истории одного города ». По сути, все события, происходящие в городе, являются гротеском. Жители города, глуповцы, «чувствуют себя сиротами » без градоначальников и считают «спасительной строгостью » бесчинства Органчика, который знает только два слова — «не потерплю » и «разорю ».
Вполне приемлемыми кажутся горожанам такие градоначальники, как Прыщ с фаршированной головой или француз Дю-Марио . Однако своей кульминации абсурдность достигает при появлении Угрюм-Бурчеева, задумавшего захватить всю вселенную. Стремясь реализовать свой «систематический бред », Угрюм-Бурчеев пытается все в природе уравнять, так устроить общество, чтобы все в Глупове жили по придуманному им самим плану, что в результате приводит к разрушению города его же жителями.
Гротеск — слово своим происхождением обязано археологическим раскопкам, которые велись в Риме в 15-16 веках на месте, где некогда находились общественные бани (термы) императора Тита. В засыпанных землей помещениях знаменитый итальянский художник Рафаэль и его ученики обнаружили своеобразную живопись, получившую название гротеска (от итальянского - грот, подземелье). Это был римский орнамент с взаимопереходами и причудливой игрой, растительными, животными и человеческими формами - весёлая игра фантазии.
Гротеск — это мир небывалый, особый, противостоящий не только обыденному и повседневному, но и реальному, действительному.
Гротеск граничит с фантастикой, к которой он охотно прибегает, однако ей не тождественен . В гротеске естественные связи и отношения уступают место алогичным, сталкиваются и обнажаются сами моменты перехода одной формы в другую. Таков мир гоголевской повести «Нос », где возможно необъяснимое исчезновение носа майора Ковалева, бегство его от законного хозяина, а затем столь же необъяснимое возвращение на свое место.
Гротеск всегда двухпланов, а восприятие его двойственно: то, что на первый взгляд могло показаться случайным и произвольным, на самом деле оказывается глубоко закономерным.
К. Станиславский писал: «Настоящий гротеск — это внешнее, наиболее яркое, смелое оправдание огромного, всеисчерпающего до преувеличенности внутреннего содержания ».
Гротеску часто свойственно стремление к предельному обобщению, преимущественно сатирическому. Обобщенность исторического содержания позволяет гротеску совмещать в себе противоположные черты: сатиру и лиризм, юмор и сарказм, трагическое и комическое, а также включать в перспективу современной жизни моменты утопии (например, общество будущего в романе «Что делать » Н. Чернышевского).
Оксюморон
ОКСЮМОРОН (оксиморон; др.-греч. буквально — остроумная глупость ) — стилистическая фигура, или стилистическая ошибка — сочетание слов с противоположным значением. Таким образом, слово «оксюморон » само по себе является оксюмороном.
Например:«горячий лёд», «далекое близкое», «живые мертвецы», «юные старики», «слышно, как молчит тишина», «звучащая философия», убогая роскошь наряда, живой труп, веселящаяся скука, скучающая весёлость, «жар холодных числ» (А.Блок), Белая ворона т. п.
Любой оксюморон является противоречием.
Характерным для оксюморона является намеренное использование противоречия, для создания стилистического эффекта. Оксюморон нередко используется в названиях литературных произведений: «Горячий снег » Ю.Бондарева, «Бесконечный тупик » Д.Галковского, «Слепящая тьма » Артура Кестлера, «Мёртвые души » Н.Гоголя, «Живой труп » Л.Толстого, «Оптимистическая трагедия » В. Вишневского.
Антифраза
Из форм, которыми пользуется ирония, самой распространенной и самой элементарной представляется антифраза — употребление слова в значении, прямо противоположном его обычному смыслу.
Например: Хорош, нечего сказать.
В крыловском «а философ — без огурцов » насмешка сосредоточивается на звании философа, любителя мудрости, мудреца, спасовавшего перед здравым смыслом крестьянина, но здесь нет антифразы, ибо звание философа не оспаривается за объектом иронии, высмеиваются лишь претензии такого рода философии на мудрость, на знание жизни, следовательно слово «философ » употреблено здесь одновременно и в прямом своем смысле, правильно обозначая человека, занимающегося философией, и в смысле ироническом — таким образом дается как бы частичная антифраза, относящаяся лишь к некоторым признакам выражаемого этим словом понятия.
По материалам сайта
КОМИЧЕСКОЕ в широком смысле - порождающее смех. Однако смех бывает очень разным, например чисто физиологическим, вызываемым внешними раздражителями. Легкое физическое раздражение может доставлять удовольствие: муж гоголевской Коробочки не засыпал, если ему на ночь не почешут пятки. Бывает и нервный смех, когда потрясенная психика неуправляема. Когда в “Преступлении и наказании” Ф.М. Достоевского помешавшаяся Катерина Ивановна Мармеладова выводит на улицу детей, заставляя их танцевать перед толпой, Раскольников пытается ее вразумить, воздействовать на самолюбие хорошо воспитанной женщины, говоря, “что ей неприлично ходить по улицам, как шарманщики ходят, потому что она готовит себя в директрисы благородного пансиона девиц...
Пансиона, ха-ха-ха! Славны бубны за горами! - вскричала Катерина Ивановна, тотчас после смеху закатившись кашлем...” Ho на тех, кто в толпе смеется над нелепым поведением помешанной, она набрасывается с бранью. Подобный грубый смех глубоко архаичен по происхождению. Над любыми отклонениями от нормы, в том числе над физическим уродством и незавидным положением человека, не вызывавшего симпатии, смеялись те, кто были убеждены в собственном превосходстве, в своем благополучии, своей правоте и радовались этому. Явно не утонченная духовно героиня “Тамани” Лермонтова, когда Печорин сообщил ей, что он видел, когда подглядывал за ней ночью, не смутилась. «Она захохотала во все горло. - “Много видели, да мало знаете...”» Хохотом контрабандистка хочет показать, что она нисколько не боится Печорина. В “Старухе Изергиль” Горького сначала надменный Ларра смеется над прогоняющими его людьми, а потом они в свою очередь мстительно смеются над ним, страдающим от безысходного одиночества и ищущим смерти. Смех бывал выражением и вполне достойной, благородной гордости собой. Смельчак Данко, выведя своих соплеменников из страшного леса, перед тем, как умереть, “кинул... радостный взор на свободную землю и засмеялся гордо”.
Смех вообще часто говорит о полноте духовных сил и об очень хорошем, веселом настроении человека. Именно поэтому заливается смехом жизнерадостный подросток Наташа Ростова, когда ее отец танцует Данилу Купора. Такая реакция вовсе не значит, что Илья Андреич Ростов нелеп и смешон. Напротив, “граф танцевал хорошо и знал это...”. У древнего китайского народа сдержанный смех во время разговора выражает доброе отношение и уважение к собеседнику. Никакого осмеяния нет и в тех видах нефизиологической деятельности, которыми сознательно вызывают самоценную смехо-вую реакцию, доставляющую удовольствие только ради удовольствия и ничего больше: в клоунаде, остротах (не злых, не направленных против кого-то), анекдотах (в них нет осуждения поспоривших “русского, немца и англичанина”, неверных жен, даже Чапаева с Петькой - это условные “маски”, практически не соотносимые с реальными красными героями гражданской войны, персонажами романа Д.А. Фурманова и знаменитого кинофильма; однако в политических анекдотах есть и немалый элемент едкой сатиры). В значительной мере чисто смешащим, а не осмеивающим, не направленным является и эстрадный комизм. В архаических литературах именно такого смеха очень много.
Ho смех в древности, в средние века, в эпоху Возрождения, а иногда и впоследствии бывал также универсально осмеивающим, направленным на все социальное жизнеустройство. Таков карнавальный, праздничный народный смех, когда все делается вопреки тому, что принято в будни и в официальные (церковные) праздники. Мир как бы выворачивается в сознании празднующих наизнанку, и это заставляет хохотать массы людей. Художественно изобразил родственные западноевропейскому карнавалу, но проводившиеся только царем с его окружением “всешутейшие и всепья-нейшие соборы” А.Н. Толстой в историческом романе “Петр Первый”. При универсальности такого осмеяния оно не было чем-то “революционным”, подрывающим социальный порядок. То была лишь праздничная разрядка, после которой все возвращалось к серьезному, социально нормированному строю жизни. У Гоголя только в ночь перед Рождеством благочестивый, набожный сын ведьмы кузнец Вакула мог слетать на черте из малороссийского села Диканьки в Петербург, попасть во дворец и получить от императрицы ее “черевички” для своей Оксаны. Ho гоголевский смех уже опосредован сказочными элементами, в значительной мере условен.
В древности существовал, хотя был гораздо меньше распространен, чем в Новое время, и смех конкретно направленный - на определенных людей и некоторые явления, осмеивающий их, а не порядок жизни в целом. Именно конкретно направленный смех целесообразно называть комическим в более узком и точном смысле, чем вообще смеховое с его весьма несходными между собой разновидностями. В литературе последних веков такое комическое преобладает, выступая в двух основных вариантах - сатиры и юмора. Соответственно и литературоведы пишут главным образом о тех или иных противоречиях как почве и причине комизма. Действительно, в осмеивающем комизме, конкретно направленном смехе “так или иначе присутствует несообразность формы и содержания явления, контраст противоположных начал в сопоставлении с нормой или эстетическим идеалом” .
Объект осмеяния, будучи конкретным, все же обычно обобщен. Французский философ конца XIX - первой половины XX в.
А. Бергсон в трактате “Смех” отмечал, что если трагедия выводит на первый план незаурядную личность, характер (отсюда имена в заглавиях: Гамлет, Макбет, Отелло у Шекспира), то комедия - некие явления (отсюда названия пьес комедиографа Мольера: “Скупой”, “Мизантроп” - обозначения “родовые” - или “Ученые женщины”, “Смешные жеманницы”).
“Противоречие норме создает внешний комизм (физиологический, случайных ситуаций и т.д.), противоречие идеалу - комизм оценочно-обобщающий, комизм внутренней неполноценности и ничтожности. Формы К<омического> первого типа - средства выражения юмора, второго типа - средства выражения как юмора, так и сатиры и сарказма” . В роли смеховых и комических приемов выступают алогизм, т.е. намеренное нарушение автором логических связей в суждении, поведении персонажей или ситуации (Ноздрев привел по бездорожью Чичикова и Мижуева на границу своих владений: “ - Вот граница! - сказал Ноздрев. - Все, что ни видишь по эту сторону, все это мое, и даже по ту сторону, весь этот лес, который вон синеет, и все, что за лесом, все мое”), гротеск, буффонада и фарс (см.: Драма), каламбур, т.е. игра слов, основанная на их многозначности, на одинаковом или сходном звучании (повествователь в лермонтовском “Максиме Максимыче” во Владикавказе узнает, что “должен прожить тут еще три дня, ибо “оказия” из Екатеринограда еще не пришла и, следовательно, отправиться обратно не может. Что за оказия!.. Ho дурной каламбур не утешение для русского человека...”; в комедии Маяковского “Клоп” Олег Баян расписывает Присыпкину воображаемую “красную свадьбу” с красной упарившейся невестой, красным апоплексическим посажёным отцом, красными шаферами, красной ветчиной и бутылками с красными головками на столе), пародия, т.е. окарикатуренное подражание сюжету и стилю произведения (произведений) других авторов, охватывающее весь текст или его часть, и ряд подобных этим художественных средств.
Комический стиль -это смешное,весёлое раскрытие смысла,противоречия или проблемы,через подшучивание,обличение при помощи юмора.
К приёмам комического стиля относятся ирония,сатира,юмор,сарказм,гипербола, гротеск
.Все приёмы служат средствами привлечения внимания читателей к проблемам общества,выявлению противоречий,пороков,негативных явлений.Знаменитые классики,мэтры литературы широко использовали сатиру,иронию,юмор в своих произведениях:Пушкин,Лермонтов,Крылов,Некрасов,Чехов,Гоголь,Фонвизин,Салтыков-Щедрин,Грибоедов, Блок,Маяковский,Ильф и Петров,Булгаков,Зощенко,Шукшин и многие другие писатели,эти приёмы популярны и в наши дни,смеяться над собой,своими пороками-это наше национальное свойство-" Вы - умы, а мы - увы".Приведу лишь несколько примеров приёмов комического стиля в литературе.
К иронии
обращались многие авторы,выражая насмешку посредством иносказания:
А.Пушкин в "Евгений Онгенин"-
"Гвоздин, хозяин превосходный,Владелец нищих мужиков;"
И.Крылов во многих баснях-
Ты всё пела? Это -дело" или "Отколе, умная, бредешь ты, голова?" -
Лисица, встретяся с Ослом, его спросила".
Сатира
-высмеивает и обличает через специфику форм пороки общества:
Салтыков-Щедрин-"А как будем возводить мост-вдоль или поперек реки?"
Н.Гоголь-"Мёртвые души" образы помещиков.
Юмор
-добродушная,мягкая форма комического приёма:
А.Чехов "Хирургия"-Дьячок Вонмигласов и "радетель"-врач Курятин с окурком в руке,"Лошадиная фамилия"-Овсов.
М.Зощенко-"будто вдруг атмосферой на меня пахнуло".
Сарказм
-изобличение пороков,язвительно,колко,едко.
М.Лермонтов "Дума" - "Богаты мы, едва из колыбели, Ошибками отцов и поздним их умом...
А.Грибоедов
"Молчалин!-Кто другой так мирно все уладит! Там моську вовремя погладит, Тут в пору карточку вотрет.."
Гипербола
-преувеличение,специфическое утрирование.
Н.Некрасов-"что взмах-то готова копна".
Ильф и Петров-"Храпит,как трактор".
Гротеск
-соединяет реальность и фантастику,абсурдность происходящего вызывает смех.
Салтыков-Щедрин "История одного города"-градоначальник огурцом зарезался.
Н.Гоголь "Нос"-орган обоняния превратился в человека.
Другая группа комических приёмов-это каламбур,эпиграммы,пародии,оксюмороны
,примеров море-как в современной литературе,так и в классике.
Каламбур
(игра значением слов,схожих по звучанию)-
А.Пушкин-"взять жену без состояния, я в состоянии, но входить в долги ради её тряпок-я не в состоянии".
Эпиграмма
(короткое сатирическое стихотворение,ответ на злободневные темы) -А.Пушкин-
За ужином объелся я,А Яков запер дверь оплошно Так было мне, мои друзья,И кюхельбекерно и тошно.
Пародия
(намеренное комическое повторение известного произведения) -произведения Козьмы Пруткова,авторство А.Толстой,братья Жемчужниковы.
Оксюморон
(сочетание слов с противоположным значение)-
А.Блок-белая ворона,весёлое грустное.
